Глава 13
Я вошла в здание аэропорта Шереметьево, неся в руке небольшой чемодан, в котором находилось самое необходимое для поездки.
Рейс в Цинциннати осуществлялся транзитом через Франкфурт-на-Майне. Я заплатила полную стоимость билета до конечного пункта моего путешествия, что обошлось моим клиентам в тысячу двести долларов.
Алексею Владимировичу удалось собрать нужную сумму с помощью друзей, родственников и просто добрых людей, которые не отказали дать в долг несколько сотен тысяч российских рублей, чтобы их обменяли на американские деньги.
До Москвы я добралась на поезде. Слава Богу, что существует прямой поезд из нашего города до столицы. Целый день пришлось посвятить Москве, потому что самолет на Франкфурт вылетал из аэропорта в восемь тридцать по московскому времени и в семь часов утра уже нужно было прибыть в аэропорт.
Я провела ночь у своих друзей, а рано утром меня посадили в машину и отправили в Шереметьево.
Здание аэропорта было еще пустынным. Вскоре подъехал автобус, который высадил группу российских бизнесменов, отправляющихся на стажировку в Соединенные Штаты, причем именно в Цинциннати. Об этом я узнала позже, разговорившись с одной дамочкой, победительницей конкурса, устроенного организацией «BUZYNESS FOR RUSSIA», получившей право поехать в этот город, чтобы усовершенствовать свое образование.
Объявили посадку на Франкфурт.
Аэропорт Шереметьево представляет собой огромное здание в два уровня. Нижний уровень предназначен для приезжающих, а верхний для тех, кто желает вылететь в нужном ему направлении.
Я прошла по большому холлу, мельком взглянула на огромное табло, на котором высвечивались ближайшие рейсы. В том числе и на Франкфурт.
У контрольного пункта уже выстроились мои будущие попутчики. Когда подошла очередь, я заполнила декларацию. Молодой работник таможни внимательно просмотрел ее. Личные вещи он пока досматривать не стал.
Пока таможенник проверял мою декларацию, я обернулась и посмотрела назад. С ужасом я увидела, что к нашему терминалу приближаются Боб и Патерсон.
Я похолодела.
Таможенник заметил мое волнение.
— Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все в порядке. Просто очень душно, а я не совсем хорошо себя чувствую.
Я повернула голову так, чтобы гоблины не могли опознать меня. Краем глаза я заметила, что убийцы пристроились в конце очереди. Между нами было человек двадцать.
Если они меня увидят, то за мою жизнь не дадут и доллара. И даже это будет слишком большой ценой.
Таможенник продолжал пялиться на меня с подозрением. Господи, только бы не задержали!
— Откройте багаж.
Дьявол. Мне стало совсем плохо. На лбу выступили капельки холодного пота.
Я открыла свой чемодан. Таможенник принялся рыться в моих вещах.
Я попыталась спасти положение.
— Я приехала из другого города, меня просквозило в поезде. Поверьте, это просто недомогание. Никаких наркотиков и других запрещенных вещей я не везу.
Таможенник для очистки совести вскрыл пакет с прокладками «LIBRESSE INVISIBLE», прощупал содержимое пальцами и немного успокоился.
Я боялась, как бы эти действия не привлекли внимания остальных пассажиров. Это — как цепная реакция. Передается от человека к человеку.
Видимо, все были заняты своими проблемами или же привыкли к происходящему, поэтому не слишком интересовались моими затруднениями.
— Закрывайте.
Я вздохнула с облегчением.
— Я могу идти?
— Да, сдавайте багаж.
Я подхватила свой чемодан и поспешила дальше, стараясь не привлекать к себе внимания. Не думаю, что мне это удавалось слишком хорошо. Сердце колотилось от страха, а ноги почему-то стали подгибаться.
Я сдала чемодан в багаж и быстрым шагом направилась к пункту паспортного контроля.
Пограничник проверил мой паспорт, поставил отметку о выезде из страны, и я оказалась в тамбурной зоне Шереметьево-2.
Дьюти-фри шоп, бар и закусочная меня уже не интересовали. Надо было спасать свою шкуру. И как получилось, что гориллы попали на этот же рейс? Воистину, невезение есть величина независимая.
Я поспешила скрыться в женском туалете. Уже второй раз меня выручало это заведение.
Оставила приоткрытой дверь, чтобы следить за ситуацией. Надо пропустить горилл вперед, а самой оказаться сзади. Так легче наблюдать за ними, оставаясь невидимой.
Ждать пришлось недолго. Боб и Патерсон благополучно прошли все этапы контроля и оказались в накопителе. И тут же отправились в бар. Чувствуется, что деньги у них есть. Как здорово прокатиться в Америку за чужой счет.
Я вышла из туалета и заняла другой наблюдательный пункт. Важно было не пропустить момент посадки.
Вскоре пригласили на посадку.
Я подождала, пока гориллы присоединятся к толпе пассажиров, и последовала за ними, надев темные очки и втянув голову в плечи.
Предъявив посадочный талон, я прошла на борт «Боинга-747». Меня провели в средний отсек самолета, так называемый бизнес-класс.
Я успела заметить, что гориллы следуют во Франкфурт, а затем уже в Америку в эконом-классе. Видимо, получили приказ не особенно швыряться деньгами. Слава Богу, что мы будем лететь в разных отсеках.
Стюардесса указала каждому пассажиру его место. Я плюхнулась в свое кресло у прохода и облегченно вздохнула. Пока можно расслабиться.
— Уважаемые пассажиры, — прозвучало обычное приветствие командира, — вас приветствует экипаж самолета «Боинг-747», авиакомпании «Дельта», следующего рейсом до Франкфурта-на-Майне. Время в полете два часа. Просим пристегнуть ремни и не курить.
Самолет быстро набрал высоту, и мы очутились в воздухе. «Боинг» поднялся над уровнем облаков, и смотреть больше было не на что.
В ручке моего кресла обнаружилось гнездо для наушников. Я перебрала музыкальные программы от рока до классики, но слушать ничего не стала. Мысли были далеко.
Я взглянула на экран телевизора, установленного в салоне. Демонстрировался какой-то боевик. На экране белокурая девушка отбивалась от огромного гангстера, который лез на нее с кривым блестящим ножом.
Я невольно усмехнулась. Нечто подобное предстоит и мне.
Я немного задремала. Сказалось то, что пришлось рано вставать. Мой сон в прошлую ночь был довольно тревожным. Это меня удручало. Я хотела быть в хорошей форме.
Утром в аэропорт я ехала на частнике. Пришлось отдать двадцать долларов. Зато никто не видел, как я следую в Шереметьево-2.
Я очнулась от того, что кто-то, проходя мимо, вскользь коснулся моей руки.
Я открыла глаза и посмотрела поверх своих темных очков. Боюсь, что мне придется провести в них остаток жизни.
То, что я увидела, заставило меня вжаться в кресло и зажмурить от страха глаза.
В сторону первого отсека шел один из гоблинов. Я узнала его со спины. Это был Серж. Или Боб, как я его окрестила. Теперь мы были на американской территории, и я могла называть его на американский манер.
Что ему здесь нужно? Проверяет, нет ли знакомых лиц? Единственное знакомое лицо, которое не очень понравится убийцам в данный момент, — мое.
Боб скрылся из виду. Я лихорадочно соображала, что мне делать. Снова прятаться в туалете? Нет уж, увольте. К тому же он может оказаться занятым, и мы столкнемся с гориллой нос к носу в проходе между креслами. Как говорится, на узкой дорожке.
Я надвинула очки плотнее на нос, свесила голову набок и притворилась спящей.
Я надеялась, что Боб не узнает меня. Кое-какие меры, направленные на то, чтобы изменить внешность, я предприняла. Но не особенно увлекалась этим, потому что меня должны узнавать по фотографии на загранпаспорте пограничники той и другой стороны.
Боб появился снова, на этот раз следуя в обратном направлении. Он шел медленно, внимательно разглядывая пассажиров. Осторожные, сволочи. Не любят конкурентов.
Я тут же закрыла глаза и прикинулась спящей красавицей. Правда, героине известной сказки не приходилось спать в кресле самолета в надвинутых на глаза темных очках и неестественно вывернув голову, что было характерно только для трупов, появлявшихся в современных сказках с помощью бережных объятий Стивена Сигала.
Гоблин приближался. От страха я даже забыла, что надо ровно дышать и громко сопеть, чтобы быть похожей на спящую леди.
Боб остановился рядом со мной.
Я медленно приоткрыла левый глаз и сквозь темные стекла попыталась рассмотреть, что поделывает убийца. Это было довольно трудно.
Боб стоял и разглядывал меня.
Это конец!
Я соображала, что буду делать, если он опознает меня и захочет тут же разобраться. Но не станет же он набрасываться на меня у всех на виду. Он же не сумасшедший.
Боб двинулся дальше, оставив меня с колотящимся от страха сердцем и огромным желанием выброситься головой вперед через иллюминатор «Боинга».
