— Честно говоря, мне было не до этого.
— Я понимаю. Но они все были здесь.
— Ну, в конце концов, это их личное дело, — резюмировал Жемчужный.
— Иногда ты меня разочаровываешь, Кастет, — посетовала я. — Это не их дело, это наши проблемы. А я надеялась понаблюдать за ними со стороны.
— И что теперь делать?
— Надо искать их.
— Всех? — переспросил Костя.
— Я полагаю начать с Красильниковой, — высказалась я.
— Ага, — злорадно произнес он. — Ты все-таки прислушалась к моим словам.
— Просто я имела честь говорить с ней еще раз, — возразила я. — Но она приезжала с этим Димой, и его присутствие несколько мешало мне.
— Какая наглость! — усмехнулся Костя. — Явиться на похороны любовника уже с другим. Я поражаюсь таким людям.
Он снова начал уходить в себя. Запускать это дело было нельзя.
— Я хочу вытащить из нее всю информацию, — подвела я черту. — Поехали.
— Куда? — опешил он.
— В «Металл-С». Ставлю сто против одного, что голубки направились именно туда. Но если их там и нет, то попробуем выяснить домашний адрес Красильниковой.
— Слушай, будет не очень прилично, если я уеду сейчас из дома, — предпринял последнюю попытку отвертеться Жемчужный.
— В конце концов, Вера Николаевна и Жанна тебя простят. Но решай сам, — я пожала плечами.
Жемчужный не стал со мной спорить. Мы по-английски покинули его дом и уже по пройденному ранее пути двинулись на фирму покойного Георгия.
— Как ты собираешься дожать Красильникову? — спросил Костя, когда мы тряслись в теплом автобусе.
— Мы просто не отпустим ее, пока она нам все не расскажет, — ответила я.
Разумеется, я сказала это наобум, не задумываясь. Пытать и крутить руки любвеобильной секретарше я не собиралась. И, честно говоря, слабо пока представляла, какие же в действительности действия я предприму. Но Жемчужный принял мои слова за чистую монету.
— Годится, — довольно кивнул он.
Рядом с высотным зданием, в котором располагалась фирма «Металл-С», на стоянке, салатного «Ситроена» не было. Не было его и нигде поблизости. Но меня сей факт нисколько не смутил. У Димы мог быть где-нибудь неподалеку гараж.
— Чего ты озираешься?
— Проверяю, нет ли слежки, — пошутила я.
— И что?
— Пока нет.
Мы зашли в холл и направились к лифту. Охранник за стеклянной перегородкой, как и в прошлый раз, лишь мазнул по нам взглядом и вновь углубился в чтение занимательного детектива. А может, и любовного романа, не знаю.
Дверь в 712-й офис была приоткрыта, но шума оттуда никакого не доносилось.
— На этот раз постучим сразу, — предложила я.
— Как скажешь, — похоже, Жемчужный, наоборот, собирался нагрянуть неожиданно, но принял мое решение.
Я постучала в дверь. Никакого ответа не последовало. Я повторила стук. Тот же результат. Нетерпеливый Костя все же не выдержал и толкнул дверь от себя.
На полу лицом вниз прямо по центру помещения лежала Анна Красильникова. Под ее левой лопаткой поблескивала металлическая рукоятка ножа.
То, что она была мертва, не вызывало ни малейших сомнений.
— Такое впечатление, что нас кто-то подставил, — была первая мысль Жемчужного, которую он и высказал вслух.
— Не думаю.
В этот момент я явственно осознала, что так старательно скрывала Красильникова. Ей с самого начала было известно, кто истинный убийца и как все произошло на самом деле. Только она, благодаря своему авантюрному складу характера, решила использовать ситуацию в угоду собственным интересам. За что в финале и поплатилась головой.
Стараясь не наследить и не оставить нигде отпечатков пальцев, я осторожно приблизилась к трупу. Крови почти не было. Нож вошел в тело плотно и глубоко, достигнув самого сердца. Мгновенная смерть. Красильникова наверняка даже и не почувствовала ничего.
Жемчужный нерешительно топтался возле порога.
— Что ты там разглядываешь? — окликнул он меня. — Линять надо отсюда, Жень, пока не поздно.
— Линять нам еще рано, — я обошла тело и поравнялась со столом.
Несколько листов сложены аккуратной стопочкой. Я извлекла из сумки перчатки, надела их и осторожно пролистала бумаги. Счета, ведомости, заказы — ничего интересного. Кроме этого и черного офисного прибора для канцелярских принадлежностей, на столе ничего не было. Я обернулась. Анина дамская сумочка валялась на диванчике для посетителей. Я взяла ее и раскрыла. Обычные женские принадлежности, ключи и записная книжка.
— Иди сюда, — сказала я Косте, не глядя на него. — Чего ты стоишь там, как неродной?
— Здесь в любой момент могут появиться менты, — высказался он, но все же подошел, с отвращением поглядывая на труп Красильниковой.
— Могут, — не стала спорить я. — Но мы обязаны рискнуть.
— Рискнуть чем?
Я раскрыла записную книжку и пролистала ее. Невооруженным глазом было видно, что несколько листков вырвано. Три или четыре.
— Я сейчас уеду, а ты останешься здесь, — проинформировала я Костю.
— Ты шутишь? Зачем?
— Красильникова знала, кто отравил твоего брата. Но она молчала. Молчала и шантажировала убийцу. У нее имелось что-то, чем она подцепила на крючок свою жертву. Безусловно, убийца забрал это «что-то», но мог быть и дубликат. Его стоит поискать.
— И где его искать? — по Костиной интонации я чувствовала, что он не в восторге от моих идей.
— Сначала здесь, затем у Красильниковой дома. И займешься этим вопросом ты.
— Я? — опешил он.
— Слушай, Кастет, давай обойдемся без препирательств. Честное слово, сейчас не до этого.
Пока я вела с ним беседу, я продолжала листать записную книжку. Мои старания были вознаграждены. Дмитрий Селиванов. Рядом был указан домашний адрес. Телефон отсутствовал. Так как других Дмитриев в записной книжке у Ани не было, я логично предположила, что это и есть бухгалтер и по совместительству водитель фирмы «Металл-С». Он являлся для меня на данный момент подозреваемым номер один. Потому как именно его я видела последним в обществе скончавшейся Анны Красильниковой. Промежуток времени между тем, когда мы расстались с секретаршей Георгия Сякина, и настоящим мгновением был не очень-то и большим. Полтора часа максимум.
Заметив, что я и в самом деле не намерена с ним спорить и тем более уговаривать в чем-либо, Жемчужный стал куда покладистей и покорно спросил:
— Что конкретно я должен сделать?
— Перчатки у тебя есть?
— В карманах, — ответил он.
— Прекрасно. Надень их и перерой здесь все.
— Что искать-то?
— Понятия не имею, — честно призналась я. — Что-нибудь, что сможет вывести нас на след преступника. Чем можно было бы шантажировать человека.
— Начинаю понимать ход твоих мыслей, — он достал из карманов свои осенние перчатки и надел их.
— Ищи хорошенько, — напутствовала его я. — Не халтурь. Поверхностный осмотр ничего не даст. Преступник даже позаботился о том, чтобы вырвать листы из записной книжки Красильниковой. Там скорее всего были обозначены его координаты.
— Посмотри, на какую букву вырваны страницы, — посоветовал мне Костя.
— Думаешь, ты умнее меня? — огрызнулась я. — Здесь нет букв. Это безалфавитная книжка.
— Жаль.
— Когда закончишь здесь, возьми ключи и отправляйся на квартиру Красильниковой.
Жемчужный вздохнул.
— Если меня сцапают, ты будешь носить мне передачи?
— Конечно, буду, — уверила я. — Ты какой бульон больше предпочитаешь, говяжий или куриный?
— А куда ты едешь? — спросил он, меняя тему.
— Навещу Диму.
— Думаешь, он ее грохнул?
— Посмотрим, — я направилась к двери. — Ну, ни пуха ни пера тебе, сыщик.
— К черту.
— Будь осторожен, Костя. Будь все время начеку. Услышишь шум, скрывайся, не раздумывая. — Шутки шутками, а рисковал он действительно здорово.
После этих слов я покинула его, оставив в не очень приятной компании, то бишь наедине с трупом.
Перчатки я сняла. Оставить отпечатки пальцев на Аниной записной книжке я не боялась. Вышла на улицу и остановила такси. Назвала адрес Диминой квартиры. Ошибка была не исключена, но я искренне надеялась, что нахожусь на верном пути. Во всяком случае, это разнообразие. Среди очерченного женского круга появился подозреваемый мужчина. Может, это своего рода знак. Кто знает?
Зарядил неприятный моросящий дождь. По-моему, даже со снегом. Да, зима скоро вступит в свои законные права. Медлить она не намерена.
Сидя на пассажирском сиденье рядом с таксистом, я следила за размеренным ходом «дворников» на лобовом стекле, и мысли мои вернулись к Георгию Сякину. Аня утверждала, что видела его позавчера последний раз, грубо говоря, в три часа дня. Домой Гоша явился около шести. Где он провел оставшиеся три часа? И с кем? Если он не был отравлен с самого утра, то получается, что с ним разделались именно в этот промежуток времени. Красильникову уже можно было смело вычеркнуть из числа подозреваемых. Нет, можно допустить мысль, конечно, что это она отравила его, и не одна, а при помощи сообщников. Того же Димы, например. А потом ее убрали, как ниточку, за которую можно легко потянуть. Версия логична, но мне она почему-то не нравилась. Гошу фактически убили позавчера с трех до шести вечера. Так считала я, но один лишь бог не ошибается. Посмотрим.
