Пообедав, рестораторы вернулись к своему кафе, ненадолго зашли туда, взяли какие-то сумки и сели в машину. Отпустив их на приличное расстояние, я поехала в том же направлении. Из Ближней Журавлевки они переместились в Гончаровку, на улицу Конева. Как выяснилось, именно там располагалось их второе кафе, где в четыре часа началось собеседование с претендентами на свободные рабочие места.
Мне стало скучно сидеть в машине, и я решила развлечь себя разговорами с теми, кто уже прошел собеседование.
– Скажите, – обратилась я к парню, вышедшему из кафе, – это здесь на работу берут?
– Да, – кивнул он.
– А вы уже там были?
– Да, только что вышел.
– Ну и как, взяли? – любопытничала я.
– Пока не знаю, обещали позвонить. Я два года барменом работал, а мне сказали, что главное не опыт, а желание работать в этой команде. А по-моему, главное – это, чтобы клиент был доволен. Тогда он хорошие чаевые оставит. А вы кем хотите работать, если не секрет? – поинтересовался у меня молодой человек.
– Посудомойщицей.
– А почему не официанткой? – удивился он.
– Мне сказали, что официанток уже набрали.
– Ладно, удачи вам! Может быть, еще увидимся, – и парень зашагал к станции метро.
Я же прислушалась к разговору двух девчонок, вышедших на улицу.
– Что-то я уже сама не хочу здесь работать. Отбор такой, будто предстоит мыть посуду в столовой Верховной Рады. Не понимаю, зачем посудомойщицам знание английского?
– Наверное, для того, чтобы инструкцию к посудомоечной машине читать, – предположила ее подружка.
– Тогда скорее китайский понимать надо, а не английский. Ладно мы бы официантками устраивались, а так, чтобы посуду в подсобке мыть, и русский с украинским сойдут. Я же не виновата, что у нас в школе только немецкому учили, – жаловалось высокая блондинка.
– А у меня по английскому твердая четверка была, так что у меня есть шанс получить эту работу, – не теряла надежды вторая, тоже высокая, но брюнетка.
– Ника, но мы же вместе хотели работать. Давай другое место поищем.
– Света, ты меня прости, но мне работа в вечернюю смену нужна, а здесь у меня есть реальный шанс трудоустроиться.
– Ну и пожалуйста! – блондинка резко развернулась и пошла прочь.
– Света! – окликнула ее подружка, но та даже не оглянулась.
Этой сцены мне вполне хватило, чтобы составить представление о том, какой персонал набирает Зинченко. Если ему даже посудомойщицы были нужны со знанием английского, то планка его требований к поварам, администраторам, официантам, барменам и прочим работникам общепита была еще выше. Алексей действительно ориентировался на западные стандарты, где командный дух был превыше всего.
Собеседование продлилось до позднего вечера. Все это время я переставляла арендованную машину с одного место на другое. Во-первых, для того, чтобы она не мозолила глаза перед окнами будущего кафе, в котором находились супруги Зинченко, за коими я следила. Во-вторых, это хоть как-то развлекало меня. Последний соискатель вышел на улицу в начале восьмого, следом за ним помещение покинули Зинченко с Алферьевой. Сев в машину, они поехали вперед по улице Конева, а затем свернули в сторону Карповского сада. Обогнув его, «Шевроле Круз» выехал на проспект Постышева и через несколько кварталов завернул во двор. Я повторяла все его маневры, в результате чего смогла выследить, где проживает интересующая меня парочка. У меня осталось только двадцать минут для того, чтобы вернуть «ЗАЗ Сенс» туда, откуда я его взяла. Нельзя сказать, что прошедшие двенадцать часов я эксплуатировала машину по полной программе, но без колес мне было бы сложно проследить за передвижениями Алферьевой и Зинченко.
* * *
Вернувшись в гостиницу, я стала просматривать сегодняшние фотографии. Юля оказалась девушкой фотогеничной. Впрочем, это не было для меня такой уж большой новостью. Благодаря Диме Авельянову я видела ее фото, сделанные во время конкурса красоты, проводимого в институте агробизнеса, на корпоративной вечеринке лечебно-диагностического центра «Парацельс» и в киевском торгово-развлекательном центре «Арена-сити». Так и хотелось сказать: «Во всех ты, душечка, нарядах хороша!» И в вечерних платьях с драгоценными каменьями, и в повседневной одежде с дешевой бижутерией. А вот Зинченко, несмотря на свой немалый вес, как-то терялся рядом с этой русской красоткой. Чего уж греха таить, Грибов, ее прежний сожитель, выглядел куда более презентабельно. За своей фигурой он следил, и костюмчик у него был комильфо.
До сего дня я была уверена, что Зинченко – очередная жертва Алферьевой. Но сегодня мое мнение на этот счет несколько изменилось. Юля буквально заглядывала в рот Алексею, когда он рассказывал ей, какими он представляет себе их будущие кафе. Она так нежно держала его за руку… Неужели все это было игрой? Тогда надо было отдать должное девушке, большую часть своей жизни прожившей в русской глубинке, – у нее был природный дар актрисы, и она умело им пользовалась в своей повседневной жизни.
А если я заблуждаюсь? Вдруг Юля на самом деле влюблена в Зинченко, потому и вышла за него замуж? Или с ее стороны это брак по расчету? Сменив фамилию и гражданство, можно уже ничего не опасаться.
«Таня, ну какое тебе дело до того, что двигало Алферьевой, когда она согласилась выйти замуж за Зинченко? – спросила я у себя. – Тебе надо лишь отснять все места, которые она здесь посещает, и передать эти фотографии своему клиенту. Дальше уж он сам будет что-то предпринимать. Стоп! А что Павел Игоревич может предпринять? Мне он сказал, что хочет лично спросить у Юльки, почему она так подло с ним поступила? А еще он хотел вернуть компромат, который теперь был в руках у Алферьевой-Зинченко. Грибов опасался, что она пустит его в ход именно сейчас, когда он собрался баллотироваться в областную Думу».
Вряд ли Юля знала о том, что ее бывший любовник собрался идти в депутаты. Она жила своей жизнью, причем в другой стране. Хотя она могла отслеживать в Интернете, что происходит в Тарасове.
Интересно, а что это за компромат? И зачем Грибов держал его у себя в сейфе, а не уничтожил его?
Не о том ты, Таня, думаешь, не о том! И вообще, ты слишком распыляешься. Попробуй составить план своих мероприятий на завтрашний день. Да нет проблем! Завтра я снова с фотоаппаратом в руках буду следить за Юлией. На машине или пешком? Желательно на машине. А ты подумала, уложится ли арендная плата за прокат авто в ту сумму командировочных, которую выдал тебе клиент? Вроде бы Грибов не скупился, но ты умудрилась уже порядком потратиться на гостиницы и переезды. Можно позвонить Павлу Игореву и сказать, что мне не хватило командировочных. Не получится. Клиент не дал тебе номера своего телефона. Ты должна общаться с ним через его помощника. Как-то это странно! Уж слишком Грибов засекретил, что нанял частного детектива. Никто, кроме Владимира, не знает, кто я такая. Остальные его сотрудники, как и двоюродный брат, думают, что я представитель фирмы, торгующей стройматериалами. Да и Володька тоже не слишком осведомлен насчет того, чем я занимаюсь. Точнее, совсем не осведомлен. По идее, он даже не в курсе, что я разыскиваю Юлю Алферьеву. Мне нельзя обсуждать с помощником Грибова подробности своего расследования, можно решать с ним только организационные вопросы. Например, я могу попросить встретить меня по прибытии в Тарасов. Возможно, я так и сделаю.
Стоп! Пока рано думать о возвращении. Надо как можно больше узнать о том, где бывает Алферьева-Зинченко. А это означает, что еще несколько деньков надо за ней походить или поездить, чтобы составить полный фотографический отчет о ее жизни в Харькове…
Меня вдруг пронзила догадка, от которой стало не по себе. Даже мурашки по телу пробежали. Я попыталась убедить себя, что заблуждаюсь, но не смогла. Аргументы были только в пользу моего нерадостного предположения, а не против него. Я ощутила острую необходимость выпить чашку-другую кофе, и желательно прямо в номере, чтобы ничто не мешало мыслительному процессу! К сожалению, в этой гостинице не доставляли провизию в номер. Мне вспомнилось, что в холле стоит автомат, который выдает самые разные напитки, в том числе несколько видов кофе. Покопавшись в своем кошельке, я нашла там несколько купюр подходящего достоинства и вышла из номера. Минут через пять я вернулась обратно с двумя бумажными стаканчиками, доверху наполненными горячим американо.
Усевшись в кресло, я стала цедить потихоньку кофе, пытаясь найти контраргументы против предположения, введшего меня в замешательство. Увы, я только глубже и глубже погружалась в пучину своих мрачных мыслей. Все указывало на то, что Грибов решил использовать меня втемную. Он не назвал мне своих истинных целей. Да как я могла поверить в то, что Павел Игоревич хочет всего лишь лично посмотреть Юле в глаза, когда она станет объяснять ему, почему она сбежала! Нет, этот человек не настолько сентиментален! Он прагматичен и жесток. Грибов каким-то образом наказал участкового, который домогался Алферьеву, шантажируя ее уголовным делом. Он лишил Дедикина лицензии за то, что тот не справился с порученным ему делом. Но это все мелочи. Ни деревенский полицейский, ни сыщик не нанесли ему существенного ущерба. Не то что Юля. Эта девушка растоптала его чувства, ограбила его, разбила его авто, устроила погром в его квартире и могла в любой момент прибегнуть к шантажу. Как следовало ему поступить с ней? Ответ был слишком очевиден – физически устранить ее.
