— О, я с радостью покажу им дом в субботу, раз это единственное удобное для них время, — заверил его агент. — Вы мне уже говорили имя вашего… э-э… покупателя?
— Мистер Эдвард Рейнард, — ответил Клифф.
— Понимаю, — сказал агент. — А теперь, помнится, я называл вам цену…
— Учитывая, что речь идет о Рейнарде, можете накинуть пару тысяч, — мягко произнес Клифф. — Поделим их пополам.
— Венчания, — сказала миссис Линк с удовольствием.
— А крещения? — подхватила миссис Кимберли. — В любом случае, хоть изредка должны же они быть. И, разумеется, службы и обедни.
— Репетиции хора и отпевания не забудьте, — добавила миссис Моран. — В церкви чертовски много всего происходит. Хо-хо-хо.
Ее узкие плечи затряслись. Затем, успокоившись, она сказала:
— Полагаю, нам будет на что посмотреть.
— Он совершенно не разбирается в картах, — прыснула миссис Линк. — Трижды он не заметил, что можно положить нужную черную масть на красную, и так и не освободил место для короля.
— Хо, а со мной он так и не выложил тройку пик и четверку бубен, — оживилась миссис Кимберли. — Я не могла не хихикать про себя.
— Со мной он так не дурачился, — сказала миссис Моран.
Карты шлепали о стол.
— Оказывается, он большой шутник, а? — задумчиво произнесла миссис Моран. — Что случилось с его манерами? Кто хочет поспорить, что он не смертельно болен?
Когда Шерри, как обычно, вернулась в семь часов, на столике под зеркалом она обнаружила письмо. На нем был местный штемпель. Что ж, для ответа из Нью-Йорка было еще рано. Войдя в гостиную, Шерри поздоровалась с Норнами, одновременно вскрывая конверт. Там оказался чек от мистера Додда, хозяина клуба. Чек был на восемь долларов пятьдесят центов.
Увидев его, Шерри скорчила гримасу; затем, улыбнувшись дамам, она сообщила им, что Джонни чувствовал себя настолько хорошо, что безобразничал, угостила карамелью из коробки, купленной в кафетерии, и отправилась к себе в комнату. Ей бы следовало вымыть голову и простирнуть кое-что, но она, сев на кровать, уставилась в стену.
В это время на кухне Клифф Сторм рассказывал о доме. Спросив, какова сумма ренты здесь (в то же время исследуя личные владения Пибоди), он объявил, что, по его убеждению, за тот дом плата была несколько ниже. Мистер Рейнард, разумеется, проведет мелкий ремонт, возможно, осуществит кое-какие перестановки.
Итак, смогут ли Пибоди съездить осмотреть этот дом в субботу вечером, скажем, около шести? Агент, у которого находятся ключи, очень занятой человек, и раньше он никак не может. О да, они оба. Мистер Рейнард выразил пожелание, чтобы их решение было совместным. Клифф заверил агента, что миссис Пибоди — опытная домоправительница, а мистер Пибоди — опытный хозяин. Им не нужно будет иметь никаких дел с агентом. Необходимые контакты с мистером Рейнардом обеспечит Клифф.
Он сожалеет, что в субботу не сможет пойти вместе с ними, но, в конце концов, он ведь не знает этот дом. Итак, договорились?
Глаза миссис Пибоди завращались по слегка расходившимся орбитам. Хозяйка не знала, смогут ли они с мистером Пибоди покинуть дом одновременно.
— Вы подумали об Элси? — спросил Клифф.
Со своего места он мог видеть небольшую комнату (бывшую комнату для прислуги?), очевидно, целиком переданную во владение телевизору. Там находилась Элси. Она сидела на невысоком стульчике, пододвинутом вплотную к экрану; ее чрезмерно большая голова не шевелилась. Здесь была сосредоточена вся жизнь девочки.
— Знаете, — сказал Клифф, — кажется, я смогу устроить так, что побуду здесь до вашего возвращения, — это ведь будет не слишком поздно? Уверен, вы вернетесь к восьми часам. И разве я не сумею за всем присмотреть? В конце концов, что может случиться? Элси просто будет смотреть какую-нибудь передачу.
Его заверили: конечно, будет. Элси — очень хорошая девочка, послушна, она не доставит ему хлопот. Они только беспокоятся по поводу какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. В частности, в случае пожара Элси вряд ли осознает опасность. Но обычно она проводит время там, где она сейчас. Так что если мистер Сторм не возражает…
Это напомнило Клиффу владельцев собак. Он вспомнил, как один хозяин представлял его своей сторожевой собаке как человека, которого не надо остерегаться, так как он друг. Так же в точности Пибоди представили его своей дочери. Клифф почувствовал, что с этих пор девочка будет слушаться его, особенно, если он позаботится повторять все дважды, как всегда делали ее родители.
Он постарается взять по отношению к ней отеческий, даже строгий тон. И, по его мнению, это решит все проблемы, связанные с Элси. Тогда девочка будет делать то, что скажет ей Клифф. А он использует ее; он просто обязан будет использовать ее. Она была глиной, вложенной ему в руки.
Пибоди продолжали наперебой провозглашать мистера Сторма самым добрым человеком, которого они встретили за все последние годы, и действительно настоящим другом. Клифф отбивался от похвал.
Затем он сказал:
— Кстати, если говорить о дружбе, наверное, мне следует предупредить вас в отношении миссис Рейнард. Боюсь, она наделала в городе много долгов. Пока ее кредиторы не могут ее найти. Но я не слишком доверял бы ей в долг. Чисто по-дружески, возможно, вам следует иметь это в виду.
«Яму здесь, силок там — никогда не знаешь наперед», — подумал он про себя. Где-то в темном уголке его мозга крутилась смутная мысль о деньгах.
На то, чтобы прервать поток славословий, потребовалось некоторое время. Наконец Клифф вернулся в гостиную.
Все три дамы заговорили одновременно.
— Она вернулась, — сообщила миссис Кимберли.
— Она уже поела, — сказала миссис Линк.
— Она получила письмо, — добавила миссис Моран. — В нем был чек.
Пораженный, Клифф замер на месте, глядя на них. В конце концов он вышел из оцепенения и произнес:
— А! А, вы имеете в виду миссис Рейнард? Что ж, благодарю вас.
Надев на лицо хитрую (как он надеялся) улыбку, он попрощался и поспешно вышел.
Неужели он так явно выдал цель своего пребывания здесь?
А, катись все к черту!
Соня сказала:
— Слушай, Кутила, с чего это ты взял, что ты можешь так врываться…
— Потому что могу, — ответил он.
Он был прав, разумеется. Характер у Сони был несложный.
Леса полны подобными сонями.
Только забившись в свою крохотную комнатушку, Шерри ощутила всю полноту охватившего ее отчаяния. Оно было вызвано восемью долларами пятьюдесятью центами. К этому добавилось расстройство из-за продажи кольца. Шерри получила все деньги, на которые могла рассчитывать. Больше надежды не было.
Она сказала себе, что ей придется снова вернуться на прежнюю работу. В клуб. Чаевые помогут ей продержаться; и вообще, с чего она взяла, что Джонни нуждается в ней ночью? За ним и так хорошо присматривают; Шерри не придется даже нанимать няню. А днем, как и раньше, она сможет бывать у него. Прекрасно, завтра она позвонит мистеру Додду. Конечно, не совсем прилично проситься принять на работу всего на несколько дней; скоро ей все равно придется увольняться. Но мистер Додд, вероятно, поймет.
Тут Шерри вспомнила, что осталась должна мисс Эрскин девять долларов. Взглянув на чек, она подумала: «Этого не хватит, придется добавлять еще пятьдесят центов». И она взбунтовалась. Пусть Вард оплатит счет. Он ведь не умер, верно? И он по-прежнему отец Джонни.
Упав на кровать, Шерри прижалась щекой к дешевому хлопчатобумажному покрывалу. Он не умер. Ей хотелось узнать, что с ним. Одной из причин, по которой она злилась на Эмили Рейнард, было то, что его мать не захотела сказать хоть слово о самочувствии Варда.
Шерри решила, что ей не стоит звонить домой Рейнардам и справляться о его состоянии. Может произойти то, что не должно произойти. Ее могут заставить вернуться назад. Бесполезно притворяться, что у нее нет желания вернуться. Существует возможность назвать происшедшее с Джонни несчастным случаем. Существует возможность вернуться назад, даже в тот дом. Шерри знала, что Вард нуждался в ней, ведь правда? Она могла сделать вид, что вернулась только ради мужа. Она даже была в состоянии признаться себе, что и сама нуждалась в Варде. И она могла вырваться из этого ужасного одинокого чистилища. Для того чтобы попробовать снова. Попробовать снова? Еще раз? О, ее преследовала неотвязная мысль, что правильным и великодушным было бы вернуться.
Но она не имеет права возвращаться. Верным ли было такое решение? Да, оно было верным.
Шерри заплакала. Плакала она долго, потому что вокруг нее все было плохо. Да, все было очень плохо, и в ближайшее время вряд ли станет хоть чуть лучше. А намного лучше, возможно, не станет никогда.
В темноте Клифф сказал Соне:
