Рейне явственно видел перед собой лицо старого врача. Откуда оно вообще взялось? Рейне не помнил, чтобы видел этого человека в реальной жизни. Ему очень хотелось найти аргументы против теории термометра, но аргументов он не находил.
Рейне довольно долго лежал без сна в постели, поглощенный раздумьями, и не сразу заметил, что рядом с ним никого нет. Это было необычно, как правило, Ангела вставала позже, чем он, но сегодня он, вероятно, проспал дольше обычного.
Полусонный, он скосил глаза в сторону и заметил, что на месте нет не только самой Ангелы, но и ее матраца и постели.
Рейне нашел Ангелу в комнате Себастьяна. Она спала возле его кровати на полу. Матрац занял почти всю комнату.
— Он проснулся сегодня ночью от страха, — объяснила Ангела за завтраком.
— Ты скучаешь по дому, Себастьян? — спросил Рейне, насыпая мальчику в тарелку медовые хлопья. — Не бойся. Твои папа и мама возвращаются из путешествия, и скоро ты снова окажешься дома. Это будет здорово, правда?
Мальчик кивнул и принялся за еду.
— Самое простое — мы отвезем тебя в парк, где играют твои друзья. Я останусь у входа в парк, а ты пойдешь на площадку. Ты ведь сделаешь это, правда?
— Спешить некуда, — сказала Ангела. — Тебе ведь здесь нравится, правда?
Мальчик снова кивнул.
— Похоже, ты рад от него избавиться, — укоризненно сказала Ангела, когда Себастьян вышел из-за стола.
— Но будет только лучше, если мы как можно скорее покончим со всем этим делом. Для нас опасен каждый час промедления. Ты понимаешь, что мы рискуем тюрьмой, если нас выследят?
Ангела бросила в чашку кусок сахара и, не ответив ни слова, принялась размешивать чай.
— Сегодня мы отвезем его в детский сад, — сказал Рейне. — Хотя нет. Сначала мы вернем деньги. Пока ребенок у нас, они не обратятся в полицию. Он — наша надежная страховка. Сейчас я напишу и отнесу на почту письмо его родителям, а завтра отнесу деньги. Мы не можем ждать следующей воскресной службы.
Ангела обеими руками поднесла кружку ко рту и принялась пить кофе.
— Или, может быть, стоит поискать другое место, — продолжал вслух рассуждать Рейне. — Можно, например, оставить деньги в камере хранения на вокзале. Да, я сегодня же положу деньги в ячейку и сообщу родителям ее номер. Завтра они еще до полудня смогут их забрать. Если заплатить сбор, то можно держать вещь в камере хранения до семи суток, а это больше чем достаточно. Себастьяна мы вечером отвезем в город, на детскую площадку. Когда родители, забрав деньги, вернутся домой, им позвонят из детского сада.
Себастьян в это время носился по гостиной. Послышался грохот перевернутого стула. Ангела поставила кружку на стол и хотела встать, чтобы узнать, что случилось.
— Боже мой, не поранился ли он?
— По крайней мере, он не заплакал, — сказал Рейне. — Думаю, ничего страшного не произошло. Он очень обрадуется, когда на площадке снова встретится со своими товарищами по играм. Поедем отсюда завтра часа в четыре.
— Я не повезу его назад, — сказала Ангела.
— Да и не нужно. Можешь остаться дома. Это я смогу сделать и сам. Я напишу письмо, верну деньги и ребенка.
— Ты вообще ничего не будешь возвращать.
Она встала. Рейне изумленно смотрел на жену.
— Не трогай его, понял? — злобно сказала она. — Да и деньги не трогай. Они и мои тоже, не забывай.
— Они не мои и не твои. Это краденые деньги, мы получили их путем вымогательства. Мы сделали это ради Бьярне, но он умер, и теперь все стало по-другому.
Голос его дрогнул. Он замолчал, чтобы не расплакаться.
Ангела яростно засопела.
— Ты!.. — Это слово прогремело с ее уст, как пистолетный выстрел. Она состроила презрительную гримасу. — Ты так глуп, что мне стыдно за тебя. Как я могла выйти замуж за такого дурака? Ничего не изменилось. Ты понял? Ничего! Мы заказали три билета на самолет. У нас есть деньги, чтобы их оплатить. У нас есть паспорта. У нас есть мальчик. Мы меняем билеты и летим прямо в Австралию. Теперь все стало гораздо проще, потому что наш ребенок здоров.
Рейне беспомощно уставился на расходившуюся жену. В ней изменилось все — взгляд, жесты. Она говорила быстрее, чем обычно, изменился даже ее голос. Но что такое она говорит?
— Ты хочешь сказать, что мы возьмем Себастьяна с собой? — прошептал он.
— Ты очень туго соображаешь, Рейне. Да, именно это я хочу сказать.
Она снова села и сделала глоток кофе.
Рейне смотрел на Ангелу во все глаза. Она, несомненно, сошла с ума. В ней что-то сломалось. «Все стало гораздо проще, потому что наш ребенок здоров». Какого ребенка она имеет в виду? О чем она вообще думает? С ней надо серьезно поговорить. Не надо ее осуждать или смеяться над ней.
Надо объяснить ей, насколько нереалистичны ее намерения.
— Я не могу понять, как ты себе это представляешь. Ты считаешь, что Себастьян может полететь по паспорту Бьярне? — спросил он. — Бьярне было два года. А Себастьяну пять, почти шесть. И выглядят… выглядели они по-разному, у Себастьяна куда больше волос, чем у Бьярне.
— Но Себастьян очень мал для своего возраста. Мы можем нести его на руках, а волосы можно остричь, — коротко возразила Ангела.
— Бог мой! — только и смог вымолвить Рейне.
Ему стоило большого труда сохранить спокойствие.
— Ладно, допустим, что нам удалось уехать в Австралию. Да, я говорил о мебельной мастерской или о кафе. Но, собственно говоря… если хорошенько подумать… то ничего бы из этого не вышло, Ангела. У нас бы ничего не получилось. Мы даже не знаем языка.
— А как, по-твоему, все получается у других переселенцев? Думаешь, мы первые, кто въезжает в Австралию без знания языка?
— Но на что мы стали бы жить?
— Мы бы стали торговать и проворачивать разные дела.
— Но мы ничего не понимаем в делах, Ангела.
— Вот как? Мы только что провернули сказочную комбинацию. За несколько дней мы заработали миллион. Если так пойдет и дальше, то мы неплохо развернемся.
Она положила в рот кусок сахара и отхлебнула кофе.
— Что пойдет дальше? Мы будем продолжать похищать детей? — зло ответил Рейне.
— Можно заниматься разными делами, — многозначительно произнесла она.
Видимо, смерть Бьярне сильно потрясла ее. Рейне вспомнил, что вчера, когда он вернулся домой, она была как парализованная. Рассказывая ему о смерти сына, она находилась в каком-то трансе. Вероятно, она не до конца осознала, что Бьярне умер, умер на самом деле. Она не видела его мертвым. В воспаленном воображении Ангела спутала сына с чужим ребенком.
Он решил дать ей немного времени на то, чтобы прийти в себя. Придется немного подождать с возвращением Себастьяна. Завтра он напишет письмо, а послезавтра вернет ребенка родителям.
Он встал и начал убирать со стола.
— Нам надо подышать свежим воздухом. Сейчас мы все втроем пойдем в лес на прогулку, — сказал он с несколько наигранной бодростью.
— У меня нет никакого желания никуда идти, — сказала Ангела.
— Тогда мы пойдем с Себастьяном, а ты можешь немного отдохнуть. Что-то мальчик сегодня очень возбужден. Ему надо выплеснуть энергию.
Рейне вышел в детскую собрать одежду Себастьяна. Ангела последовала за мужем.
— Если ты берешь мальчика, то я иду с вами, — решительно сказала Ангела.
— Хорошо, значит, идем втроем. Бери Себастьяна, пока он не переломал всю мебель.
На этот раз они сразу вышли на место, где росли лисички. В прошлый раз они просто пошли не той дорогой.
— Это там, наверху, не очень далеко, — сказал он Ангеле.
Ангела, тяжело дыша и переваливаясь с ноги на ногу, продиралась сквозь кусты, крепко держа Себастьяна за руку.
— Ужасно, до чего же тяжело ходить по лесу, — пожаловалась она.
Теперь она стала такой же, как всегда. Рейне приходилось постоянно ее подбадривать, когда они гуляли по лесу. Ей не нравился лес, она его откровенно боялась. Когда он спрашивал, чего именно она боится, Ангела иногда отвечала, что боится змей, а иногда — что боится порвать чулки. Рейне хорошо понимал ее страх. Он и сам временами чувствовал себя не в своей тарелке — в толпе незнакомых людей, в магазинах, где толпились покупатели. Он чувствовал себя чужаком в таких местах, у него начиналось сердцебиение и появлялось желание вернуться домой. Но в лесу Рейне чувствовал себя превосходно.
— Идем, Ангела, в лесу лучше, чем дома.
— Грибы! — закричал Себастьян.
Рейне присмотрелся. Да, они пришли на грибное место, хотя оно оказалось дальше, чем он предполагал. Вот целая колония светло-желтых лисичек, а дальше еще — мелкими группами под елями. Они собрали лисички в бумажный пакет.
— Сегодня грибы идут! — сказал Рейне. — Себастьян, ты когда-нибудь ел лисички?
