— Бабушка, — Лина, которая во время рассказа с аппетитом подкреплялась, сыто откинулась на спинку стула, — Вот вы сейчас противоречит сами себе. Люди у вас пропадают постоянно, если верить Василь Василичу, а сейчас вообще пошла серия! Ваш, так называемый, Хранитель Печати и есть тот маньяк. Только странно, что его до сих пор не поймали! Он ведь не прячется!
— Ага, поймаешь его! Хранитель показывается только тем, кого сам выберет. Так что можешь хоть десять ментовозок вызывать! Они тебе всё кладбище по кусочкам разберут, а не найдут никого! — старуха весело заржала.
— Ладно, — Лина встала, понимая, что ничего больше от Натальи не добьётся, — спасибо за ночлег и завтрак. Пойду я.
— Уезжай, девонька! — Наталья просительно на неё посмотрела, — достанет тебя ведун, на свободу выпущенный. Если первый раз не удалось, будет второй… Уезжай!
— Я подумаю, — Лина улыбнулась и вышла из дома.
Перейдя по Натальиному огороду, который теперь напоминал поле работы нерадивого сапёра, она миновала окончательно разломанный забор. Достала телефон и позвонила Соловьёву.
— Витя, кажется я нашла Веру… — и рассказала ему о Свете, об убитом Славике, о странной стене и кулоне Веры, — сама я с такой громадиной не справлюсь, так что присылай группу, пускай его потрясут.
— В милиции знают? — несмотря на то, что едва минуло шесть утра, голос Соловьёва звучал бодро.
— Нет, я не успела сказать, только в себя пришла после неудачного похищения.
— После чего?
Лина прикусила язык, но было поздно.
— Вить, понимаешь, в самую первую ночь Заланский напоил меня снотворным и привёл каких-то троих мужиков, которые решали, пригожусь ли я им для чего-то — я так и не поняла, для чего — или нет. Не было времени разбираться что к чему, поэтому я их проигнорировала… Я приняла меры безопасности! — Лина закричала, упреждая нотации Соловьёва, — а вчера они пытались меня похитить. Но у Заланского такая соседка, что эти гады триста раз пожалели о своём поступке, — девушка не удержалась и захихикала.
— Нет, она ещё ржёт! — вызверился Соловьёв, — всё, теперь сидишь рядом со мной, и никуда я тебя не отпускаю больше!
— Да ладно тебе, всё ведь хорошо закончилось. Вернее, не очень, — Лина вспомнила о Дмитриеве, — а драпать мне отсюда надо действительно. Вчера на кладбище был Андрей Владимирович. Не знаю почему, но он меня люто ненавидит, и сказал… вообщем, чтобы я уезжала.
— О. господи, в могилу ты меня сведёшь! Всё, сейчас же собирай вещи, и домой!
— Хорошо, через пятнадцать минут буду готова… Витя, а мы не можем посадить Дмитриева? — девушка опять увидела изуродованное лицо Славика, — я не верю, что парня убил маньяк! Этот отморозок хотел пристрелить его ещё днём! Я свидетель и дам показания!
— Давай ты сначала благополучно покинешь город, а потом обговорим возможные варианты! Всё, через пятнадцать минут жду звонка с сообщением, что ты выезжаешь!
Лина отключил телефон и пошла в дом Заланского. Ещё только подходя к двери, девушка услышала запах лекарств. Войдя в холл, Лине показалось, что она очутилась в лазарете, где Заланский выступал в роли фронтовой медсестры.
Посередине, на собранных, наверное, по всему дому подушках, развалилась Феодосия, усердно изображающая Пятачка при смерти.
— Витольд Романович, что случилось?
Заланский поднял на неё усталые глаза, и скорбно ответил:
— Наталья подстрелила Досю, — он не выдержал и всхлипнул, — я звонил ветеринару, но они выездов по ночам не делают!
Феодосия вдруг по-собачьи заскулила, Заланский кинулся к ней.
— Что? Где болит, мой зайчик?.. А, может, водички? — старик поставил свинье под морду огромный таз с водой, — или компрессик поменять? — Витольд Романович спрашивал так, будто ждал, что Дося действительно ему ответит.
Свинья недовольно перевернула рылом бадью с водой и капризно захрюкала.
— А может, ты кушать хочешь? — Заланский кабанчиком метнулся на кухню и приволок оттуда такую же по размеру миску с едой.
Феодосия довольно зачавкала и Лина с изумлением пыталась понять, как она это делает лёжа.
Витольд Романович, между тем, разломал какую-то ампулу, вылил её в кастрюлю, затем долил травы и разбавил всё водой. Смочив в жидкости банное полотенце, бережно обмотал им филейную часть свиньи. Феодосия оторвалась от еды, капризно хрюкнула, делая вид, что ей больно, и снова усиленно зачавкала.
— А куда её «ранила» Наталья? — Лина так сдерживала смех, что даже покраснела.
— В самое уязвимое место, — Витольд Романович от отчаяния снова всхлипнул, и тут же, спохватившись, запоздало поинтересовался, — ну что там на кладбище? Нашли что-нибудь?
— А разве Сергей вам ничего не рассказал? — удивилась девушка.
— Так его ещё не было. Я думал, он с вами. Он же обещал охранять вас!
— Телохранитель больше не нужен, я уезжаю домой.
— Что-то случилось? — старик вглядывался в её лицо.
— Нет, возникли кое-какие обстоятельства, но ничего страшного, — Лина ждала его реакции.
— Ну что ж, — Заланский с сожалением улыбнулся, но в глазах сквозило облегчение, — надо, так надо. Передавайте моё почтение Сергею Мартыновичу — вашему ректору, надеюсь увидеть его у себя в гостях.
Девушка кивнула и пошла собираться. Заняло это от силы минут пять. Побросав в разорванную Досей сумку немногочисленные вещи, связала её и спустилась вниз. Посмотрел на дремавшую Феодосию, и с удивлением поняла, что ей будет не хватать разбойничьих выходок животного.
Входная дверь открылась и в холл вошли Сергей с майором Тулиным. Заланский выглядывал у них из-за спин.
— Доброе утро, — поздоровался оперативник.
— Ты смотри, живая ещё! — ухмыльнулся Сергей, а я тут милицию на ноги поднял, обшариваем кладбище, ищем её холодный труп!
— Не дождёшься! — Лина попыталась пройти в дверь.
— Гражданка Лемешева, — остановил её майор, — куда-то собираетесь?
— Домой. В свой город, — сердце девушки отчего-то ёкнуло.
— Задержитесь, — безапелляционно проговорил Тулин, — у нас к вам есть вопросы.
— Пожалуйста, — Лина отважно выдержала насмешливый взгляд «археолога».
Милиционер собирался устроиться прямо в холле на диване, но Заланский, до этого молчавший, решительно воспротивился.
— Умоляю вас, господа, не здесь! Тут больная, она только уснула, бедняжка, всю ночь мучилась.
Тулин с Сергеем посмотрели на старика с изумлением, но спорить не стали и прошли в гостиную. Витольд Романович, будто что-то вспомнив, умчался в неизвестном направлении.
— Для начала ответьте на вопрос — что за человек появился на кладбище после того, как уехала следственная группа? — оперативник с наслаждением растянулся в кресле.
— Я не знаю, — честно ответила Лина.
Тулин поскучнел. Вообще, когда ему что-то не нравилось, милиционер начинал скучать.
— Вот сейчас вы, гражданка Лемешева, говорите неправду.
— С чего вы взяли?
— Ни одному здравомыслящему человеку не придёт в голову идти за незнакомым мужчиной на кладбище. Тем более после того, как там обнаружили труп.
— Вы на что намекаете? — изумилась Лина.
— Вот, господин Оглоблин дал показания, — Тулин проигнорировал её вопрос, — что вы знали убитого Вячеслава Носкова.
— Славика? Я никогда не утверждала обратного.
— Значит, признаёте?
— Признаю, — девушка почувствовала неладное.
— А где вы были вчера с девяти утра до двенадцати дня?
— Здесь. Я встала поздно. Витольд Романович может подтвердить.
— Что значит «подтвердить»? Он что, спал рядом с вами?
Лина в недоумении посмотрела на Тулина.
— Стало быть сказать точно, что вы до двенадцати часов были в своей комнате не может никто?
— Ну, если ставить вопрос таким образом, тогда никто, — девушка поняла, сейчас что-то будет.
Тулин встал, напустил на себя официальный вид, и строго произнёс:
— Гражданка Лемешева, вы задержаны по подозрению в убийстве Чернокнижного Матвея Андреевича и Носкова Вячеслава Игоревича.
— Да вы с ума сошли! Я никого не убивала, — Лина запаниковала, — Сергей, ну мы же с тобой вместе были на кладбище.
«Археолог» одарил её недобрым взглядом и произнёс:
— Я пришёл позже, и что ты там делала, пока меня не было — понятия не имею.
— Скотина! — девушке захотелось плюнуть ему в лицо.
— Пройдёмте, Эвелина Александровна, — Тулин сделал шаг к ней.
— Я могу позвонить? — Лина постаралась не думать о тюремной камере, и о последствиях для её психики.
— Звоните, — смилостивился майор, — при мне.
— Конечно.
Девушке никак не удавалось вытащить телефон. Руки тряслись, отказываясь слушаться. Наощупь набрав Соловьёва — в глазах всё плыло — стала ждать, стараясь не смотреть на наглых мужчин.
