- Значит, ты обзавелся друзьями.
- Не того сорта, который меня устроил бы.
- Ты считаешь, что женщина, с которой ты говорил, имеет отношение к происшествию?
- Похоже, что так.
- Что ты сделал, дабы ее разыскать?
- Все, что в моих силах, но этого явно мало. То, что ты прислал, - сказал я, - выглядит довольно убедительно, но таким образом крота не вычислить. И я не могу доверять всем поголовно. Да и любому из них. Почему ты послал мне документы через Маккоркдейл?
- Потому что на нее можно положиться.
- Растолкуй-ка мне подробнее.
- Ее отец - сэр Джордж Маккоркдейл, член парламента. Она работает в Министерстве иностранных дел вот уже пять лет, три года провела в Сингапуре. Верховный Комиссар самую высокую оценку дает ей. В противном случае, - не без обиды сказал он, - я не стал бы использовать ее для пересылки тебе материалов.
- Она вывела меня на человека по фамилии Чен, и он намекнул мне о данном рейсе.
- В свое время я его тоже использовал. Но сейчас он просто в шоке - второй пилот был его лучшим другом. Я ничего не сказал. Я думал.
- Что-то проясняется? - спросил он меня.
- Да. Немного. Я решил было, что с ним стоит иметь дело, и может, так оно и есть. - Если полностью положиться на Чена, я могу снова использовать его, копь скоро дела пойдут вразнос.
- Ты что-нибудь нашел в обломках?
- Минутку, - я включил запись и поднес к ней наушник трубки, который буквально завибрировал от отчаянных криков. Когда снова воцарилась тишина, я сказал Пеппериджу: - Кое-что.
- Что в чемоданчике?
- Довольно интересные открытия.
В голосе его послышались возмущенные нотки.
- Я тут глаз не сомкнул. Все время сижу на связи с тайцами.
- Я не хотел тебя обидеть.
- А я и не обиделся. Так что в нем?
- Синьки чертежей "Рогатки", включая спецификации, модификации, компьютерные расчеты и все компоненты. Наступило краткое молчание.
- Боже милостивый.
- У Шоды Доминик Лафардж был главным организатором поставок оружия.
- Знаю, - сказал он. - Но почему...
- Кто такой генерал Дхармнун?
Снова наступило молчание. Он напряженно думал, что меня отнюдь не удивляло.
- Он командует вооруженными силами Шоды, состоящими из нескольких раздробленных групп.
- Среди бумаг я нашел письмо, адресованное Шоде. В нем говорится, что Лафардж "в настоящее время ведет переговоры о приобретении ста штук "Рогаток", что согласовано с генералом Дхармнуном." Конец цитаты.
Мне пришлось подождать, пока он обдумает сказанное. Я с трудом удержался, потому что начало сказываться все воедино: и острый запах антисептиков, и нестерпимый зуд левой руки, и голод. В лазарете на базе мне сменили повязку, но я не ел после того, как ребята из Красного Креста предложили мне сандвичи в три утра. Снаружи доносились слабые отзвуки голосов, один из говоривших был американец.
- Они не могут их купить, - наконец отозвался Пепперидж.
- "О приобретении" - черным по белому.
- Исключено. Я скажу, чтобы "Литье Лейкера" удвоили охрану на предприятии. Не понимаю, почему ты так осторожно относишься к Джонни Чену. Крупная утечка информации произошла где-то в другом месте.
- Просто потому, что произошла авария. И мне придется это учитывать. - Еще свежи были воспоминания о двух голосах, один из которых раздался в трубке у моего уха: "Произойдет несчастный случай, вы понимаете?" - а другой я услышал по радио три часа назад: "Только что поступило сообщение, что лайнер Таиландской международной авиакомпании упал в джунгли к северу от Чатхабури. До поступления дальнейшей информации мы воздержимся от огласки списка членов команды и пассажиров".
- Да, - услышал я голос Пеппериджа, - представляю, что ты должен сейчас чувствовать. - И без промедления продолжил: - Понимаешь, они все время держат меня в курсе дела, так что я знал, что тебя не было на борту этого рейса, и когда мне сообщили, что самолет разбился, я нарушил все свои заветы и хлопнул скотча. Теперь-то все в порядке, я трезв и собран. Ты, надеюсь, понимаешь, что сотня таких штучек обеспечит Марико Шоде, если она решит начать военные действия, полный контроль над всем воздушным сообщением до высоты в тридцать тысяч футов. Представляешь себе, сотня пусковых установок с десятком ракет при каждой.
Он прав. Это полная катастрофа.
- Они поступают в наборе, - напомнил я ему.
- Естественно. И события, черт побери, разворачиваются слишком быстро. Мне придется вытащить из постелей нескольких человек и обзвонить весь Лондон. Послушай, ты можешь выслать мне копию этой штуки, что ты нашел в атташе-кейсе?
- Все отдано по назначению.
- Куда именно?
- В таиландское посольство в Лондоне. Я их отправил сразу с базы через Бангкок.
- Прекрасно. Мне вместе с "Лейкером" придется просмотреть их и проверить подлинность. У тебя есть еще что-нибудь для меня?
- Нет.
- Ну, пока более чем достаточно. Послушай, старина... - он снова замялся, - вчера я напоролся на Флетчера. - Единственный человек с такой фамилией, на которого он мог напороться, был высокопоставленной шишкой в Бюро. - Конечно, я и не заикнулся, ни где ты, ни что ты делаешь. Но они жутко хотят, чтобы ты вернулся. На любых условиях.
- Нет.
"Стоит тебе уйти, и мы никогда не попросим тебя вернуться". Слова этого сукиного сына Ломана. Значит, сменили пластинку.
- Они будут предельно покладисты. Тебе тут же, на месте, дадут самого лучшего напарника. Хоть Ферриса. "Господи, что бы я отдал за Ферриса..."
- Их все тут происходящее не касается, - заявил я. - И ты это знаешь. Они не могут...
- Конечно, строго конфиденциально. Так сказать, под столом.
- Вот так они и подсунули мне этот гребаный заряд. Помолчав несколько секунд, он обескураженно добавил:
- Все понятно. Но я хотел бы тебя кое о чем спросить. Когда ты собираешься залечь на дно?
- Как только смогу.
- В противном случае тебе не выжить. Они тебе этого не простят. - Он имел в виду ту дурацкую потасовку в лимузине.
- Знаю. Как только смогу.
- У меня есть, - сказал он, - кое-кто тебе на подмогу.
- Послушай, если ты...
- Перестань выкаблучиваться. Я сказал ему лишь, что в нужный момент выйду на него. Он просто великолепен...
- Я говорил тебе, что я не...
- Я просто хочу, чтобы ты знал, - с наигранным терпением прервал он меня, - если тебе вдруг понадобится помощь, она будет в любой момент. Если, например, ты решишь, что не можешь больше доверять тайской разведке. - Я промолчал, выждав секунду, он продолжил: - Ты слышал в тех местах о человеке, которого называют полковник Чоу?
- Как его имя?
- Ч-о-у.
- Нет.
- Если услышишь, дай мне знать. И послушай, что бы ни случилось, связывайся со мной в любое время, и я тут же включаюсь в работу. - Казалось, он устал убеждать меня. - И чтобы ты знал, я, честное слово, завязал.
Я ответил, что понимаю и рад за него.
Положив трубку, я подумал, имело ли смысл говорить ему, что на меня свалилось сейчас самое опасное задание из тех, что приходились на мою долю. Лучше промолчать, а то он опять напьется.
11. Шода
Сумерки сгущались.
Они опускались на кипарисы, и по мере того, как умирал день, их очертания превращались в тени; и кипарисы, и лужайки, и тропки с каждой минутой исчезали в темноте, в которой глаз мог различить лишь ряд стройных стволов, подпиравших небо. Но даже в этот тихий вечерний час воздух не застыл в неподвижности; он колыхался и вибрировал в унисон с ударами гонга.
Огромный гонг висел на раме из массивных стволов; столь же внушительной была. и колотушка десяти футов в длину, на которую пошел цельный ствол дерева, и конец ее был обтянут воловьей шкурой, чтобы приглушать звук, а управляли колотушкой с помощью каната, пропущенного через блок размером с человеческую голову. Им управлял монах в желтой рясе. Перемежая удары длинными паузами, в течение которых гонг, вибрируя, продолжал издавать низкое гудение; звук вздымался и падал, но не умолкал ни на секунду. Мощь его колебаний казалась почти физически ощутимой; она наполняла воздух такой упругой силой, что мнилось: стоит замолчать гонгу, и храм рухнет.
Я пришел сюда один.
Саркофаг был богато расписан пурпуром и золотом и украшен резьбой; шесть человек шаг за шагом, неторопливо несли его по древним плитам храма, а рядом с ними шли четверо монахов, речитативом молясь за умершего. ? "Кхор кхай кхварм сонг чам Кхонг тун дай pan кари вай пхорн... Кхор хай пхарапутха-онг pan тхан вай най пхра-маха-карунатхикхун талорд карн..."
Доминик Эдуард Лафардж.
Внутри храма стояла сумрачная полутьма; свет шел главным образом от светильников, висящих под сводчатым потолком, и от свечей, рядами полыхавших перед многочисленными статуэтками Будды; по мере того, как гости заходили в храм, вспыхивали новые свечи.
"Кхун янг пен тхи рак ях ланг кхон ю най кхварм сонг чам кхонг тхук кхонг. Кхварм кхит кхамнуенг кхонг рао тхуенг тхан са тхам хай кхонг тан рей су сукхати талорд карн..."
