— Спасибо тебе, Юрочка. Видишь, интуиция меня не подвела. Я знала, что женщин было две. И душа той не может успокоиться. Она хочет, что бы я все исправила.
— То есть, ты хочешь, сказать, что мать Насти, Кристина — просит прощения в своей дочери?
— Нет. Настина мать — Кристина жива. Помощь нужна той другой. Она выдавала себя за Кристину.
— И где она теперь? — задал вопрос Стрельников.
Он уселся верхом на стул и с интересом следил за разговором. Все эти сеансы: полеты туда и обратно, свет, тьма, любовь и все это в двадцать первом веке! Дожили до средневековья! Если б собеседники не относились так серьезно к происходящему, он бы подумал, что ему все приснилось. Степанков, доктор наук, профессор, без тени сомнения обсуждал бредовое, иначе не назовешь, перемещение во времени. Стрельников помассировал виски и сложил руки на спинке стула.
— Мать девочки не погибла, — продолжала Саша. — Она жива, только я не увидела, где она сейчас. Но, она жива. И Настя это чувствует.
— Ничего не понимаю, — признался Степанков. — Я видел все, что и ты. Только, с чего ты взяла, что она жива?
— Во время сеанса ты был проводником. Ты видел, но не чувствовал. Я была в состоянии и Насти, и Кристины.
— Может, лучше обратиться в милицию, пусть подымут дело, и займутся поиском Кристины?
Вопрос Стрельникова прозвучал неожиданно. Саша со Степанковым одновременно повернулись к нему и посмотрели так, словно человек, сидящий в центре комнаты, вместе со стулом, проявился с другого мира. И теперь они решали, как вести себя с пришельцем.
— Милиция никакого дела двухгодичной давности не заводила за отсутствием состава криминала. Женщина не справилась с управлением. В результате ДТП пострадал только ребенок. Где криминал? — Саша вопросительно посмотрела на Стрельникова.
— Тогда, что вам дал этот сеанс?
— То, что домой к Лунину вернулась уже не — Кристина.
Теперь пришел черед удивляться Степанкову.
— Я четко видела, вот как вас сейчас, за рулем была Кристина, рядом с ней женщина. Лица я не видела. А на заднем сидении — Настя. Потом на дороге появилась яркая красная машина. Дальше авария. Мужчина положил тело Кристины в багажник. Настя — без сознания. Приехала «скорая», увезла девочку. Потом приехала патрульная машина. Вот и все. Никакого преступления нет! Где мать Насти я не знаю.
— Тогда, кто погиб год спустя?
— Степанков, я этого не знаю. Может надо еще…
— Никаких «может».
На этот раз голос Юрия Николаевича был непоколебим. С эти бы еще разобраться.
— А теперь представь, я прихожу в милицию с заявлением, что на месте жены Лунина в его доме проживала совершенно чужая женщина. Паша, меня сочтут сумасшедшей и предложат пожить в пансионате для душевно больных.
— М-да. — Стрельникову все меньше и меньше нравилась ситуация. — Если, допустим, настоящая мать девочки жива, то, как ее найти? И кто тогда жил все это время в доме Луниных? И почему?
Ответов на поставленные вопросы не было.
Десять лет тому…
Первый рабочий день в новой должности Кристина начала с семи утра. Должность была скорее номинальной. Весь коллектив, которым предстояло руководить, состоял из двенадцати женщин. Тех времен, когда в каждом из пяти цехов, работало по двести человек, Кристина уже не застала.
До обеда небольшая комната, заполненная всевозможным хламом, начала превращаться в кабинет. Чего в нем только не было! Стол загромождали всевозможные выкройки, с незапамятных времен вышедшие с обихода. Во всех шкафах, тумбах и даже за диваном — лежали куски и кусочки не нужной ткани. Скопившееся добро можно было давно выбросить. Только начальники цеха на должности не задерживались. До уборки руки не успевали доходить. Кабинет так и оставался не обжитым. А чего задерживаться, если зарплата не высокая, без надбавок, да и ту вовремя руководство не выплачивает.
Что больше радовала Кристину — мизерное повышение зарплаты или вот эта комнатенка, именуемая кабинетом — трудно сказать. Но, если б выбор стал между деньгами и уединением от коллектива — Кристина, не задумываясь, выбрала б второе.
Коллектив состоял из разновозрастных и не особо счастливых женщин. Она никогда на них не обижалась и только уставала от скучных и однообразных разговоров о нехватке денег и пьющих мужьях. Поначалу, даже удивлялась, что стоит кому — то не выйти на работу, как о той судачат целый день, пока не поняла, что все эти разговоры не со зла, а словно для того, что бы удостовериться, что во всех одно и то же.
Она не могла понять только одного — зачем содержать мужа — пьяницу на свои копейки? Разве одной труднее жить? Но стоило только заикнуться и женщины тут же набросились на нее, как на прокаженную. Для начала мужа себе заведи, а потом и советы давай. Больше свое мнение она не высказывала.
Как позволяете к себе относиться, так к вам и относятся, — сделала вывод Кристина, но вовремя промолчала. Да разве расскажешь женщинам, что подобную жизнь она знает не понаслышке.
Отец в ее жизни появился внезапно, когда ей было пятнадцать лет. И никакой не временный, как были до этого, а настоящий. Вначале она даже не поверила, что такое может быть. О родном отце Натка никогда не говорила, словно нашла дочерей в капусте. Только с завидной последовательностью знакомила их с очередным отцом примерно два раза в год.
Несостоявшиеся «отцы», в один день исчезали из дому, зачастую прихватив отложенные деньги на «черный день». Потом, правда, Натка стала откладывать деньги вместо «черного дня» на учебу дочерям, но ситуация не менялась. После ухода очередного кандидата в мужья, Натка плакала и заливала свое женское горе дешевой водкой почти неделю. А протрезвев, наводила в квартире порядок, двигала мебель с угла в угол, основательно проветривала комнаты. А еще спустя несколько дней звала дочерей на кухню и, прижав к себе, просила прощения и божилась, что больше ни один мужчина не переступит порог их квартиры. И жить они будут счастливо сами.
Последние пол года, Натка стойко держала слово — никого в дом не приводила, почти не пила, от того ходила постоянно злая и раздраженная. Если раньше колотила девок без разбора, то после того как Анита заломила ей руку, да так, что дух перехватило от боли, Натка только сетовала на жизнь, виня во всех бедах одних мужиков.
«Все они, кобелины, одинаковые. Никому нельзя верить. Все как один».
За пробежавшие годы Геннадий, казалось, ничуть не изменился. Как был никакой, таким и остался. Намечавшаяся раньше плешь, спустя пятнадцать лет, расползлась по голове. Округлился пивной живот и застыли отеки под глазами. За это время он успел трижды официально жениться и столько же разойтись, оставив каждой супруге приплод. И, будучи свободным, встретил свою первую любовь, так и не ставшую женой. Если б Натка в тот вечер не была под шефе, глаза выцарапала б несостоявшемуся мужу за искалеченную жизнь. Но вместо этого, она искренне обрадовалась, узнав в мужичке, стоящем на остановке, Генку. Появился повод обмыть встречу.
Так в жизни Кристины появился настоящий отец. Называть отцом, первое время, незнакомого мужчину было неприятно, да и не понятно — зачем. Только Натка с первого дня приказала дочерям, чтобы не смели звать, как прежних, по имени.
На просьбу матери Анита, даже ухом не повела, послав по — дальше новоиспеченного отца. Кристина не смогла отказать матери, когда та, плотно закрыв дверь детской комнаты, попросила ее об одолжении. Взглянув в измученное лицо, в бесцветные, от выпитого и выплаканного, глаза, молча согласилась. Превозмогая неприязнь, она стала изредка, исключительно при матери, звать Геннадия отцом.
Все было б ничего. Только, если раньше Натка позволяла себе иногда выпить с подругами ради праздника, то с появлением Геннадия начала пить дома. И повод всегда находился.
Через год пришлось Натке заложить свою кормилицу — швейную мастерскую, а вскоре и просто продать, что бы погасить долги. Геннадий нигде не работал с первого дня переезда к Натке, считая, что за те копейки, что ему предлагали и начинать не стоит. И дочери уже в таком возрасте, что должны хотя бы немного заботиться о родителях. Только разговоры отца скорее касались Кристины. Аниту родители старались обходить стороной.
Однажды он сгоряча, в споре замахнулся на дочь, которая, как показалось подвыпившему Геннадию, уж слишком откровенно ему нагрубила, назвав алкоголиком. Анита убежала из дома, хлопнув дверью. А вечером, какие — то подростки намяли бока в дребезг пьяному Геннадию. Натка сразу догадалась, чьих рук дело. Только, как заявишь в милицию на родную дочь. Проспавшись, Геннадий стонал, косо глядя на Аниту, но больше руки не подымал. Зато, когда той не было дома, от души вымещал накипевшую злость на Кристине.
В десятый класс Кристина пошла в вечернюю школу. Кто — то должен содержать семью. Подъезды она начинала убирать рано, так, чтобы успеть выгулять, за отдельную плату еще и собак. После прогулки, спешила к Светлане Павловне в соседний дом и получала целый список неотложных дел. Неотложные дела аккуратным почерком, по мере важности, были выписаны в столбик. И хватало их на целый день. А потом она отдыхала и кормилась со щедрого стола Павловны.
