Ознакомительная версия.
Дмитрию показалось, что откуда-то сверху на его раскалывающуюся голову посыпался раскатистый заразительный хохот Бахраха-старшего. Он издевался над ним даже с того света, смеялся над ним, ржал как молодой и здоровый жеребец, приглашая его на какое-нибудь скандальное представление в стрип-баре «Черная лангуста», и предлагал ему уже не дешевку Ло, а женщину по имени Гел… Скотина. Дмитрий разорвал конверт вместе с листком и бросил в корзину. Ему захотелось, чтобы сейчас открылась дверь и в его каморку, каморку дешевого ресторанного лабуха-гитариста, вошла, осторожно ступая, словно боясь произвести шум одним своим присутствием, маленькая невзрачная женщина, его мать, которая прижала бы его к своей чахлой груди и поцеловала обескровленными сухими губами. Он закрыл глаза, и ему почудилось, будто откуда-то пахнуло горячим мылом…
20. Обитатели ресторана «Охотничий»
Гел позвонила Земцовой в тот момент, когда Юля выходила из палаты реанимации, где лежала белая как бумага Женя Рейс. Врач, принявший ее и первым осмотревший, сказал, что, помимо тяжелейшего отравления снотворным, на теле пациентки присутствуют все признаки изнасилования, а также имеется большое количество гематом, ссадин и порезов. Разбито лицо, поранено ухо…
Наташа Зима рыдала внизу, в приемном отделении, прижавшись к Шубину. Плечи ее ходили ходуном, она никак не могла успокоиться и во всем, что случилось с Женей, винила только себя. И как Игорь ее ни убеждал, что все это лишь цепь случайных совпадений и что Женя взрослая женщина, способная сама постоять за себя, Наташа все равно была безутешна.
Юле Земцовой было тоже не по себе. И только звонок Гел немного отвлек ее.
Она вышла в больничный двор, засаженный тополями, села на скамейку и стала поджидать свою удивительную клиентку, заплатившую ей три тысячи долларов только за то, чтобы Юля нашла ей парня, по сути, ее же, Юлиного, любовника…
Гел она узнала сразу. По гордо посаженной красивой голове, по осанке, по походке. В ней чувствовалась грация крупной и хищной кошки. Дмитрий будет счастлив, что его разыскивает такая красивая женщина. И бросит меня. Будет жить на содержании Гел. Она улыбнулась своим мыслям, хотя на самом деле внутри ее клокотало слишком много противоречивых чувств, чтобы их можно было выразить одной лишь улыбкой…
– Я рада тебя видеть… Я буду на «ты» и запросто, иначе у меня ничего не получится, – Гел налетела на нее как ураган. Села рядом. – Мне непросто далось это решение, но я не могу больше ждать…
Юля решила ее не перебивать, чувствуя, что сейчас она услышит нечто, имеющее непосредственное отношение к Дмитрию.
– Понимаешь, все началось давно, года два тому назад, когда мне было очень плохо и я… Словом, я докатилась до того, что стала просто нищей. Без денег, без работы, но с подбитым глазом. Вот так…
И тут вдруг до Гел дошло, что они находятся в больничном дворике.
– Юля, вы извините меня… – она вернулась на «вы» и взяла руку Юли в свою. – Мы в больнице… Что-нибудь случилось?
– Да, случилось. Попала в беду подружка моей секретарши, Женя Рейс… Кто-то поиздевался над ней… Сволочи. Она хотела уйти… совсем уйти…
Гел лихорадочно вспоминала, где она могла уже слышать это странное сочетание «Женя Рейс»: отправилась в последний рейс…
– Женя Рейс? Я где-то уже слышала эту фамилию… Она жива? Что говорят врачи?
– Говорят, что положение тяжелое.
– Ее изнасиловали? – в голосе Гел послышался металл.
Юля только что поняла, что рассказала совершенно незнакомому человеку о несчастье, постигшем Женю. Сказала слишком много для такой степени знакомства.
– Можешь мне не отвечать. Но все это нельзя так оставлять, надо найти этих гадов, а сейчас сделать все необходимые анализы… Она ничего не говорит?
– Нет…
– Просто у меня тоже были в жизни похожие истории… Может, мы встретимся завтра, а то у тебя сейчас такой вид…
Запел телефон. Юля движением, в котором чувствовалась невероятная усталость, достала его из кармана.
– Слушаю…
Гел видела, как глаза ее расширились, а губы задрожали.
– Я еду к тебе… Никуда не уезжай. Он уже в морге? В каком? Не знаешь? Хорошо, я постараюсь выяснить… Ты сейчас где, в ресторане? Дождись меня там. Я тебе перезвоню…
Юля смотрела на Гел, как на неодушевленный предмет, не видя ее. Потом, тряхнув головой, приняла какое-то решение и набрала номер.
– Виктор Львович, это я, Юля. Вы не знаете, в каком морге находится тело Бахраха? Пожалуйста, узнайте по своим каналам. Это очень важно. Я перезвоню… Хорошо, значит, я буду ждать вашего звонка…
Гел похолодела. Тело Бахраха… Она смотрела, как Юля набирает следующий номер, затем еще один. Юля звонила в справочную, затем в похоронное бюро, справлялась о ценах, условиях… Наконец замерла и, положив на колени телефон, стала ждать звонка. Когда же он прозвучал, вздрогнула. Схватила дрожащими руками, обеими, словно боялась уронить.
– Да, слушаю… Не у Леши? А где? Записываю… Пожалуйста, позвоните туда и предупредите о моем приезде. Это касается близкого мне человека…
Затем, отключившись, бросила в сторону Гел:
– Умер отец моего друга. Извини, но мне сейчас надо срочно ехать к нему. Ему одному не справиться. Пойдем, я подвезу тебя куда-нибудь по дороге…
В машине Юля сопоставляла факты: явление Гел, фотография Дмитрия, смерть его отца, Бахраха… Как это может быть связано?
– Черт, я же не спросила, как его зовут! – она резко затормозила, и машина чуть ли не вылетела на обочину. – Совсем память отшибло!
– Его зовут Михаил Семенович, – проговорила Гел убитым голосом. – Я и ехала-то к тебе, чтобы все рассказать о нем.
– Михаил Семенович? – машина словно сама рванула в сторону и чуть не зацепила фонарный столб. – Вот черт, она совсем не слушается меня…
– Ты просто нервничаешь. Успокойся, иначе мы во что-нибудь впишемся. Веди спокойно машину, а я, может, успею тебе кое-что рассказать…
Юля, всю дорогу слушая Гел и стараясь ее не перебивать, так и не смогла признаться ей в том, что тот самый парень, которого она ищет, сын Бахраха – Дмитрий. Ей хотелось сначала все выяснить до конца, во всем разобраться, а уж потом она решит, надо ли Гел знать о существовании Дмитрия или нет и стоит ли рисковать им, а если и стоит, то ради чего.
В сущности, история Гел была проста. И сильно смахивала на историю покойной Кати Уткиной. Та же безработица, затем – встреча с таинственным Михаилом Семеновичем, шрам, сделанный хирургом Гамлетом, и головокружительное путешествие в Москву, где ей предстояло жить в купленной и оформленной на ее имя квартире, при деньгах, при баре…
– И ты согласилась? Не испугалась? – Машина петляла по узким улочкам старого Саратова в поисках парковки. Еще несколько минут, и они будут у ресторана «Охотничий». Юля, заслушавшись Гел, все-таки привезла ее сюда.
– У меня не было выбора. К тому же я не из пугливых. А еще, – вдруг услышала Юля и поразилась, как это могут в одном человеке сочетаться трезвость ума, способность реально оценивать ситуацию с мистической верой в потусторонние силы: – Я верю в судьбу, в бога, дьявола… Думаю, что это было испытанием для меня…
– Брось! – в сердцах выкрикнула Земцова. – Какое, к черту, испытание, когда этот Михаил Семенович попросту манипулировал вами, вынуждая подписывать документы, с помощью которых обогащался. Он рисковал вашими жизнями…
– Почему «нашими»? Почему ты говоришь во множественном числе?
– Да потому, что мы уже приехали… – она не захотела рассказывать ей про Катю Уткину и про то, как она закончила свою жизнь. – Гел, где ты остановилась? Оставь мне свои координаты, сиди и жди моего звонка. Дело куда серьезнее, чем ты можешь себе это представить.
– Да я уже устала ждать! Я как кошка, которой подпалили шерсть, я уже чувствую этот мерзкий запах гари… Поверь, я не трусиха, но то, что сейчас происходит вокруг меня, наводит ужас, заставляет меня подпрыгивать от каждого подозрительного шороха, звука… Ведь это же я нашла Михаила Семеновича мертвым, понимаешь? Я! Поэтому-то и испугалась, примчалась к тебе. Хотя я бы и так к тебе приехала, потому что слышала о вашем агентстве и мне позарез надо было найти этого парня с фотографии… Но одно дело – фотография, а другое – мертвый Бахрах!
– И как он выглядел… мертвым?
– Как покойник! – развела руками Гел. – Ни крови, ни дырки от пули в башке, ничего такого… Жара. Я думаю, он умер от инсульта, но это я так, я же не врач…
– Но он действительно умер от инсульта. Мне об этом сказал его сын. Так что ты попала в самое яблочко… Гел, и откуда ты только взялась…
– Короче. Я живу в «Европе». Номер триста три. Записывай номер телефона…
…Юля вошла в прохладный полумрак ресторана и сразу же увидела сидящего за стойкой бара Дмитрия. Он не был расстроенным. Его лицо выражало лишь некоторую озабоченность, не более.
Ознакомительная версия.
