— В этом наши мнения сходятся, однако доказать мы ничего не можем.
— Знаю. Но надо пробовать. Под лежачий камень вода не течет. Сколько можно топтаться на одном месте? Устал!
— Авантюра. Но я с тобой соглашусь — мы в тупике.
Сыщики отправились вниз. Попрощаться с хозяйкой им не удалось: Кристина, обнаженная, загорала на лужайке. Рядом стояло вино и ваза с гроздьями винограда.
— Да, на нарах такого комфорта не получишь, — хмыкнул Крутов.
— Шикарная женщина. Такие не сдаются до последнего вздоха, — констатировал Вербицкий и направился к машине.
* * *
Они обшарили все углы, чуть ли не рыли землю носом, но никаких следов присутствия человека на заброшенной птицеферме не нашли.
— Баба нам пудрит мозги, Илюша, — сделал вывод Крутов.
— Глупо! Когда человек играет по-крупному, а речь идет об убийстве, он не станет врать по мелочам. Тем более что похищение не имеет прямого отношения к гибели Петляра. Подумай сам. Если Кристина устроила спектакль для мужа, чтобы выудить у него деньги и заплатить сообщнику за убийство, то зачем ей уничтожать следы? Наоборот. Здесь каждая вещь должна кричать о ее недавнем присутствии. У меня складывается впечатление, что в похищении участвовала третья сила, и тогда я верю, что Кристина не видела лиц похитителей. Она не может описать их внешность, и они без особых опасений отпустили ее на все четыре стороны.
Крутое продолжал осматривать помещение, рассуждая:
— Обрати внимание, Илья, нигде нет пыли. Кто-то наводил здесь порядок. Заброшенное место выглядит по-другому, а тут даже паутины нет. Стерильная чистота. Что касается третьих сил… — Крутов нагнулся и заглянул под старую газовую плиту, покрытую ржавчиной, из-под которой выглядывал цветастый уголок бумаги. Он потянул его на себя и вытащил старый номер журнала «Огонек». — Вот тебе и третья сила.
— Кузьма Шерман! Теперь мы с уверенностью можем утверждать, что подмена чемодана — его рук дело, — заявил Вербицкий. — Но нам от этого не легче. Нам нужен ответ на главный вопрос — как деньги попали в руки художника. Цепочка событий не выстраивается. Кристина в подмене чемоданов не могла принимать участия, если ее держали на ферме.
— Боюсь, Илюша, это дело нам не по зубам. Ты только посмотри, с кем мы имеем дело! — нахмурился Крутое. — Приятные, интеллигентные, образованные люди, обеспеченные, улыбчивые. Цвет нашего общества. Элита. А заглянешь внутрь — сплошная гниль. Все они ненавидят друг друга, и в каждом из них спит инстинкт убийцы. Им есть что терять, они готовы перегрызть друг другу глотки ради собственного благополучия. Мы привыкли работать с другим контингентом, там все ясно и понятно.
— Философия, Валера, тебе не идет, ты сыскарь, у тебя есть задача, работай. А рассуждать будут адвокаты. Не нам с тобой переделывать мир.
В кармане Крутова затрещал мобильный телефон. Он ответил:
— Так… Так… Все ясно. Экспертов на место, скоро буду.
— Что случилось?
— На платной стоянке автовокзала обнаружен «Ягуар» Кристины.
* * *
Чистенькая, сверкающая красавица стояла зажатая со всех сторон старыми развалюхами.
— Внешний лоск, товарищ подполковник, — докладывал Крутову капитан. — Скелет. Машина разворована. Даже рулевое колесо украли. Сняли всю проводку, электронику, одним словом, восстановлению не подлежит.
Возле машины толпились люди в форме и в штатском. Крутов и Вербицкий стояли в стороне. Подошел эксперт.
— Все совпадает. Слава богу, колеса не тронули, к другим машинам они не подойдут. Рисунок протекторов совпадает со следами, найденными возле дома художника, и расстояние между колесами то же самое.
Эксперт ретировался.
— Ты выяснил, кому принадлежит дом? — спросил Илья Крутова.
— Конечно. Он был продан год назад компании по торговле недвижимостью «Уют», но те не стали его перепродавать. Сочли, что заработают больше, сдавая экзотическое строение в аренду. И не прогадали.
— То есть?
— Утехин арендовал дом в мае на летний сезон до сентября, заплатив за удовольствие ни много ни мало шестьдесят тысяч долларов. Возможно, больше. Вряд ли арендаторы ведут «белую» бухгалтерию. Я назвал официальную, а там…
— Утехин работает в поте лица в городских забегаловках, получая по тридцать-сорок тысяч за разрисованную стенку, и все деньги отсылает жене, перебиваясь с хлеба на воду, а тут шестьдесят тысяч, и не рублей, а долларов. Почему ты до сих пор молчал?
— Закрутились. Вылетело из головы.
— Могла ли Кристина дать ему такие деньги… — задумчиво проговорил Вербицкий.
— Они познакомились позже, — пожал плечами Крутов.
— Официально. При свидетелях. Что называется, для протокола. Как все происходило на самом деле, мы не знаем.
— Для Кристины это не деньги.
Муж не требовал с нее отчета. И в конце концов у нее бриллиантов и украшений больше чем на миллион. Когда ее сбила машина, она вышла из ювелирного салона и неудачно перебежала дорогу. Мои ребята ходили в этот салон. Продавщицы выскочили на улицу, когда произошла авария, опознали потерпевшую и сообщили ее имя гаишникам. Так вот, у Кристины имелась дисконтная карта, накопительная, все ее покупки фиксировались и заносились в компьютер. Так выплыла приблизительная сумма ее затрат. Но в городе не один магазин.
— Отправь туда людей с фотографией сережек и колечка, найденного под кроватью. Нам нужна справка из магазина, тогда Кристина уже не открестится от своего кольца.
— Значит, будем давить?
— Будем. У нас нет выбора. Даже если она невиновна, защищаясь, выложит те факты, о которых мы ничего не знаем. Она, как и все, в первую очередь будет топить других, чтобы самой остаться на плаву. Следующий на очереди Кузьма Шерман. Из него мы выбьем все, как пыль из старого ковра.
— Давно пора.
— Всему свое время, подполковник.
Кристина снова появилась в банке, и это немало удивило господина Войцека.
Поразмыслив, он решил все же принять ее, из любопытства. Что она может предложить? Ей нечего заложить под кредит, и она это прекрасно знает.
— Вы как всегда прекрасно выглядите, Кристина, — улыбнулся банкир.
— Восстанавливаю силы и пытаюсь быть активной. Хватит обливаться слезами. С волками жить — по-волчьи выть.
Войцек снова улыбнулся, но уже не без ехидства.
— Вы всегда были членом нашей стаи. Редкий экземпляр. Волчица с повадками кошки. Гуляю сама по себе, а до остальных нет дела.
— Остроумное наблюдение. Мне нужна ваша помощь.
— Ну а для чего же я еще нужен?
— Я хочу, чтобы вы признали деньги, снятые со счета моего мужа для выплаты выкупа, моими. В конце концов они предназначались для моего спасения. Но я сама себя спасла.
— Присаживайтесь. — Войцек указал на кресло.
Кристина устроилась в нем и прикурила от золотой зажигалки. Она вела себя так, будто ничего не случилось.
Войцек встал из-за стола и сел напротив.
— Вы знаете, где находится миллион долларов? В каком-то смысле я могу кое-что сделать. Но что нам это даст?
— Я смогу вернуть деньги в банк, если вы подтвердите, что они мои. За услугу получите десять процентов для себя лично.
— Продолжайте.
— Чемодан ваш, это доказано. Мне нужен список номеров купюр.
— Мы не составляли такого списка.
— Бросьте, Зиновий Маркович. Горбатого могила исправит. Вы можете подать заявление в милицию на розыск пропавших денег и приложить к нему список номеров купюр для облегчения работы работников правопорядка. Я уже консультировалась по этому вопросу со специалистами. Деньги тут же найдутся, и вам их вернут. Но у вас нет оснований подавать такое заявление, так как клиента по имени Дмитрий Андреевич Петляр больше не существует. Я имею в виду среди списка вкладчиков. Но существую я. И вы можете открыть на мое имя счет. Или восстановить счет моего мужа, но приписать в него мое имя, и он станет общим счетом семьи Петляр, а не одного из ее членов. Я подаю вам заявление о содействии в помощи поиска денег и такое же заявление — в милицию. Таким образом, мы их вынудим вернуть деньги. Что скажете?
— Это возможно. Идея не лишена логики и смысла. Купюры мы не переписывали — долгий процесс. Мы их ксерокопировали. Но если ваш муж вернется, он потребует вернуть деньги ему и будет прав. Милиция может ничего не знать о счетах, мы никого не посвящаем в дела наших клиентов.
Кристина загасила сигарету и закурила новую.
— Впервые вижу вас курящей, да еще так много, — отгоняя дым, сказал Войцек.
— Я еще и пьющая. И тоже без ограничений. Унаследовала дурные привычки мужа, ничего другого он мне не оставил. Так вот. Вы прекрасно знаете, что Митя никогда не вернется. Его убили. Имя убийцы мне известно, но мы говорим о деньгах.
— Я вас понял. Мое посредничество обойдется вам в триста тысяч долларов.
— Двести пятьдесят. Четверть. Ваше годовое жалованье по официальным бумагам. Неплохие деньги за пустяшную услугу. Вам для этого даже с рабочего места вставать не придется.
