Да, а в выражениях старушка, похоже, не стеснялась. Это же надо такое придумать: назвать внучатого племянника собачьим членом! Я посмотрела на Андрея: что он обо всем этом думает? Тот молчал, глядя на нашего подозреваемого исподлобья, и лишь изредка скептически усмехался.
– …Два дня мы «отдыхали» или, может, три? Честно говоря, не помню… Потом насобирали на свалке бутылок и алюминиевых банок, а еще железяк всяких, сдали все это добро и продолжили наш банкет… Не, а че? Мы же никому не мешали!..
Я слушала, с каким восторгом Роман рассказывает о том дне, когда видел бабушку в последний раз. Они с другом напились пива до посинения, набили пузо на два дня вперед и, кажется, были по-настоящему счастливы.
– …Стоим себе тихо-мирно у ларька, пивко потягиваем, никого не трогаем. Тут вдруг – раз! Менты подскочили… Ой, извините… Полиция. Начали мне руки крутить…
– Значит, ты не при делах? – подытожил Андрей, постукивая карандашом по столу.
Роман пожал плечами и кивнул.
– А так все хорошо начиналось, – вздохнул Мельников и посмотрел на меня с укором. – Чистосердечное!.. И так все скверно закончилось… Не при делах…
– Почему же скверно? – удивилась я. – У нас на одного подозреваемого стало меньше, и теперь вы смело можете отпустить Романа…
– Ага, как же! Мне начальство за это знаешь что сделает?! Нет, вот когда здесь будет сидеть тот, на кого у нас будет достаточно улик, и строчить чистосердечное с такой скоростью, с какой Донцова свои детективчики стругает, вот тогда этот красавчик и отправится на все четыре стороны – к своему Дрюне, продолжать банкет.
Когда Романа, прижимающего к себе бабушкину посылочку, уводили, я сказала ему вслед бодро-оптимистично:
– Не переживай, парень, слышишь? Эти сатрапы скоро выпустят тебя, я обещаю!
Мельников бросил на меня такой взгляд, словно я обещала Роману побег из зоны.
– Итак, господа полицейские, – сказала я, когда дверь за несчастным закрылась, – давайте примем за рабочую версию то, что старушку Ягудину пришил не Роман, а тот, другой, пожилой бомж в сомбреро.
– А он-то за что? – усмехнулся Андрей.
– Обещаю тебе: я спрошу это у него сразу же, как только вы его задержите.
– Не смешно, – огрызнулся Мельников.
Я его понимала: у него только что сорвалось раскрытие, за которое начальство могло дать премию. А теперь ему светит выговор от того же самого начальства за нерасторопность и низкий процент раскрываемости.
– Продолжаем разговор, – сказала я, ничуть не обидевшись на тон моего друга. – Итак, примем за рабочую версию то, что старушку Ягудину пришил пожилой бомж… Значит, нам немедленно надо заняться поисками этого самого товарища в сомбреро!
Андрей повернулся к Никите.
– Слетай-ка живенько к участковому, узнай, есть ли на его участке личность без определенных занятий, похожая на нашу погибшую лицом и в шляпе типа «сомбреро».
– Нет, – возразила я, – к участковому мы с Никитой поедем вместе. Если, конечно, вы, товарищ старший лейтенант, не имеете ничего против.
– А тебе-то что там делать? – удивился Андрей. – Ник и сам может все узнать…
– Он, как ты помнишь, уже все узнал у соседей погибшей, – я посмотрела на Мельникова многозначительно, и тот кивнул, соглашаясь со мной, – так что, как говорится, одна голова хорошо…
– А две – уже урод? – сострил мой друг. – Ладно, поезжайте вместе, мне здесь от него толку все равно нет.
Я заметила, как Никита просто засветился от радости и начал в темпе собираться, бросая в мою сторону взгляды.
– А мальчика все-таки придется выпустить, – сказала я Мельникову, вставая. – Не виноват ваш фехтовальщик, Андрюша, как пить дать, не виноват. Это мне моя интуиция шепчет, а она, как тебе известно…
– Твою интуицию к делу не пришьешь! Хотя мне, честно сказать, и самому его жалко, – вздохнул Андрей. – Я, ты же помнишь, сразу тебе говорил, что…
– Жалко? – удивилась я и тут же возмутилась: – Мельников, имей совесть! Да если бы не я, строчил бы сейчас этот горе-племянничек чистосердечное…
– Все, мать, иди, иди. Тебя вон младший лейтенант ждет, – отмахнулся от меня Мельников, с головой погружаясь в свой компьютер.
Через минуту мы с Никитой уже шагали по узкому коридору Управления.
– А вы Андрея откуда знаете? – спросил мой новый знакомый, очевидно, для того, чтобы не молчать.
– Учились вместе, – лаконично ответила я.
– М-м… – уважительно протянул Ник, как будто я сказала, что мы вместе с Мельниковым прошли в Чечне и Дагестане все горячие точки и «зачистили» от бандитов не один десяток населенных пунктов.
Он открыл было рот, чтобы спросить меня о чем-то еще, но в этот момент – очень некстати – зазвонил мой мобильный. Я на ходу достала его из сумки.
– Слушаю.
– Татьяна?
При звуке этого голоса я едва не чертыхнулась: Дарий! Тот, который Донцов и который писатель. Легок на помине: только что, буквально минуту назад, Андрей помянул его тезку и коллегу, известную писательницу Донцову.
– Да, это я, – обреченно призналась я, да и что мне оставалось!
– Татьяна, а вы, если помните, обещали мне интересный сюжетец подкинуть, – радостно произнес господин писатель.
– Помню, конечно, как не помнить?!
– И что, я могу уже взять ручку и начать записывать?
Ишь ты, какой шустрый! Впрочем, я действительно обещала, а свои обещания надо… надо же как-то выкручиваться. Черт!
– Значит, так, – бодро начала я. – Жила-была на свете одна старушка…
– Старушка? – удивился Дарий. – О! Это очень оригинально! Та-ак… ста-руш-ка… Записал!
– Старушка была неимоверно богатой…
– Бо-га-той… Записал. И что же случилось с нашей старушкой?
– А случилось с ней то, что в один прекрасный день ее нашли убитой! – выдала я зловещим шепотом.
Никита покосился на меня удивленно.
– Так, так, – обрадовался Дарий, – у-би-той… Записал. Что дальше?
– А дальше началось трудное расследование, в которое включились все умнейшие сыщики города…
Меня неожиданно понесло. Я шагала по коридору и бодро шпарила про каких-то родственников, которые спали и видели, как бы им пришить свою задержавшуюся на этом свете прародительницу, про злых соседей, которые ненавидели сварливую бабульку и лили ей под дверь помои… А старушка – надо отдать ей должное – не оставалась в долгу и поливала их словесными помоями. Позже выяснилось, что покойница на самом деле состояла в одной банде и хранила у себя дома наркотики и три чемодана денег, а еще была содержательницей притона… Нет, нет! четыре чемодана и кроме притона содержала подпольный игорный клуб…
Дарий, судя по его восклицаниям, аккуратно записывал всю эту околесицу. Когда мы с Никитой подошли к моей машине, я завершила свой устный литературный шедевр такой фразой:
– …А тот лейтенант, который раскрыл преступление, оказался родным внуком той старушки, потому что когда-то в молодости она, как оказалось, родила мальчика от одного мексиканского шпиона, который все время ходил в сомбреро. Этот мальчик вырос в детдоме и стал русским шпионом, работающим в Бразилии под именем Диего Бочалис, а на самом деле его звали Дима Бочкин. Потом он приехал в свой родной город, женился, и у него родился сын, который вырос и пошел работать в органы… Вот он-то и раскрыл это преступление века… А потом все зажили хорошо и счастливо! Вот.
Я наконец закончила и радостно выдохнула.
– Ну, как? – поинтересовалась я.
– Шикарно! – завопил Дарий. – Просто шикарно. Спасибо вам, Татьяна, огромное спасибо! Уже бегу к компу и сажусь писать. Э-э… только один вопрос: а как именно полицейские выяснили, что бабулька была… тем, кем была?
– Как выяснили? – я задумалась на пару секунд. – Да очень просто: в квартире погибшей нашли дневник, в котором старушка делала записи на древнем угаритском языке. Она записывала все свои «подвиги» и экономико-финансовые достижения.
– На каком языке? – уточнил Дарий.
– На древнем угаритском, – терпеливо повторила я.
– А что, есть такой язык? – засомневался писатель.
Я только недовольно кашлянула в ответ.
– У-га-рит-ском, – по складам повторил, как эхо, Дарий. – Все, Татьяна, я записал. Большое вам спасибо! Такой сюжет! Такой сюжет! Коллеги по перу сдохнут от зависти.
Не сомневаюсь, усмехнулась я про себя, выключила мобильник и убрала его в сумку, потом открыла свою машину.
– Татьяна, что это сейчас было? – спросил удивленный Никита, смотря на меня, как на инопланетянку, широко открытыми глазами.
– Что? – не поняла я.
– Ну, вот все то, о чем вы только что рассказывали этому Дарию.
– А-а… Да так… Проверка наших доморощенных писателей на умственные способности, – усмехнулась я. – Вот думаю, неужели схавает?.. Садись в машину, Никита.
Молодой человек радостно шмякнулся на пассажирское место.
– А мы уже на «ты»? – поинтересовался он, осматривая салон моей красавицы.
