Около входа в «Радугу» стояла пустая «пятерка». Я медленно проехала мимо, сделала круг и остановилась, не поворачивая за угол. Имея в машине Виктора «жучка», мне пока совсем не обязательно было держать «пятерку» в поле зрения, достаточно расположиться на расстоянии не более ста метров. Я надела наушники и стала ждать.
В семь часов две минуты, — как бы Жаннетта ни ерепенилась, Верунчика она все же побаивалась — наушники ожили. Обмениваясь короткими фразами, Виктор и Жанна сели в машину, завелся двигатель.
Я тоже приготовилась к старту, прислушиваясь и пытаясь по звуку определить, поедет ли Виктор прямо или развернется. Плохо, что мне не был известен точный маршрут или хотя бы конечная остановка, теперь придется все время тащиться сзади, рискуя обратить на себя внимание или застрять около какого-нибудь светофора и потерять объект из виду. Сомневаюсь, чтобы парочка делилась вслух впечатлениями о дорожных приметах, а куда именно следует ехать, они, судя по всему, обсудили заранее.
Виктор направил машину прямо. Я быстро тронулась, повернула и поспешила приблизиться на безопасное расстояние до того, как «пятерка» минует первый перекресток. Разговаривали мои подопечные мало и то все больше выясняли отношения. Я прислушивалась вполуха, — не очень-то хотелось внимать их вялым переругиваниям.
— Раньше ты был со мной более нежен, — упрекала Жаннетта. — А сейчас вдруг нос воротить начал.
Виктор отмалчивался, только когда она наезжала слишком уж сильно, недовольно бурчал:
— Отвяжись от меня. Думай о клиенте.
О клиенте Жаннетта думать не желала и после нескольких секунд сердитого молчания начинала зудеть снова:
— Если ты думаешь, что сможешь вот так просто от меня отделаться, учти: ничего не выйдет. Я про тебя слишком много знаю, даже больше, чем Верка. Только начни рыпаться, я тебе такое устрою. Ну, чего смотришь, сказал бы что-нибудь.
Слушать это было невозможно, но, по крайней мере, стали понятны их отношения.
Один раз я все-таки потеряла «пятерку» из виду и некоторое время ехала, ориентируясь лишь на четкость голосов, беспрерывно звучащих в наушниках, да на общее направление. Двигались мы в сторону Нового поселка, — микрорайона, несколько лет назад застроенного двухэтажными коттеджами на двух хозяев.
Коттеджи, хотя и стоили, очевидно, недешево, были типовыми и походили друг на друга, как две капли воды. Прислушиваясь, я поехала медленнее. «Пятерка» должна была быть где-то неподалеку. Виктору эти однотипные строения, вероятно, тоже пришлись не по душе. Я слышала, как он засопел, затем нерешительно спросил:
— Куда дальше?
— Виноградная, двадцать четыре дробь двенадцать.
— На хрена мне твой адрес! — зло вскричал Виктор. — Лучше скажи, куда поворачивать!
— Надо выйти и прочитать табличку на доме.
— Вот иди и читай!
— Сам иди!
— Тьфу ты! — высказалась я вслух, выскочила из машины и отправилась искать табличку. Мне спорить по этому поводу было не с кем.
Виноградная, восемь, следующий дом — под номером шесть. Ага, вовремя. Я развернулась, проехала квартал, выключила фары и сбавила скорость до минимума, не желая столкнуться невзначай со своими друзьями.
— Двадцать, — вслух считала коттеджи Жаннетта; судя по ее довольному тону, выйти из машины пришлось все же Виктору. — Двадцать два. Ага, значит, вон тот двадцать четыре.
— Дура, — со злорадством сказал Виктор. — Двадцать четвертый следующий. Ты один дом два раза посчитала.
Жаннетта огрызнулась так, что в наушниках раздалось протестующее потрескивание. Монолог неожиданно оборвался, послышалось тоненькое «Ой, мама!», грохот и жалобный голос Жаннетты:
— Поаккуратнее не можешь?
— Приехали, — невозмутимо сообщил Виктор. — Когда раздеваться будешь, не забудь про микрофон. А то в прошлый раз так в шмотки закопала, что я ни хрена разобрать не мог, только ваши охи и ахи. А когда тебя клиент лапать начинает, так вообще хоть уши затыкай, одни помехи.
Жаннетта опять зло выругалась. Но Виктора это больше не трогало.
— Куда? — поинтересовался он спокойно. — Рано еще. Погоди несколько минут.
Население Нового поселка было немногочисленным, микрорайон располагался несколько особняком от тех частей города, в которых дневная суматоха еще не закончилась, а вечерняя жизнь только — только начиналась. Иногда по одной из соседних улочек проезжала машина, пешеходы здесь были еще более редким явлением.
Коттедж под номером двадцать четыре по улице Виноградной оказался предпоследним строением, а сама улица, скорее всего, заканчивалась тупиком. Во всяком случае, за все время, что я здесь находилась, на улице не появилось ни одной живой души, несмотря на «детское время». Все местные, должно быть, уже сидели по домам и ужинали, сидя перед телевизором.
Жить в таком месте, вероятно, было тихо и спокойно. Но машину из-за этого спокойствия пришлось оставить за несколько десятков метров от «пятерки», а ближе подбираться на своих двоих.
Без пяти минут восемь Жаннетта покинула машину. Я сидела у забора на противоположной стороне улицы и видела, как девушка толкнула незапертую металлическую калитку и вошла во двор.
Чуть позже из наушников донесся ее голосок:
— Юрий Петрович! Надеюсь, я не опоздала?
То, что Виктор, в отличие от меня, не пользовался, слушая Жанну, наушниками, не могло не порадовать. Прогулки на свежем воздухе я люблю в любое время года, но когда температура окружающей среды стремится к нулю, неподвижно сидеть куда приятнее в теплой уютной комнате или, на худой конец, в салоне автомобиля, чем на пожухлой травке. Кустик декоративной жимолости, под которым я обосновалась, не понравился мне сразу, как только я подумала, что могу провести под ним несколько часов кряду, прежде чем дела у Жаннетты сдвинутся с мертвой точки. В отношении ее истинной цели визита, разумеется. К соблазнению неизвестного мне Юрия Петровича она приступила сразу же, едва шагнула за порог.
Я покинула негостеприимный колючий кустик и с удовольствием вернулась в машину. Жаннетта времени даром не теряла, милые к этому моменту уже выпили на брудершафт и перешли на «ты».
Виктор выходить из машины пока не собирался, слышимость была хорошей, — очевидно, звук шел через магнитофон, — поэтому я, недолго думая, откинула спинку сиденья и устроилась с максимальным комфортом. Вот только в приоткрытую дверцу немного поддувало, — захлопывать я ее не стала, чтобы лишнего шума не производить.
По мере того как я прислушивалась к тому, что происходила в коттедже, в моей душе начало шевелиться даже какое-то сочувствие по отношению к Виктору. Немудрено, что он стал относиться к своей подружке не так, как раньше, попробуй быть нежным после того, как раз за разом слушаешь пыхтение ее очередного клиента. Микрофоном они, без сомнения, пользовались далеко не первый раз. Хотя, с чего это я взяла, что эта аудиопорнушка не доставляет Виктору определенного удовольствия? А на Жаннетту он злится из-за того, что с клиентами она вон как любезничает, а с ним только и знает, что зудеть, как после десяти лет супружеской жизни.
Неожиданно мои глаза уловили какое-то движение. По тротуару шел человек. Что-то в его походке показалось мне неестественным, слишком уж осторожно он передвигался. Отец семейства, спешащий домой к ужину, ходит по-другому. Не похоже и на то, что он вышел подышать свежим воздухом.
Двигался прохожий по направлению к «пятерке». Я повернула зеркало заднего вида так, чтобы из моего полулежачего положения просматривалась улица за спиной, и принялась наблюдать во все глаза.
Через минуту человек, непонятно, тот же или другой, но очень похожий, появился снова. Теперь он двигался в обратном направлении. Не доходя нескольких метров до моей машины, мужчина сделал зигзаг, перебрался с тротуара на дорогу, а проходя мимо «девятки», замедлил ход и разве что в салон не заглянул. Я даже глаза прикрыла на всякий случай, усиленно делая вид, что отдыхаю и трогать никого не собираюсь. Миновав машину, странный прохожий еще несколько метров передвигался по дороге, а потом опять вернулся на тротуар.
Или моя машина кого-то заинтересовала, или я чего-то не понимаю. Не нравилось мне как первое, так и второе. На обочине дороги напротив некоторых коттеджей тоже стояли машины, так какого черта, спрашивается, он заинтересовался именно моей?
Я мысленно поторопила Жаннетту, внимательно вглядываясь в затененные участки улицы. Если этот кадр появится в третий раз, выйду и прямо поинтересуюсь, что он тут шляется. Прошло еще несколько минут, улица оставалась пустынной.
Голоса в наушниках тем временем стихли. Слышна была только отдаленная музыка, непонятно, звучала ли она в машине Виктора или в коттедже. Я прислушивалась до звона в ушах, опасаясь пропустить условный сигнал. Должна же была Жаннетта подать какой-то сигнал, иначе для чего микрофон, не для развлечения же.
