— Ага! — заверещала она. В руках у нее я с удивлением, доходящим уже до какого-то оцепенения, различила сковородник. — Попалась, шлюха! С моим мужиком поиграла, теперь за другого взялась! Ах ты, блядь такая, сволочь!!!
От первого выпада сковородником я увернулась, краем глаза следя еще за Мутным — от удара разъяренной женщины он потерял равновесие и свалился на пол. Сидел на корточках и круглыми от удивления глазами следил за разворачивающимися в его прихожей боевыми действиями.
— Я ж вас из окна заметила! — разорялась Галина, размахивая сковородником, как на демонстрации флагом. — Смотрю — сидит в машине в обнимочку с этим субчиком! Вот падла!
«Наверное, она увидела, как я включила свет, — подумала я, отбивая просвистевший над моей головой сковородник пистолетом, — ни у кого в доме свет еще не горит, а я зажгла. Вот она квартиру-то и вычислила. Ну, надо же так рано вставать!»
Я отбила еще несколько Галининых ударов, прежде чем сумела схватить ее за руку. И только тогда заметила, что Мутный-то с пола уже поднялся и бочком-бочком теперь — к открытой входной двери.
— Стой! — закричала я, поднимая пистолет.
Он оглянулся на меня и почему-то ухмыльнулся.
Черт возьми! Пистолет-то я подняла, но при этом мне пришлось выпустить руку Галины, в которой она, кстати, держала сковородник.
Тяжелая чугунная посудина с маху опустилась прямо мне на макушку. Сквозь чернильно-черную пелену, враз застившую мне глаза, я успела заметить, как Мутный скользнул в дверной проем. Слабеющим уже пальцем я нажала на спусковой крючок. Попасть в Мутного я и не думала — не до того было. Если бы я не выстрелила, он бы, пожалуй, не стал так скоро уходить. Остался бы, да и прикончил контуженную меня. И Галину заодно.
А так вот… отпугнула…
Ноги мои подкосились. Я опустилась на пол, думая только о том, как бы не потерять сознание — второго удара этим чертовым сковородником я бы не перенесла.
* * *
Сунув пистолет за пояс брюк, под кофту, я, шатаясь, поднялась с пола и вышла из пустой квартиры на лестничную клетку. Там меня вырвало.
Нормально. В каких переделках была — и ничего, а тут… верное сотрясение мозга, между прочим.
Сознания я не теряла. Просто у меня помутнение вышло небольшое — ну, отключилась на несколько секунд. Бывает и такое при сильных ударах.
Галины рядом со мной не было. Она, очевидно, испугавшись выстрела, сбежала. Ну и черт с ней. Вот баба-то ненормальная.
И Мутного тоже — ищи-свищи теперь.
В глазах у меня снова помутилось. Тут я почувствовала, что на меня смотрит «глазок» соседней двери. Этого мне не хватало — чтобы еще милицию сюда вызвали, я ведь стреляла.
Все. Пару часочков отдыха я заслужила. Пойду зализывать раны. К тетушке, конечно. Отдохну немного, тогда…
Посмотрим, что тогда. Черт, нелепо все как повернулось!..
— А к тебе приходили тут, — сообщила мне тетя Мила, выжимая под краном полотенце, чтобы наложить мне компресс.
— Кто?
— Люди от этого… Толстикова, мэра нашего. — Тетушка подошла ко мне с мокрым полотенцем в руках. — Пойдем, на диван хоть ляжешь, полежишь немного с компрессом. Чего на кухне-то сидеть…
Я повиновалась. Мы с тетушкой проследовали в комнату, и я позволила уложить себя на диван. Ничего, часок еще можно отдохнуть.
— Чего они хотели-то? — поинтересовалась я, с наслаждением ощущая ледяной компресс у себя на лбу.
— А? — Тетя включила телевизор, опустилась в кресло и углубилась в какую-то утреннюю развлекательную передачу.
— Чего эти люди хотели? — повторила я.
— Да говорили, чтобы вы зашли к самому… К Толстикову. С этим… Как бишь его зовут? С Василием.
Этого мне только не хватало. Каким же образом я теперь Дмитрию Федоровичу его братца-то предъявлю?
Н-да, дела…
— Отфумели летние довди-и! — завыл вдруг телевизор голосом какого-то эстрадного певца. Тетушка поморщилась и переключила на другой канал.
— …Таким вот образом мы и покончим с криминальными элементами в нашем городе, — прошелестел телевизор таким знакомым и узнаваемым голосом, что я тут же вскочила с дивана, сдернув с себя мокрое полотенце. Слава богу, тетушка не видела меня — она бы подумала, что я окончательно с ума сошла. Тетушка сидела спиной ко мне, поближе к телевизору.
На экране чинно переминался с ноги на ногу, стоя на какой-то летней эстраде, импозантный мужчина средних лет.
Сомнений нет — голос принадлежал тому самому собеседнику Мутного, которого я видела у подвала с нелегальным складом оружия. Недаром у меня его голос ассоциировался с телевизором. Значит, этот импозантный мужчина…
— Теть, а теть, — позвала я, — чего это передают?
— Да местная программа, — отозвалась тетя Мила, — депутат Ахтырко выступает. Кандидат в мэры города. С предвыборной программой. У нас же выборы скоро. Вот Ахтырко и есть главный претендент на место Толстикова. Если Толстиков, конечно, не останется. Вот так… А, надоели они все, как собаки, — неожиданно заключила тетя и переключила обратно на шепелявого певца.
Так-так. Чего бы это все значило? Я приложила ладонь к больной своей голове, стараясь сообразить, что бы это, в самом деле, значило?
Тут в голове моей словно последний кусочек мозаики встал на свое место. Да все же понятно — чего тут непонятного!
Если этот самый кандидат в мэры города Ахтырко связан, я бы даже сказала — повязан с бандитом Мутным, который похитил брата нынешнего мэра, — тогда ясно. И похитил его вовсе не для выкупа — это сам Мутный мне проболтался, — тогда чего уж тут непонятного.
Если заставить Василия просто поприсутствовать до прихода ментов на месте какого-нибудь преступления, то эти самые менты как дважды два докажут, что Васенька, с его-то репутацией, это преступление и совершил. Ну а дальше подключать к этому делу прессу… пресса раздувает скандал.
Я уже вижу заголовки газет — «Родной брат мэра города расстрелял из „калашникова“ восемь человек». Или — «В семье мэра Толстикова обнаружили маньяка-убийцу». Или еще чего… Это лишь воображение подключить стоит…
Вот для чего им нужен был Василий. Для подставы, а не для выкупа!
Если все получится так, как задумали эти товарищи, то Василий снова загремит на зону, рейтинг Дмитрия Федоровича со свистом полетит вниз, а гражданин Ахтырко станет мэром города.
Перспектива, что и говорить, веселая!
Утренняя развлекательная программа, которую смотрела тетушка, кончилась, и тетя Мила опять переключила на канал местных новостей.
— … А сегодня, — радостно сообщил нам с тетушкой теледиктор, — в двенадцать часов в Парке культуры и отдыха имени Горького состоится торжественная встреча мэра города с избирателями. Будут также присутствовать и кандидаты в мэры…
Я припомнила вчерашний разговор Ахтырко с Мутным: «Договорились?» — «Да тут недалеко»…
До парка им недалеко от того дома! Значит, там-то все и будет.
Или не будет, если я постараюсь.
А я постараюсь.
* * *
Я позавтракала с тетей, приняла душ. Осталось два часа до двенадцати — сейчас десять. Нужно, наверное, снова сменить обличье — там, в парке, наверняка будут и Мутный, и уж точно Ахтырко (может быть, даже они и спасут пару мирных граждан от маньяка Василия). Не нужно мне, чтобы меня узнали и попытались убрать раньше, чем я начну действовать.
Я прошла в свою комнату и достала сумочку со «шпионскими штучками», где у меня лежал грим.
Кем же мне стать сейчас?
Задумчиво перебирая в сумочке банки с гримом, я случайно наткнулась на какую-то бумажку. Развернув ее, обнаружила, что это справка Василия об освобождении — я сунула ее к себе, когда превращала Васеньку в женщину.
Так вот в кого мне перевоплотиться-то! Я посмотрела на фотографию Василия. Форма лица у нас почти одинаковая, рост тоже. Волосы вот только… У меня до плеч, а у Васи их и нет почти, не отросли еще после лагеря.
Ну, да ничего, наденем шапочку лыжную, сейчас весна, многие в таких ходят.
Я встала перед зеркалом, положила перед собой фотографию Васи и начала гримироваться. Надо будет взять с собой еще пару дымовых бомбочек. На всякий случай. Боевые-то я брать не буду, там же людей сколько… Да и эти дымовые при прямом попадании тоже могут убить…
А надеть можно будет тетины штаны старые, в которых она летом ездит на дачу картошку копать, и телогрейку еще — в чулане у нас валяется. Видок у меня будет, конечно, не самый привлекательный, но, я думаю, с такой справочкой меня везде пустят.
А что — вот, с зоны вышел, к брательнику иду, брательника не видел давно…
Правда, таким образом я добьюсь того же, чего Ахтырко и компания добиваются, — Дмитрия Федоровича скомпрометирую… Ну и плевать мне на Толстикова-старшего. Мне бы Василия только выручить, а там…
