– Ну что, Виолетта Михайловна, ты отправляйся дальше одна, – добродушно обратился к супруге Сретенский, – а я тут к приятелю зайду ненадолго. Часа через два буду.
Но Виолетта неожиданно проявила величайший интерес и настырность.
– А почему бы вам, Виктор Валентинович, не познакомить меня с вашим приятелем? – почти пропела она. – Может, втроем нам было бы интереснее?
– Да ну, нет, нет! – отмахнулся Сретенский. – Тебе там скучно будет, у нас мужские разговоры, к тому же Валерий – совсем не тот человек, с которым тебе может быть интересно.
– Это вы так думаете, – возразила Виолетта, которую, в сущности, совсем не волновал какой-то незнакомый ей Валерий Курилов. Но желание пойти наперекор мужу взяло верх, и теперь она всячески убеждала и его, и саму себя, что ей необходимо пойти вместе с ним, что это будет просто здорово и великолепно.
Они проходили как раз мимо магазина, и Виолетта решительно завернула туда, потянув за собой мужа. Там она купила бутылку водки и колбасу и, мило улыбаясь супругу, который, морщась, наблюдал за ее действиями, склонила голову набок и спросила:
– Какой у него дом?
– Вон тот, – нехотя ответил Сретенский, показывая вперед.
– Вот и чудесно, идемте, – и она повлекла мужа за собой.
– Ну ладно, пошли, – вздохнул Виктор Валентинович, устремляясь за супругой. – Только я прошу тебя не провоцировать ни меня, ни Валерия какими-нибудь разговорами на дурацкие темы.
Валерий Курилов был немного удивлен приходу Сретенского с женой, Виктор Валентинович всегда приходил к нему один. Тем не менее он приветливо пригласил их войти. Виолетта, кинув взгляд на спортивную фигуру Валерия, тут же выдернула из пакета, который держал муж, бутылку водки и, застенчиво улыбаясь, попросила:
– Поставьте, пожалуйста, в холодильник, а то теплой ее пить совсем неприятно.
Курилов пожал плечами и взял бутылку. Сретенский, шустро подталкивая его в сторону кухни, поспешил за хозяином. Виолетта все еще крутилась в прихожей перед зеркалом, нарочно взбивая руками длинные волосы и оглядывая себя со стороны.
– Виктор Валентинович, что же вы до сих пор ничего не приготовили! – всплеснула она руками, укоризненно указывая на палку колбасы, которая лежала на столе. – Где у вас нож? – с улыбкой обратилась она к Курилову.
– Не нужно, я сам, – вежливо отстранил он ее и, достав нож, принялся аккуратно нарезать колбасу, после чего вынул из холодильника сыр и нарезал его столь же ровными ломтиками. – Я сам все привык делать, – успокоил он Виолетту.
– Боже мой, вот есть же настоящие мужчины! – тут же вздохнула та. – Вот бы все были такими!
– На то мы и люди, чтобы быть разными, – спокойно ответил Курилов, выставляя на стол тарелки и вилки.
После этого Виолетта, уже не заботясь об охлаждении водки, посмотрела на холодильник и сказала:
– Давайте выпьем за знакомство и начнем беседовать.
Курилов откупорил бутылку, все выпили, после чего Сретенский задал хозяину дежурный вопрос:
– Ну, как у тебя дела-то?
– Вот в новый спорткомплекс собираюсь на работу, – серьезно ответил тот. – Там Михайлов работает, знакомый мой давний. Звал к себе.
– А вы спортсмен? – тут же спросила Виолетта.
– Да, – коротко кивнул Курилов.
– Спортсмены – очень сильные люди, я уважаю спортсменов, – заявила Виолетта. – Правда, я сама спортом никогда не занималась, но это не так уж и важно для женщины. Это мужчины должны быть сильными и уверенными, чтобы в случае чего защитить слабую женщину.
– А женщина, по-вашему, должна быть слабой? – невозмутимо закусывая колбасой, обратился к ней Валерий.
– Конечно! В этом ее прелесть. Правда, многие мужчины об этом забывают, – со вздохом констатировала она и бросила взгляд на своего супруга, который налегал на закуску, мало слушая щебетания жены.
– Вот скажите мне, Валерий Владиславович, – продолжала тем временем Виолетта, отложив вилку. – Вы способны были бы покорить женщину, взять ее силой и заставить любить себя?
Курилов несколько недоуменно покосился на Сретенского, который тут же беспокойно заерзал на стуле.
– У Валерия другие интересы, – быстро сказал он супруге. – Он такими вещами себе голову не забивает.
– Я обратилась к Валерию Владиславовичу, – сухо отреагировала Виолетта.
– Да Виктор, в общем-то, прав, – пожал плечами Курилов. – Я стараюсь не думать о подобных вещах, хотя в жизни все может случиться… Но я никого никогда не собирался брать силой и уж тем более заставлять любить себя.
– А вы женаты, Валерий Владиславович? – вдруг кокетливо спросила Виолетта.
– Нет, – без улыбки покачал головой тот.
– Отчего же? – продолжала Сретенская, с любопытством глядя на него. – Вы тоже разочарованы в женщинах, как и я в мужчинах?
– Но вы вообще-то замужем, – заметил Курилов. – Нет, я не разочарован, просто… Наверное, не нашел пока ту, с которой хотел бы жить. Я другим вещам больше значения придавал – учился, спортом занимался, потом деньги начал зарабатывать.
– Деньги – это так скучно, – сморщила нос Виолетта. – Деньги губят все. Там, где появляются деньги, рушатся истинные ценности.
– Виолетта, пойдем домой, – поднялся Сретенский.
– Ну, вот так всегда, Виктор Валентинович! – с притворным гневом вскричала Виолетта. – Как только я нахожу родственную душу для общения, вы мне затыкаете рот и уводите. А сами будете весь вечер пялиться в свой дурацкий телевизор!
– Да ты сама уйдешь от меня в свою комнату, – пожал плечами Сретенский. – Что же мне остается делать?
Курилов с насмешливым любопытством наблюдал за супругами и слушал их диалог. По его лицу непонятно было, как он ко всему этому относится. Скорее всего, ему было в принципе все равно – отправится чета Сретенских сейчас домой или останется у него еще.
Супруги все-таки отбыли минут через тридцать, когда бутылка водки была благополучно выпита, причем лидером в этом выступила Виолетта. Виктор Валентинович первым прошел в прихожую и начал обуваться, а его жена, грациозно повернувшись к Курилову, указала на свою легкую куртку, висевшую на вешалке, предлагая Валерию помочь ей ее надеть.
– Спасибо, – пропела она и, взяв ладонь Курилова в свои руки, заявила: – Валерий Владиславович, вы чудесный человек. Вы замечательный мужчина и радушный хозяин. Я буквально очарована вами, поэтому надеюсь, что мы с вами станем друзьями. Можете приходить ко мне в любое время, я думаю, нам найдется, о чем поговорить. Виктора Валентиновича пугаться не надо, он человек безобидный, к тому же его часто нет дома, а я сижу и скучаю совсем одна. Так что я вас буду оч-чень ждать! – добавила она напоследок, заглядывая прямо в глаза Курилову.
– Пойдем, пойдем, – угрюмо подтолкнул ее Сретенский и, повернувшись на прощание к Валерию, виновато развел руками.
Курилов улыбнулся и запер за супругами дверь.
С этого момента разлад в отношениях между Сретенскими стал стремительно разрастаться. Они и раньше-то не особенно дружно уживались, во многом благодаря импульсивности и неадекватности Виолетты, а теперь все вообще покатилось куда-то в пропасть.
Виолетта стала вести себя совершенно неприлично. Достаточно уже того, что она начала демонстративно проявлять интерес к Курилову. Да ладно бы просто проявлять, но она же буквально его атаковала! Виолетта часто звонила ему домой, причем преимущественно по вечерам, поближе к ночи, говорила в трубку томным, мурлыкающим голосом и явно напрашивалась на общение. Валерий, к его чести, реагировал ровно и невозмутимо, подчеркивая приятельскую основу их отношений и ничем не поощряя Виолетту к дальнейшему кокетству.
Сретенского выводило из себя глупое и провокационное поведение жены, но он никак не мог понять, чем оно продиктовано. Поначалу он решил, что Виолетта, как обычно, делает все это ему назло, просто чтобы имелась почва для очередного скандала, без которых ее жизнь была совсем скучной. Потом, присмотревшись получше, он вдруг открыл для себя, что его супруга влюбилась в Курилова, его приятеля…
Сперва Виктор Валентинович даже понять не мог, как это могло произойти. Виолетта, помешанная на всяких странных и сомнительных типах, скорее влюбилась бы в какого-нибудь непризнанного длинноволосого художника, нищего музыканта, отличающегося нестандартностью мышления. На самом деле – просто никчемного человека, пытающегося нелепыми речами скрыть свою ущербность и придать себе ореол «непонятого человека». Вот такой ей вполне мог бы понравиться, причем недели на две, не больше. В этом случае Виктор Валентинович не удивился бы.
Он не удивился бы, если б жена, используя образ Курилова, пыталась доказать ему что-то, дать понять, какое он ничтожество по сравнению с этим человеком. Но…
Настоящая страсть? К Курилову? Этого не может быть! Чем он мог ее привлечь – абсолютный антипод ее идеала? Серьезный, прагматичный, правильный и абсолютно нормальный человек со стандартными суждениями. Вот это было совсем непонятно. Но чем больше Виктор Валентинович наблюдал за женой, тем больше убеждался, что она действительно влюбилась, и влюбилась не на шутку. Видимо, и здесь сказалась в полной мере ее противоречивая натура.
