посмотрел Соколов на Лебедева. – Вы уж умерьте свои страсти. Хочется дослушать ваши показания…
Лебедев, тяжело дыша, плюхнулся на диван.
– Ну, что же, коллега… Как скажете. Вы ведь заметили, что хоть номер и президентский, а кондиционер работает не очень… Вот и мне стало душновато, – продолжил он.
– Душно тебе стало из-за того, что ты прямо после реанимации выхлестал пол-ящика шампанского, – огрызнулась Цветкова.
– Спасибо, дорогая, за напоминание. Так вот, взял я очередную бутылочку шампанского и вышел на балкон, подышать свежим воздухом. Стал открывать шампанское. Ты знаешь, Яна, как я это делаю. По-гусарски!
– Да, я знаю, – кивнула Яна, сразу же вспомнив, как Виталий Николаевич, желая произвести на нее впечатление, снес горлышко бутылки ладонью. Глубокие порезы, кровища и испорченный отпуск. Всё как всегда. «Скорая»… больница…
Лебедев откинулся на спинку дивана.
– Пробка вылетела из бутылки с невероятной силой. Я немного перебрал, меня сильно шатало, наверное, я сильно его взболтал. Пробка угодила в атланта, и тут он вдруг раскололся. Или я его повредил уже, когда залезал? Ну, я об этом уже говорил… Большой такой кусок отвалился, – сказал Лебедев, нервно качая ногой.
– Ну, и… – подгонял его Соколов.
– Я подошел, посмотрел, чтобы оценить размеры ущерба. Заглянул в дырку. А там, в полости фигуры, замурованный труп! Чего еще?
– Ну-ну, дальше, – поторопил Соколов.
– Я выругался матом… Приятный сюрприз, вы не находите?
– Бедненький… – иронично покачала головой Цветкова.
Распахнулась дверь номера, и на пороге появился Люк. Все уставились на него, как на привидение.
– Яна! Яна!.. Я зашел проститься! – промямлил господин Мортерелли и попытался свалиться на пол. Ноги его плохо держали.
Пиджака на нем не было, галстук висел на спине, белая рубаха была покрыта губной помадой и красными винными пятнами. Он был почему-то в одном ботинке.
– Ты покидаешь праздник? – не поняла Яна.
– Да куда там! – махнул рукой Люк. – Я первый подозреваемый! Мне сказали, чтобы я был на месте. Всех опрашивают. Изольда Игоревна была моей правой рукой. Мы, конечно, с ней ссорились. А как без этого? Обычное дело… Теперь думают, что грохнул ее я. Как-будто больше некому… Да любой был бы рад!.. Та еще стерва… – Люк прошел в комнату и плюхнулся на диван рядом с Лебедевым.
Тот отодвинулся от него.
Яна попыталась успокоить иностранца.
– Успокойся, Люк. В самом деле, ну зачем тебе было ее убивать? Да еще так демонстративно? Что за цирковые эффекты? Это не логично. Ты же умный человек, а не клоун.
– Одна ты, Яна, меня и понимаешь, – тяжело вздохнул Люк. – А что, здесь тоже что-то произошло? Откуда столько народа?
– А здесь второй труп, господин владелец отеля, – ответил ему следователь Соколов.
– Надеюсь, что его я не знаю? – нервно засмеялся Люк.
– А можно проверить. Прошу вас.
Соколов решительно взял Люка за руку и потащил на балкон.
– Мартин, у тебя всё больше и больше конкурентов, – хихикнул Лебедев.
– Заткнись! – одновременно ответили ему Яна и Мартин.
– Врач есть? – вдруг выглянул с балкона Соколов.
– Я врач, – ответила Яна. – Ну, как врач… Пломбу в зуб поставить могу.
– Боюсь, владельцу отеля сейчас не до этого. Сознание ваш господин Мортерелли потерял, – пояснил следователь. – Узнал он труп-то.
– И кто это? – спросила Яна тихо.
– Это бывший владелец винного завода Михаил Иванович Мишин, у которого Люк и купил все это хозяйство.
– Мама дорогая… – ахнула Яна.
– Купил и убил, – проговорил Виталий Николаевич.
– Не надо врача, я уже в норме, – приполз с балкона Люк. – Ой, я, кажется, ботинок потерял…
Следователь Соколов обратился к нему:
– Скажите, когда вы купили у Мишина бизнес?
– Около года назад.
– И часто встречались впоследствии? – спросил следователь.
– Пару раз виделись. Он не был моим родственником. Подписали договор, я перевел на его счет деньги, и всё. Вы что, это тоже на меня повесите?
– Что значит «тоже»? – возмутился Соколов. – На вас еще никто ничего не повесил.
– Я после сделки его не видел! Мишин был доволен. Я заплатил много. Он вроде как хотел покинуть этот город… Но куда он собрался, я понятия не имею. Мне было всё равно. За границу или куда-то по стране… Не знаю. А он, оказывается, здесь! Господи! Всё это время!
– Думаю, что точнее дату смерти определит медсудэксперт, – ответил Соколов.
Тут Люк повернулся к Яне и схватил ее за руку.
– Яна, извини… Обещал тебе праздник, отдых. И вот как получилось. Заселил в номер с трупом, да и на празднике тоже черт-те что…
– Я переживу, – успокоила его Яна, деликатно забирая свою руку.
– Вам сейчас о себе думать надо, – повернулся к Люку следователь Соколов. – Понятно, что сделка с господином Мишиным будет проверена. Вопросов много, и все требуют немедленного ответа. Но мы всё это выясним… – Соколов внимательно посмотрел на иностранца.
Люк как будто даже в размерах уменьшился.
Соколов официально заявил:
– Господа, прошу вас не покидать город. Завтра у всех вас возьмут подписку о невыезде. Все гости вечера и служащие отеля под подозрением, – добавил следователь. – С гостей, скорее всего, подозрения будут сняты, потому что помощницу хозяина отеля убили задолго до их прихода и опустили в чан с вином. А убийство господина Мишина и того раньше произошло.
– Мне здесь оставаться? – испуганно спросил Люк.
– Как вам будет угодно.
Мартин зверем посмотрел на Люка. Тот поймал его взгляд и вздрогнул.
– Я, наверное, пойду… Ботинок поищу… – сказал он и направился к двери.
Следователь бросил ему в спину:
– Главное, никуда не уезжайте! Повторяю, это относится ко всем, – посмотрел он на Яну, Мартина и Лебедева.
Те согласно кивнули.
– Операция должна была пройти тихо-тихо. Секретная операция. Ты, Мартин, профессионал своего дела, да и Эвелина не новичок. Выполняла же, и не один раз, такую работу, – сокрушался Станислав Сергеевич, прилетев в Сочи и придя на встречу с Мартином и Эвелиной.
Расположились они в летнем кафе при отеле, на свежем воздухе, в уютной беседке, увитой плющом.
– Ты нас в чем-то обвиняешь? – мрачно спросил его Мартин. – Мы только приехали, еще ничего не успели, и сразу же два убийства! Нагнали полиции. Секретность… При такой-то шумихе! Это же не мы убили их и рассекретились!
– Вот ты рассекретился точно! Твоя роль была – жених Эвелины, а ты сорвался и устроил сцену ревности другой женщине.
Мартин опустил голову, понимая, что крыть ему нечем.
– А кто знал, что здесь будет моя жена?
– Не жена она тебе… – вяло сказала Эвелина, жуя жвачку.
– Я считаю, что жена. Да еще и с мужчинами… В страшном сне предвидеть не мог.
