- Да, мистер Хаббен.
Улыбается. Потому что чувствует свое превосходство.
Макманус в своем чудовищном кресле за отвратительным столом. Маленький, плохо выбритый, толстомордый. Но он был всегда плохо выбрит. И эта дымящая сигара с утра пораньше... Старина Чарли, самый непопулярный холостяк в Америке.
- Как дела, Пит?
- Отлично.
- По вам не скажешь. Выглядите вы ужасно.
- Чарли, мне надо просмотреть гору бумаг. Перейдем к делу, если можно?
- Конечно.
Он косится на сигару. Невероятный день, он решился и извиняется за мой чертов вид. Сегодня? Нет.
- Нет пока что покупателя на эту гору из шести тысяч полных собраний сочинений Грандаля? Сто двадцать тысяч томов с ценой каждого по два доллара?
- Идет понемногу.
- Черта с два! Распродавать остатки со склада придется вашим внукам!
- Чарли, мы дискутировали об этом десятки раз. Это долгая инвестиция. Рано или поздно мы вернем наши деньги.
- Вот как? Не думаете ли вы, что издание очередного романа Винса покроет наши расходы?
Мне не понравилось, каким тоном это было сказано.
- Не хотите ли вы сказать, что боитесь провала? Одумайтесь, Чарли, вы же знаете, что дело будет в шляпе.
- Да. Я знаю также, что Винс с Бетси приглашали меня вчера отобедать. И знаете, что они предложили мне на десерт?
- Что?
- Интересную новость. Винс хочет уйти от нас. У нас не будет его новой книги. Ни какой другой.
Хвала Господу за эти три таблетки! Но несмотря на их поддержку, я чувствовал себя оглушенным.
- Я не понимаю. Винс выжил из ума? Почему он хочет уйти от нас? Что на него нашло?
- О! Он кажется несчастным, Пит. Видимо, вы гораздо больше уделяли времени лауреатам, чем ему. Потому я вам советую съездить к нему и вернуть ему утраченное чувство юмора. Он нуждается в поклонении, Пит! Значит вы продемонстрируете , что обожаете его, и если понадобится, по мне хоть выставьте его зад в витрине "Брентано". В противном случае...
В противном случае...
В кабинете мои таблетки помогают снять стресс. В полдень я возвращаюсь к себе, к черту в дом.
Офелии нет. На телефонной книге записка. Крупными корявыми буквами мне сообщается:
"ЕПАПО НЕТ ЗА ДУ ЧАС "".
Ну вот. Послание можно бы расшифровать, будь для этого настроение, но сегодня не тот случай.
Три часа до прихода Ника из школы. Три долгих пустых часа.
Час теплой ванны. Снятие напряжения. Смазываю орудие, заставляю его играть, но не это! Лучшее наслаждение впереди. Вытираюсь; благоухающий, как попка младенца, перехожу в комнату.
Четыре чемодана на подставке; два для белья, один с париком, последний с обувью. Я не тороплюсь, тщательно выбираю. Сейчас час. Ник будет не раньше трех тридцати. Хватит времени для Вивьен.
Оффенбах и Орф в команде Вив? Костюм навеян Оффенбахом, музыка Орфа.
Живот тверд и упруг, птичка моя. Исполнительница канкана, прыгающая в ритме "Кармины Бураны". Вдохновение, душка. А теперь увеличим громкость. Сильнее. Еще сильнее. Растворимся в музыке.
Завершают дело обувь и парик. Парик с длинными черными волосами. Накладные ресницы. Помнишь боль от накладных ресниц поначалу? Макияж. Теперь посмотрим на результат. Посмотри поближе в зеркало, так как ты хочешь. Я осмелюсь сказать, дьявольское произведение искусства.
Орудие в руку, рука совершает регулярные движения, слишком медленные, посмотри поближе. Смотри в зеркало.
Смотри, Ник.
Ник?
Я живо оборачиваюсь. Он там, на пороге ванной комнаты, и смотрит на меня. Зрачки расширены, весь красный. Шок. Настоящий шок. Готов закатить глаза.
Он не падает в обморок, а садится в кресло в столовой, складывается пополам, готовый блевать.
Оба револьвера в футляре в последнем ящике комода. Он не видел, как я подошел к нему сзади, он не слышал меня в грохоте музыки. Пятнадцать сантиметров. Пуля в затылок.
Он ничего не узнал. Он был там, а затем перестал существовать. Безболезненно. И мгновенно.
Я не смотрю. Возвращаюсь в ванную, закрываю дверь, засовываю дуло в рот и силюсь нажать на курок, прилагаю усилие, затем приставляю ствол к груди и стреляю.
Тишина.
"Кармина Бурана" кончилась.
И когда тяжесть рук и ног достигнет того огненного шара в моей груди, чтобы загасить огонь, со мной тоже будет кончено.
Медленно, болезненно,тяжело я отдам концы. Spurlos versenkt.
Послушай меня, Ник.
Ник, послушай меня.
Мы должны быть вдвоем. Я не могу оставить тебя в живых после того, что ты видел, ибо ты не сможешь жить, не питая отвращения ко мне. Как и я не создан жить без тебя. Потому это акт любви. Последний и полный акт любви. Это необходимо. Иначе нет смысла, не так ли?
То, что не имеет смысла, то, что заставляет задуматься о происшедшем, Ник, - твое появление в неурочное время. Ты пришел слишком рано. И не предупредив. Если бы только у тебя был в квартире телефон, чтобы оставить записку...
Послание на телефонной книжке! Но у меня не было времени расшифровать его, ибо ждала Вивьен.
"ЕПАПО НЕТ ЗА ДУ ЧАС".
Пятница. Но пятница святая. День отдыха.
"ЕПАПО НЕТ ЗА ДУ ЧАС".
О, Боже мой, Господь небесный, Офелия, глупая Офелия, жалкая чертова Немезида, что он сказал тебе по телефону?
Разве не это:
- "Если папа позвонит, скажи ему, что у меня сегодня нет занятий в школе, поэтому я буду в час"?
Так и было, Офелия?
Так и было?
ТАК ВСЕ И БЫЛО!
