— Галя, мы должны с тобой немедленно встретиться… Дело слишком серьезное! Галя, тобой интересуется частный детектив… Галина, ты меня пугаешь! В общем, так, оставайся на месте, я сейчас к тебе приеду, и мы все обсудим… Нет, я ничего ей не сказал!.. При чем здесь Катя? О ней как раз не было сказано ни слова. Она — это частный детектив. Да, она женщина, Иванова Татьяна Александровна. Черт! Повесила трубку!
Услышанное убедило меня в том, что мое расследование движется в верном направлении. Более того, мне показалось, что Гуревич тоже причастен к появлению трупа в Катиной «девятке». И почему такой расклад не пришел мне сразу в голову? Если бы я заранее догадалась об этом, то построила бы свой диалог с юристом иначе.
В наушниках снова раздался голос Владислава Витальевича, правда, тихий. Гуревич сказал секретарше, что уходит и сегодня больше не вернется. Нетрудно было догадаться, что он отправится прямиком к Галине. Я, разумеется, решила проследить за ним.
Дождавшись, когда через перекресток проедет черный «БМВ», я выдержала небольшую паузу и поехала за ним.
Пока преследование шло по центральным улицам, я не боялась оказаться замеченной. В завокзальной части города движение машин стало менее оживленным, и мне пришлось увеличить дистанцию, а потом и вовсе свернуть в какой-то переулок. Возможно, Гуревич еще не понял, что за ним увязался «хвост», но если бы я не исчезла из поля его зрения, то наверняка он стал бы подозревать, что за ним следят. Я хорошо знаю город, потому не теряла надежды снова выйти на «дичь», сделав небольшой крюк в сторону. Каково же было мое удивление, когда моя «девятка» едва не столкнулась с черным «БМВ», поменявшим направление своего движения! Оказывается, проехав вперед по Песчаной, Гуревич почему-то развернулся обратно и погнал по параллельной улице обратно в центр. К счастью, я вовремя затормозила, и аварии не произошло, наши машины благополучно разъехались. Но Владислав Витальевич меня, вероятно, узнал. Во всяком случае, он увеличил скорость, намереваясь оторваться от преследования. Теперь скрываться уже не имело смысла, и я тоже со всей силы нажала на газ. Гуревичу подфартило, он успел проскользнуть на желтый свет и был таков. Мне пришлось остановиться на перекрестке Большой Садовой и Беговой.
Да, Таня, ты практически провалила слежку. Неужели теряешь квалификацию? Где теперь искать любовницу этого лысеющего донжуана? Вот уедет его красавица обратно в Москву, и ищи ее там, как ветра в поле. Гуревич же, как партизан, будет держать язык за зубами, а мне и предъявить ему нечего.
Загорелся зеленый свет, и я поехала дальше, уже не надеясь напасть на след черного «БМВ». Вдруг мне показалось, что где-то впереди замаячила иномарка Катиного отчима, я припустила за ней, а когда догнала, была сильно разочарована — у нее оказался другой номер, а за рулем сидела женщина средних лет. Я была на грани отчаяния и поняла, что мне просто необходимо взять тайм-аут. В создавшейся ситуации было бы неплохо немного отдохнуть, принять душистую ванну, выпить чашку-другую крепкого кофе, а уже потом работать дальше. Я уже свернула в сторону своего основного места жительства, как зазвонил мобильник. Включив громкую связь, я услышала взволнованный голос Катерины:
— Таня, ты можешь срочно приехать ко мне? Я кое-что узнала о Гальке. У меня есть страшные подозрения, если все так на самом деле, то это конец света.
— Катя, ты можешь мне в двух словах без всякой таинственности объяснить, в чем дело? Что такого сногсшибательного ты узнала о Галине?
— Это не телефонный разговор.
— Ладно, минут через десять буду у тебя.
Заинтригованная, я сразу почувствовала, что у меня открылось второе дыхание. Во всяком случае, об отдыхе я уже и не помышляла.
Барулина встретила меня в прихожей.
— Таня, я все ожидала, только не такое! Представляешь, Галина — дочь Влада! — поведала мне Катерина срывающимся от волнения голосом.
— Ты в этом уверена? — спросила я, расстегивая шубку и осмысливая ситуацию.
— Почти. Мне удалось выяснить, что ее отчество — Владиславовна, а родом она из Тарасова. Правда, ее фамилия не Гуревич, а Чижова, но ведь женщины выходят замуж и меняют фамилию. Мне сказали, что Галина была замужем, но разошлась.
— Что ж, твоя версия не лишена здравого смысла. — Я подала Катерине шубку, чтобы она определила ее на вешалку. — Но еще не факт, что она единственно верная.
— Факт, Таня, факт! Они даже чем-то похожи, овалом лица, что ли, а еще у них у обоих есть одна и та же манера подергивать плечами.
— Тебе видней, я Галину не видела, — сказала я, снимая сапожки.
— А Влада видела? Тебе удалось с ним поговорить?
— Да, — ответила я, надевая тапочки.
— И что же?
— Он не отрицал, что знаком с Галей, но и ничего не сказал мне о ней.
Я вдруг вспомнила горькую ухмылку Гуревича, когда из моих уст вылетело, что Галина его любовница. Тогда такая реакция показалась мне странной, а теперь все встало на свои места. Конечно же, она его дочь! А если так, то он имеет законное право не свидетельствовать против своей родной дочери.
— Таня, так о чем вы все-таки с ним разговаривали?
— Я пыталась внушить ему, что человеку его профессии укрывать преступниц неэтично. Если бы мне заранее знать, что они не любовники, а близкие родственники, то наша встреча могла бы быть плодотворнее. У Полины создалось впечатление, что ее сосед обнимался на улице с девушкой легкого поведения, а потом несколько раз устраивал у себя на квартире тайные свидания с ней. Я приняла все это на веру. Скажи, Катя, а ты знала, что у твоего отчима есть дочь от первого брака?
— Нет, мама никогда не говорила мне этого. Возможно, она ничего и не знала о ее существовании. Таня, что же ты будешь делать теперь?
— Пока не знаю, надо все хорошенько обдумать. Полагаю, сам Влад никуда от нас не денется, а вот свою дочурку он может надежно спрятать или обеспечить ей такую юридическую защиту, что не подкопаешься. Пожалуй, я позвоню сейчас кому-нибудь из своих знакомых ментов и попрошу выяснить, нет ли у них данных на Чижову Галину Владиславовну.
— Ты уж заодно попроси и про Влада узнать. Вдруг он аферист какой-нибудь?
— Да, это неплохая мысль, — ответила я и подумала, что не стоит напрягать этими вопросами Кирьянова. Поскольку он занимается официальным расследованием, раскрывать ему свои карты было совсем ни к чему. Мало ли что! Уж лучше озадачить Андрюшу Мельникова. Так я и поступила.
— Привет! Узнал?
— Конечно! Как же можно тебя, Танюша, не узнать! Как твои дела?
— Работаю.
— Я так и понял. Какая помощь нужна?
— Меня интересует все, что есть у вас на Гуревича Владислава Витальевича, — я прикрыла трубку рукой и спросила у Кати год рождения ее отчима.
— Пятьдесят пятый.
— …пятьдесят пятого года рождения. Но особенно меня интересует Чижова Галина Владиславовна, возможно, в девичестве Гуревич.
— Дочь его, что ли?
— Скорее всего. Точный год рождения не скажу, но думаю, что ей лет двадцать пять. — При этих словах Катя кивнула. — Конечно, она может быть сейчас и не зарегистрирована в Тарасове, но вдруг мне повезет, и ты все-таки раскопаешь какую-нибудь информацию о ней.
— Хорошо, а что мне будет за это?
— А что ты хочешь?
— Я человек негордый, мне много не надо. Литр огненной воды меня вполне устроит, чтобы в холодный зимний вечер, после напряженного рабочего дня посидеть с друзьями.
— Андрей, какой разговор! Я тебе два литра водки поставлю, ты только нарой мне что-нибудь об этих людях.
— Договорились, жди звонка.
Закончив разговор с Мельниковым, я посмотрела на Барулину. Она сидела на диване, обхватив голову руками. Я подумала, что сейчас начнется очередная серия ее истерических припадков, и не ошиблась. Катя начала с тяжелых вздохов, а потом стала сокрушаться по поводу того, что ее родная мать пригрела на груди семейку аферистов, для которых нет ничего святого. У меня создалось впечатление, что в данный момент Катя воспринимает меня не как сыщицу, работающую на нее, а как своего единственного зрителя. Откровенно говоря, мне уже порядком надоела ее порочная привычка лицедействовать.
— Мне кажется, что Влад и Галина едины в своем стремлении уничтожить меня и маму. Самое интересное, что мамочка ни за что не поверит во все это и будет защищать своего ненаглядного мужа до последнего. — Барулина бездарно закатила глаза. — Это ужасно, ужасно! Мама потакает каждому его слову, она даже изменила своим привычкам и пристрастиям, стала вставать с первыми петухами и готовить то, что ему нравится, наглаживать ему брюки и рубашки… Отец, помнится, сам брюки гладил и в еде непривередлив был… Мне этот Влад сразу не понравился, есть в нем что-то отталкивающее… Таня, ну вот скажи, что она в нем нашла?
