– Действительно, в шахматы здесь играют, почему бы не организовать читальный зал.
– А как наши профессиональные дела, коллега?
– Тоже прекрасны. Начальство похвалило меня за то, что поймал наконец этого неуловимого Серджио Росси, намекают на небольшое вознаграждение.
– Выделят, наверное, из тех трехсот тысяч евро, обещанных Интерполом за его голову?
– Возможно.
– Если бы не Ольга, не быть нам сейчас героями нации.
Якоб кивнул:
– Согласен, Ольга нам очень помогла. Она молодец. А где она сейчас?
– Уезжала в Москву. Но сегодня возвращается, поеду встречать ее в семь часов на Восточном вокзале.
– Прекрасно. Заходите ко мне в гости, и Марту с собой возьми. Моя Габи любит с ней поболтать. И с Ольгой заодно познакомится.
– Хорошо… Только мы завтра появимся.
– Завтра так завтра. Вечером, часов в восемь, приходите.
– Придем непременно. Пусть твоя Габи приготовит свой фирменный яблочный штрудель. Ольга – сладкоежка, и ей непременно понравится кулинарный шедевр твоей женушки. Штрудель у нее получается на загляденье.
– Будет сделано, старина Лайош. Все – ради Ольги. А женушкин штрудель я и сам обожаю, обязательно будет.
– На том и порешили…
Вдруг к ним быстрым шагом подошли двое мужчин в белых махровых халатах. Это были помощники инспектора. Они были явно взбудоражены и расстроены.
– Срочная новость, шеф, и весьма неприятная, – сказал один из помощников.
– Что случилось? – встревожился Якоб.
– Росси сбежал!
– Как сбежал?
– Автозак, на котором его перевозили, блокировали с нескольких сторон грузовик и два джипа, оттуда выскочили люди в масках и с автоматами, они открыли бешеный огонь по нашим. Один полицейский убит, двое раненых. Грузовик остался на дороге, а Росси с сообщниками скрылся.
Якоб аж присел в воду по грудь и воскликнул:
– Проклятье! Что это происходит?! Средь бела дня отбивают матерого преступника у полиции! Будь проклят этот Росси!
– Вот это да! – невольно вырвалось у Петри. – Опять он ускользнул! Теперь ищи его лет десять!
– Итак, дорогой Лайош, не суждено нам полноценно отдохнуть и поболтать. Я откладываю свой расслабляющий массаж – и срочно в Бюро! Наверное, уже Главный комиссар звонил мне. И мой директор стопроцентно названивал.
– И мы телефонировали вам, босс, уже раз сто, – в унисон сказали помощники инспектора. – Пришлось позвонить вашей жене, она сказала, где вы находитесь.
– Черт! Я‑то мобильный оставил в раздевалке. Откуда я знал, что так случится?!
Якоб вылез из воды и надел халат. Он попытался завязать пояс, но от волнения не мог это сделать, руки дрожали. После нескольких безуспешных попыток он чертыхнулся и бросил это бесполезное дело.
– Да, Ольга только зря приедет, – сокрушенно вздохнул Петри. – Бедняжка!
– Выходит, зря. Совместный ужин временно откладывается. До лучших времен. Пока, Лайош!
Якоб быстро удалился вместе с помощниками.
Ракитина, конечно, очень огорчилась тому, что Росси сбежал.
– Он просто неуловимый! И удачливый! – невольно вырвалось у нее. – Недолго он просидел в Центральной Будапештской тюрьме!
Петри кивнул:
– Он и в других европейских тюрьмах недолго засиживался. В интервью Росси говорил, что нет в мире ни одной тюрьмы, которая его бы удержала.
– Наверное, хвастал. Это у него в крови!
– Может быть… Но не расстраивайся, Ольга, – принялся утешать девушку господин Петри. – Зато погостишь еще немного у нас.
– Да, я задержусь на денек, поброжу по вашей столице… Вот вам от Андрея Григорьевича «привет»…
Ольга отдала Петри пять евро. Лайош спрятал монету в карман пиджака и сказал:
– Спасибо… Ну что, Ольга, поедем ко мне? Марта уже ждет тебя. Она приготовила для тебя славный куриный паприкаш, лечо, блинчики со сметаной, сухофруктами и горячим шоколадом и изумительные пирожные «эстерхази».
– О, если блинчики и пирожные, то точно поеду, господин Петри, – настроение у Ольги немного поднялось. – От такого заманчивого приглашения сложно отказаться. Правда, я потом планирую посетить замок Буда и еще какие-нибудь ваши достопримечательности, особенно те, которые я еще не видела, а также прогуляться по центру.
– А затем снова к нам, уже на ужин. Хорошо?
– Хорошо…
…На следующий день Ракитина решила пройтись по улице Ракоци.
Неспешно шагая по тротуару и всматриваясь в яркие витрины, она вдруг подумала: а почему бы не отправиться в ресторан «Мадьяр»? Так сказать, оживить в памяти приятные минуты ее неожиданного знакомства с Росси.
В «Мадьяре» Ракитина села за тот же самый столик, что и в прошлый раз, и заказала рекомендованный ей тогда знаменитым преступником суп халасле и токайское вино. По иронии судьбы, ее вышел обслуживать тот же самый официант, что приносил им с Росси французское вино.
Сначала гарсон принес бутылку вина, налил его в бокал и деликатно исчез. Ольга отпила глоток – и блаженное тепло разлилось по ее организму. Через полчаса ей принесли большую тарелку с ароматным супом красного цвета и корзиночку теплого и хрустящего хлеба. Посередине тарелки красовался солидный кусок какой-то рыбы.
Ольга поинтересовалась у официанта:
– Скажите, молодой человек, а из чего готовят эту уху? Может, я по возвращении домой попытаюсь приготовить такую же.
– С удовольствием… Основа халасле – это речная рыба. В нашем случае – свежайший и нежнейший карп. Также в суп добавляют копченое сало, болгарский перец, лук, помидоры, молотую сладкую парику, лавровый лист, перец-горошек… ну и, конечно, соль.
– Спасибо за исчерпывающую информацию.
– Не за что.
И официант снова исчез.
Ольга допила вино из бокала. Стало еще уютнее и романтичнее. Ракитина задумчиво посмотрела в широкое окно. Мимо проносились машины, шагали пешеходы. За окном смеркалось.
Ольга тяжело вздохнула…
Сегодня ночью ее увезет поезд Будапешт – Москва. И снова она окажется в родной столице. Перенесется из летнего тепла в осенний дождь и слякоть. И как-то грустно стало на душе. То ли от того, что она надолго покидает Венгрию, то ли от того, что она не успела распутать дело и сказка «Балканская Акула и московский опер» закончилась. А она бы с этим Росси еще поборолась. А все-таки как было интересно здесь, в Будапеште! Она обязательно на следующее лето приедет в Венгрию в отпуск.
Между тем Ракитина «прикончила» второй бокал знаменитого токайского, и ей стало немного веселее.
Ольга на время забыла Росси и представила себя на берегу реки… Вот на костре варится, побулькивая в котелке, душистая уха. Пахнет печеной картошкой и ершами… Журчание воды, ветер в камышах, тарелка ароматного супа – романтика! Когда-то в детстве она с отцом ездила на рыбалку в Подмосковье. Палатка, удочки, ранние зорьки. Какое замечательное время было… А папа всегда добавлял граммов сто водки в уху – для улучшения вкуса… Это он потом сказал, когда Ольга повзрослела.
Приятные воспоминания Ракитиной прервал официант, когда положил на ее стол папку со счетом. Ольга, неплохо отдохнувшая душой, расщедрилась на хорошие чаевые и покинула памятный ей ресторан «Мадьяр».
Уже стемнело, но неоновая реклама ярко освещала улицу.
Вдруг возле Ольги резко затормозил черный джип. Дверцы его открылись, и оттуда выскочили три человека в черных шапочках-масках. Не успела расслабленная вкусным ужином и романтическими воспоминаниями девушка опомниться, как ее крепко схватили три пары сильных рук, на голову ей надели мешок и затолкали в машину. Джип резко помчался. На руки Ольге надели наручники, а рот заклеили плотным скотчем.
Ракитина была просто ошеломлена внезапным нападением, и она лихорадочно размышляла: «Кто это?!! Почему они напали на меня?! И куда меня везут?! Если это венгерские спецслужбы – то зачем я им?! А если это бандиты? А может, они обознались? Ведь всякое бывает. Хоть бы заговорили на каком-то языке – я бы поняла, кто они по национальности!».
Но, как назло, никто из похитителей не разговаривал между собой. Видимо, общались жестами и знаками.
Минут через двадцать джип остановился, и Ольгу пересадили в другую машину, скорее всего, в такой же внедорожник, так как посадка машины была высокая и Ракитину похитители подталкивали в спину вверх. Они снова тронулись в путь. Вскоре «свежий» джип резко увеличил скорость: значит, они, по всей видимости, выехали за пределы Будапешта.
«Все! Теперь я обречена, – тоскливо подумала Ольга. – Если полиция и будет искать, то черный тонированный «Лэнд Круизер» с определенными номерами, а я уже в другой машине мчусь навстречу пугающей неизвестности!»
От жалости к себе, родимой, Ракитина даже прослезилась.
…Когда Петри зашел к Якобу в служебный кабинет, на нем не было лица.
