Глава 23
— Эй, парень! Очнись! — кричали мне в ухо, и, кто — то схватил меня за одежду и начал трясти. — Очнись, скотина!
Я с усилием приоткрыл глаза и увидел дебильную морду Макса. Низкорослый крепыш с глазами навыкате и короткой стрижкой светлых волос что — то проворчал и закатил мне звонкую пощёчину. Голова моя откинулась в сторону. Будто издалека послышался низкий голос:
— Поаккуратней придурок! Мне важно, чтобы он начал говорить!
— Эта сволочь у меня заговорит! — грозно заявил Макс.
Он приподнял меня. Я открыл глаза и стал озираться по сторонам. Мои руки и ноги были крепко связаны, а лежал я на траве около автомобиля. Макс на корточках сидел рядом, а Ганс и Мухин стояли чуть в стороне.
— Что вы от меня хотите?
Ганс ехидно улыбался, держа в руке автомат Узи. Его агрессивная высокая фигура с причёской чикагского гангстера не предвещала ничего хорошего. И тут я вспомнил о Ксении. Как она там?
Ганс пнул меня ногой.
— Где деньги? Давай выкладывай, иначе хуже будет.
— Нет у меня денег!
— Ах, ты так, сволочь! Макс, давай её сюда.
Макс похлопал меня по щеке.
— Мы немного поразвлечёмся, а ты, парень, посмотришь! — заявил он.
Макс пошёл к машине и вытащил оттуда Ксению. Руки у неё были связаны, она упиралась, но бандит тащил её за собой. Рот её был заклеен липкой лентой. На лице было видно холодное спокойствие. Она держалась уверенно.
— Ксения! Как ты попала сюда? — воскликнул я, и попытался встать.
— Это я нашёл её в лесу! — произнёс Ганс. — Мне придётся заняться ею по настоящему, если только ты не расскажешь где деньги.
— Отпустите её, я скажу, где спрятаны деньги!
Я был вне себя. Как они могли отыскать Ксению, я просто не понимал.
— Я хочу, чтобы вы её отпустили. Иначе я ничего не скажу.
Макс опять схватил меня за грудки и стал трясти.
— Диктовать условия ты здесь не будешь. Девка будет с нами, если что не так мы её растерзаем. А потом за тебя возьмёмся. Давай, говори.
У меня внутри похолодело. Достаточно было на него взглянуть, чтобы сделать вывод, что он не блефует.
— Я прошу её отпустить.
— Не тебе ставить условия! — рявкнул Ганс.
— Она никому ничего не скажет.
Макс принялся её раздевать.
— Я всё скажу, только её не трогайте.
Ганс удовлетворённо потёр руки.
— Я так и знал, что ты быстро расколешься. Так, где же денежки?
— В партизанском блиндаже.
Ганс закашлялся.
— Ты что разыгрываешь нас! — завопил он.
И тут голос подал молчавший до этого полковник Мухин.
— Эдик! Не надо играть с огнём и водить нас за нос. Всему есть предел.
— Да правду говорю вам. Деньги спрятаны на острове в блиндаже. Здесь недалеко.
Мухин опустил голову, подумал, затем Гансу сделал знак.
— Собираемся, все идём к блиндажу.
Потом Мухин приблизился ко мне и перерезал ремни, которые стягивали мне конечности. Макс глядел на меня в оба, держа меня на мушке пистолета. Ганс поигрывал своим Узи.
— Сколько топать до блиндажа? — спросил полковник.
Я подумал и прикинул.
— Примерно два километра.
Мухин кивнул.
— Теперь можно отправляться в путь.
Мне дали второй фонарь и мы двинулись напрямую сквозь лесную чащобу. В спину мне дышал Макс, за ним шёл полковник, и процессию замыкали Ксения и Ганс. Для большей уверенности, чтобы Ксения не сбежала, Ганс обмотал её веревкой и оставшийся конец, как поводок держал в руке. Он прекрасно понимал, что без Ксении я не сбегу. Мы медленно двигались, обходя непроходимые завалы подгнивших деревьев. С того времени как рухнул Советский Союз лесничества практически не занимались осветлением и чисткой леса, ввиду сокращения штата лесников и рабочих, а поэтому лесное хозяйство постепенно приходило в упадок. Там где мы шли в основном преобладали лиственные деревья. Вскоре лесная чаща раздвинулась, лес поредел, появились кочки и небольшая вода. Я прекрасно знал эти места и повёл своих спутников в нужном направлении. Мы уже шли по колено в воде, когда Макс толкнул меня в бок и зарычал: — Ну, Сусанин, если заведёшь не туда, куда надо, то не жить тебе и твоей бабе! Ох, и по — изгаляюсь я над ней!
— Да, не пугай, а то со страху и дорогу могу забыть.
— Ладно, шевели копытами, — недовольно буркнул он.
Мы двигались дальше уже по пояс в воде. Сзади то и дело, не скрывая своих эмоций, чертыхались Макс и Ганс. Полковник Мухин терпеливо молчал. Мне было ясно, что он попусту болтать не будет. Не прост он был, очень даже не прост, если в один ряд себя поставил с отъявленными головорезами.
Я уверенно шёл вперед. Всё было знакомо. Я мог пройти по этому переходу до острова чуть ли не с закрытыми глазами. Скоро вода стала опускаться и наконец, мы вышли на сухой берег. Я повёл людей вглубь. По периметру остров был протяжённостью около пяти километров. Здесь лес был густой и нам приходилось пробираться сквозь плотные заросли. Конечно, я знал короткую тропу до блиндажа, но решил вести через чащу, чтобы полностью измотать своих спутников. В то же время я лихорадочно соображал, что мне предпринять, когда мы придём на место и, всё выяснится. С каждой минутой мы приближались к цели, но я так ничего не придумал. Неожиданно я ощутил явный запах дыма. И не только я учуял дым. Мои спутники его тоже почуяли, и с явным подозрением глядели на меня.
— Откуда здесь дым? — спросил Мухин.
— Понятия не имею.
Вскоре деревья раздвинулись, и, мы увидели холм, над ней возвышалась железная труба, которая дымилась.
Я кивнул на бугор.
— Вот это и есть партизанский блиндаж.
Полковник приблизился ко мне.
— Кто там может быть? — настороженно спросил он.
— Не знаю.
Полковник взглянул на Макса.
— Сходи, проверь, в случае чего, ты знаешь, как поступить.
Макс кивнул и ухмыльнулся. Тут же с пистолетом в руке он ринулся вперед и исчез в траншее, ведущей в блиндаж. Через минуту в траншее появилась его голова, а затем он сам. Он помахал рукой, и, мы двинулись к нему.
Когда вошли в блиндаж, он оказался пустой. Там было светло от коптящей керосиновой лампы, а также тепло от натопленной буржуйки, на которой стоял чайник. Кто-то будто знал, что мы придём и, подготовил свет, тепло и горячий чай.
— Странно всё это. Кто это мог сделать? — спросил полковник.
— Не знаю, — ответил я, хотя начинал догадываться.
— Ну, хорошо, тогда выкладывай, где хранятся деньги?
Я полез под топчан и для наглядности там пошарил. Потом с хмурым видом поднялся и опустился на топчан.
— Мешка с деньгами там нет. Их украли, — соврал я, стараясь быть убедительным.
— Ты нас надул, сволочь! — завопил Макс и, подскочив ко мне со всего маха, заехал мне в лицо.
Я тут же откинулся на топчане.
Очнувшись, я открыл глаза и осмотрелся. Рядом сидела Ксения и глядела на меня. Мухин с унылым видом сидел на скамейке возле буржуйки и пил чай. Остальных не было.
— Ну что парень очухался? — сказал он.
И вдруг меня осенило. Я понял, кто устроил нам уютный приём.
— Рассказывай, кто был здесь? — спросил Мухин.
— Думаю это и для вас должно быть ясно, что всё сделал старик, который от вас сбежал. Больше некому. Только мы вдвоем знаем эти места. Я полагаю, что деньги он сдаст государству. Его искать бесполезно. Мы все пролетели как фанера…
Мухин зло взглянул на меня.
— Ну ладно, посмотрим, надеюсь скоро мои парни изловят старика и если мы не найдём деньги, то я тебе не завидую.
Он свирепо глядел на меня и кивнул в сторону входной двери.
— Ребята живыми вас не выпустят. Так что шевелите мозгами, как найти старика и деньги.
У меня болела голова, и, я потёр виски. Затем посмотрел на чайник.
— Наум Иванович, вы позволите нам горячего чая.
— Пейте. Но только без резких движений, — проговорил он и вытащил табельный «макаров».
Я приблизился к буржуйке, взял чайник и, пододвинув две кружки, плеснул в них чай. В это время во входную дверь будто бросили камнем. Мухин отвлёкся на секунду и, этого было вполне достаточно, я молниеносно саданул ему в ухо и, тот охнув, растянулся на земляном полу. Его «макаров» отлетел в сторону. Я бросился к пистолету, схватил его и направил на Мухина, но тот был в нокауте и лежал на полу, из его кармана торчал мобильный телефон. Я взял его и долго не раздумывая, бросил в топку, а затем схватил Ксению за руку и потащил к двери. Мы мигом выскочили наружу и побежали в лес. Из блиндажа послышался вопль.
Макс и Ганс были недалеко и услышали крик, а увидев нас, побежали за нами. Они палили в нашу сторону, но мы уже были под защитой деревьев и, пули не причиняли нам вреда. Потом всё затихло, и, мы остановились, переводя дыхание и прислушиваясь.
Несколько минут мы стояли в полной тишине. Но неожиданно со стороны блиндажа донеслись крики и два одиночных выстрела. Я подумал о том, что в стане неприятеля произошёл конфликт. Я больше всего боялся за Тихона. Но зная старика, я не мог допустить, чтобы опытный охотник подставился отморозкам.
