— Ну, вообще-то нетрудно, — сознался мужчина. — Есть ходы-выходы.
— Значит, и в другие особняки, рядом с ним, тоже? — задумчиво произнес Сергей.
— Туда еще проще.
— Чудесно. Я с вами дружу. В следующий раз мы с Геной принесем корзину фруктов и живого питона.
Сергей и Черепков пробыли здесь еще минут двадцать, после чего один из мужчин, назвавшийся просто Васей, проводил их кратчайшей дорогой наверх.
Глава четвертая
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
— Мальчик мой, — доброжелательно сказал Василий Федорович, усаживая Сергея в кресло. — Я уже обо всем договорился. С завтрашнего дня ты работаешь в Агропромбанке.
Улыбающийся тесть был похож на крокодила, только что вынырнувшего из воды и разевающего пасть. «Что-то он слишком любезен, — подумал Сергей. — Неспроста».
— Паспорт, трудовая книжка с собой?
— Зашиты в подкладке пиджака.
— Тогда мотай на Тверскую, спросишь Хрунова, он у них начальник секретной службы. А дальше не твоя забота. Оформят в два счета.
— Я и не знал, что так просто попасть в охрану супермощного банка. А если я террорист? И потом, в паспорте у меня есть одна маленькая отметочка: был женат на гражданке Екатерине Веденеевой. А им должно быть известно, кто такой ее отец и где он сейчас работает.
Василий Федорович засмеялся, показывая здоровые белые зубы. Он был отличным шахматистом, и все люди представлялись ему фигурами на доске, которые он любил передвигать туда-сюда. Причем играл он, как правило, и за белых, и за черных. Это было очень удобно: если чей-то цвет терпел поражение, то сам Василий Федорович все равно оставался в выигрыше. Только вчера, воскресным днем, когда Днищев с Черепковым ползали по подземным коридорам на Воробьевых горах, он встречался со своим бывшим коллегой Хруновым в благоухающем Ботаническом саду. Между ними состоялся следующий диалог.
— Вопрос согласован на самом высоком уровне, и время, как говорится, пошло. Твоему королю, Иннокентий, объявляется шах и мат.
— Ну, значит, так тому и быть.
— На днях я пришлю к тебе своего человека. Зовут его Сергей Днищев.
— Твой бывший зять?
— Вот именно — бывший. Постарайся сделать ему «зеленую улицу», чтобы он пер к эсминцу, как торпедный катер.
— Рискованно, Василий Федорович.
— Ничуть. О нем после позаботятся. А ты в среду отправляйся в командировку. В Лондон. Там как раз начнется какой-то семинар европейских спецслужб. И потом, прокуратура никогда не даст хода этому делу.
— Как и всем подобным другим, — добавил Хрунов. — Эти идиоты, с которыми ты встречался, не понимают, что также стоят в очереди?
— У них свои игры. Впрочем, может быть, и понимают, да уже отказаться не могут: слишком веселое время пошло, затягивает. Ладно, у тебя конечно же есть дубликаты ключей?
— Те, которые тебя интересуют, я передам во вторник.
— Но не Сергею, а мне. С ним свои контакты ограничь.
— Естественно.
— Тогда будь здоров.
Пожав друг другу руки, Хрунов и Веденеев пошли по разным дорожкам вдоль утыканных розами клумб. Оба они также состояли в Органе и были задействованы в одном банковском проекте, но понятия не имели, чем в параллельной структуре занимается Кротов и как к его работе неожиданно подключился человек, о котором они только что вели речь: Сергей Днищев.
— Ты все понял, Сережа? — спросил Василий Федорович, закончив свой инструктаж. — Собственно говоря, тебе и делать-то пока ничего особенного не надо. Ходи, слушай, изучай ситуацию, распорядок, привычки и характер банковских служащих, накапливай информацию о руководстве. Короче, вживайся в роль исполнительного и слегка тупоумного охранника.
— Василий Федорович, зачем вы лукавите? — усмехнулся Сергей. — Если вы способны так легко внедрить меня в службу безопасности, без какого-либо элементарного испытательного срока и обучения, то вы можете получить там любую информацию и без моей помощи. Тот же Хрунов наверняка ваш старый приятель. Для какой цели нужен вам я?
— Не торопись с выводами, — сухо ответил Василий Федорович. — Всему свое время. Тебе ведь нужен кредит в нашем банке?
— Нужен.
— Считай, что вопрос решен. А пока следуй моим указаниям, и никакой отсебятины. Кстати, ты не думаешь, что Катюше пора выкинуть из головы блажь и турнуть из квартиры этого Федю? Кажется, он дурно влияет на Танечку. А Кате надо вернуться к тебе. Ты-то не против или уже все перегорело?
— Василий Федорович, вы ко мне всегда хорошо относились, — осторожно начал Сергей.
— И продолжаю так же.
— Зачем же вы желаете мне помучиться перед смертью?
— Неужели Катька такая стерва?
— Хуже. Женщина в расцвете лет. Вот годиков через двадцать, когда мы все перебесимся, я подумаю над вашим предложением.
— К тому времени меня уже не будет в живых, — проворчал бывший тесть.
— Вы бессмертны, как любая разведка, — ответил Сергей. — Даже на небесах вам поручат секретные наблюдения за некоторыми неблагонадежными ангелами. Не сомневаюсь, что и сейчас у вас имеются на них пухлые досье. Как и на самого Господа Бога.
— И Люцифера, — добавил, рассмеявшись, Василий Федорович.
Сергей отправился в Агропромбанк, где у него состоялась непродолжительная, чисто формальная беседа с Хруновым, после которой его ввели в круг обязанностей. Он должен был работать в ночную смену вместе с другими охранниками.
— Форму, рацию, газовый пистолет и прочую дребедень получишь на складе. Вот направление, — сказал Хрунов, глядя на Сергея без всякого любопытства, словно знал его с десяток лет, за которые тот успел смертельно надоесть ему. — Ребята покажут тебе, где у нас спортивный зал, комната отдыха и другие удобства. Все.
«Вот так все, — подумал Сергей. — Но, по-моему, в овощную палатку труднее устроиться, чем сюда». Покончив с необходимым оформлением, познакомившись со своими напарниками и с некоторыми руководителями среднего звена, он отбыл восвояси. В сумке у него лежала «дребедень», полученная на складе. Завтра, во вторник, пятнадцатого августа, в восемь часов вечера он должен был заступить на смену. Но завтра же он должен был позвонить по тому телефону, чтобы вновь встретиться с человеком с Чистых прудов, чье лицо так напоминало мумию египетского фараона.
Подумав об этом, Сергей вспомнил и о предложении Саввы — отправиться в Каир поработать в публичном доме евнухом, пася русских курочек. Не плюнуть ли на все и не уехать ли к берегам Нила, пока не поздно? Чересчур много петель стягивается на его шее — Сергей это чувствовал: у него, как у бывшего боксера, хорошо была развита интуиция, позволяющая улавливать готовящийся удар противника.
Вот и сейчас, идя к дому, он испытывал колючее беспокойство в груди. Свернул в проходной двор и встал за телефонной будкой. Вскоре мимо него по улице прошла компания крепких ребятишек, и среди них Мишка-валютчик. «Шестеро», — насчитал Сергей. Вражеская армия увеличивалась, хотя, возможно, они искали не его. Зная скверный, мстительный и злобный характер Мишки, он понимал, что тот все равно не оставит его в покое, пока не выполнит свои угрозы. В конце концов это дело времени: рано или поздно они подкараулят его. И тогда уже набросятся всей стаей, как собаки на прижатого к обрыву волка. И ему останется лишь прыгнуть вниз.
Лет десять назад Сергею приснился сон, о котором он помнил по сей день и который считал вещим, посланным ему его добрым гением, ангелом-хранителем. Этот сон словно предостерегал Днищева, показывал будущую смерть. Она должна была произойти так: он разобьется, упав с высоты. Сергей видел себя как бы со стороны, маленького человечка с расширенными от ужаса глазами, падающего на землю, подобно камню, слышал свист воздуха, за который не мог уцепиться скрюченными пальцами, и собственный крик в последние мгновения до смерти. Откуда он должен был упасть? С крыши высотного дома? Или сорваться с горы в ущелье, рухнуть вместе с обломками взорвавшегося в небе самолета? Этого он не знал, но видел себя распростертым на земле, мертвым. Явленная ему во сне смерть предупреждала: вот что ждет тебя, если ты заберешься слишком высоко.
Что же остается теперь? Ходить, прижимаясь к земле, бояться любых вершин, даже фигуральных, жить на первом этаже того здания, в которое тебя поселили волею судеб? Сергей и хотел, да не мог скрыть от себя свое болезненное тщеславие, стремление опередить других. Лучше всего это проявлялось в спорте, где все проще: бей, беги, делай обманные движения, держи удар, только не выходи за рамки правил. В жизни иначе. Она не ограничена никакими правилами, вернее, ты создаешь их себе сам. Чем легче ты их трактуешь, тем больше у тебя шансов прийти к финишу первым. Какому? Он будет у всех один.
«А не отправиться ли в гости к Миле Ястребовой и Свете? — подумал Сергей. — На этот раз под видом фининспектора?» Но вряд ли они так уж ждут его, по крайней мере, эта чудная недотрога, шарахающаяся от одного его взгляда. Нет, рано. Пока идет время разбрасывать камни, причем все они почему-то летят в его сторону, но скоро настанет пора, когда придется их собирать. Света конечно же необыкновенная девушка, при первой же встрече он почувствовал необъяснимый внутренний удар, но мелькать у нее постоянно перед глазами — это значит вызвать к себе еще большую ненависть. Ну, не ненависть, так неприязнь. Вот что надо бы сделать: совершить на ее глазах какой-либо благородный поступок, а еще лучше — подвиг. Спасти мальчика из-под колес автобуса (предварительно толкнуть его туда). Вытащить старушку из горящего дома (подпалить его заранее с четырех сторон). Усмирить бешеного быка. Только где его взять? Или заслонить ее своей грудью, разумеется в бронежилете, от бандитского кинжала.
