и попросил посмотреть на себя сзади. Оливия выполнила его просьбу и заметила на белых шортах маленькие красные точки — следы собственной крови после иголок ежа. Их было примерно шесть или семь.
— Ты села на ежа, — снова засмеялся Руслан. — Бедный еж! Сколько ты весишь?
— Это не смешно! — не выдержала она и чуть не топнула ногой.
— Тогда ежу точно не повезло. Он хотя бы жив?
Противореча самой себе, она начала улыбаться и кивнула.
— Дай угадаю, никому не говорить? — спросил он, прислонившись плечом к шкафу.
Оливия обратила внимание на аккуратно сложенные стопки вещей и нахмурилась.
«Да он издевается своим порядком!»
— Да, никому не говори, — кивнула она.
— Потому что ты мама и все такое в этом роде?
— Ты же знаешь, что да!
— Ладно, шутки шутками, но уколы надо обработать антисептиком, — серьезным голосом произнес он, открывая вторую дверцу шкафа. — Я дам тебе аптечку и выйду из спальни. Думаю, что ты разберешься сама, но если ты хочешь, чтобы я сам обработал уколы, то…
— Выйди!
Он, все еще улыбаясь, вышел и закрыл за собой дверь. Оливия осталась одна в его спальне с аптечкой в руке. Она, не теряя времени, открыла коробочку и уставилась на очередной идеальный порядок.
— Идеальный сосед…блин, — пробормотала она и, взяв ватку и пузырек с антисептиком, спустила шорты, быстро обработала место уколов и надела их обратно, пока не открылась дверь.
Она поняла, что ей представился идеальный шанс осмотреть здесь все. Понимая, что вторгается в чужую личную жизнь, девушка подошла к окну и уставилась на свой дом. Мама с Алисой выходили наружу. Ее дочь взяла трехколесный велосипед и покатила вперед. Она уже знала, что они направлялись в большой магазин за покупками. Это был их еженедельный ритуал по субботам.
Оливия подошла к идеально заправленной двуспальной кровати с коричневым пледом и двумя подушками. Он приводит сюда кого-нибудь? Она отдернула себя за эти мысли и уставилась на письменный столик с ноутбуком. Рядом лежали бумаги с записями и цифрами.
— Тебе нужна помощь? — услышала она за дверью его веселый голос.
— Нет, я еще не закончила. Не заходи сюда, — ответила Оливия и подошла к шкафу.
Недолго думая и, прикусив нижнюю губу, она быстро разворошила все аккуратно сложенные стопки вещей.
— Поделом тебе, идеальный сосед, — буркнула она под нос и закрыла дверь.
Оливия знала, что повела себя, как пятилетний обиженный ребенок, но то, что он был свидетелем череды ее позоров, не оставило ей иного выбора. Она вместе с аптечкой в руке вышла из спальни и поймала его задумчивый взгляд.
— Почему так долго?
— Обрабатывала каждый укол…несколько раз, — ответила она и протянула ему аптечку.
Руслан взял протянутую коробочку и пошел в спальню. Ну, конечно же, чтобы поставить его на место, а не бросить где-нибудь и забыть о ней, как делают обычные люди! Все же должно быть на своих местах!
Как только Оливия услышала, как открывается дверь шкафа, то сорвалась с места и побежала к выходу. Девушка под внимательным взглядом Зевса выбежала с его двора и приблизилась к зеленым воротам. Она никогда не вела себя так по-идиотски, хотя нет, вела с позавчерашней ночи, когда решила искупаться ночью голышом в пруду.
Оливия забежала в дом, захлопнула входную дверь, прислонилась к ней спиной и с колотящимся сердцем села на пол. Она засмеялась, когда представила его удивленное и сердитое лицо. Ей показалось, что скрипнула дверь ворот. Смех сменился испугом, когда девушка услышала приближающиеся быстрые и сердитые шаги. Понимая, кто это может быть, она поднялась на ноги, чтобы защелкнуть замок, но не успела. Дверь распахнулась, и в проеме показался Руслан. Злой, как сам дьявол из преисподней.
— Руслан, я все-все объясню, — произнесла она, пятясь назад. — Это совсем не то, о чем ты подумал…
Он молча шагнул в дом и захлопнул входную железную дверь. В звенящей тишине замок щелкнул два раза. Руслан обернулся к ней, чуть наклонил голову в бок и прошелся по ней острым взглядом, решая, как с ней поступить после того, как она «осквернила» его порядок, но он напомнил себе, что всего лишь чуть-чуть напугает девушку и вернется домой. Больше ничего.
— В доме мама и Алиса, — протараторила она, все также двигаясь назад, словно уходила от опасного зверя.
— Ты дома одна, — произнес он обманчиво-спокойным голосом.
— Ты, наверное, хочешь, чтобы я объяснила свой поступок?
Оливия пыталась угадать, что он собирается делать, и в голову лезли очень опасные мысли.
— Оливия, я знать не хочу, каким местом ты думала, когда зачесались твои руки, — произнес он и стал приближаться к ней.
Оливия быстро забежала к себе в комнату с намерением выпрыгнуть из окна и убежать на время к соседке, но не успела закрыть дверь. Руслан схватил ее за локоть, развернул к себе и обнял. Оливия оказалась в кольце его рук и стала яростно вырываться, но это вызвало лишь его усмешку. Их силы были неравны.
— Отпусти меня! — закричала она быстро, глядя в его хищные и одновременно проникающие в душу глаза. — Ты меня бесишь своим порядком! Весь такой правильный и идеальный!!!
— Неожиданно, конечно, но спасибо за комплименты.
Ей нечего было ответить на его слова. Он также был без футболки, и Оливия прикоснулась ладонью до его шрамов. Он замер и опустил взгляд на ее губы.
— Тебя по-хорошему надо бы отшлепать…
— Я тебе переломаю руки! — разозлилась Оливия и вновь попыталась вырваться из его крепкого захвата.
Тщетно. Ей даже стало трудно дышать и он, поняв это, чуть ослабил хватку.
— Мне руки переломаешь? — хмыкнул он. — Валяй.
— Сейчас сюда вернется моя мама с дочкой, увидят, что дверь заперта и позвонят в полицию…
— Сказала мама — Оливия, зная, что ее сейчас ждет, — издевательским тоном ответил он. — Попытайся еще раз.
— Руслан, я мать, а не очередная твоя игрушка.
В его взгляде пропал хищный блеск, и он немного успокоился. Конечно же он осознавал, кого держал в объятиях. Руслан пришел сюда, чтобы напугать ее. Не более того, а затем он должен был развернуться и уйти. Уйти от греха подальше. Ему было наплевать на порядок в доме или в шкафу. Он вообще убирался из-за скуки.
Руслан решил, что наигрался с ней и приказал себе отпустить ее, но руки не послушались хозяина.
— Руслан, я признаю, что повела себя, как ребенок.
Руслан почти не слушал ее, а вглядывался в лицо, с испуганными кофейными глазами. Слишком хорошо он помнил вкус ее губ,
