В общем, в «Фармалюксе», как я поняла, была полная свобода нравов. И чему тут удивляться, когда жена говорит мужу, что ей сделали предложение? Вся фирма давно знает, что Ольга любовница Горлова. Знает это и Анна. А может, она хотела его немного подразнить, сказав, что Гиревой имеет на нее виды? После пластической операции женщина снова чувствует себя красавицей. И ей обидно, если муж не замечает в ней перемену.
А что касается убийства Горлова Гиревым, то это, простите, просто бред. Мне кажется, я достаточно хорошо знаю людей, чтобы делать предположения относительно их будущего поведения. Да, Гиревой не сахар, но он и не убийца. Работать на два фронта – пожалуйста. Может, и любовь крутить на два фронта у него неплохо получается. Пока ничего не знаю, поэтому точно сказать не могу. Но выступить в качестве отравителя? Нет, это не в его характере. Мне лично отравитель представляется этаким мелким, сереньким и подлым человечком, пропитывающим ядом лакомый кусочек и со слащавой улыбкой угощающим свою жертву. Бррр…
Мы успели достаточно понервничать, прежде чем пробка стала постепенно рассасываться. Сначала машина, ехавшая впереди, продвинулась на целых три метра, потом она поехала медленно, но без остановок, а затем мы смогли набрать скорость около тридцати километров в час. Это была победа. Победа над вечными пробками на проспекте Энтузиастов.
По указанию Андрея Николаевича мы свернули на Саперную и поднялись на два квартала вверх. Потом мы свернули еще раз и поехали по тихой улочке вдоль старых двухэтажек. Если бы я знала адрес раньше, мы просто объехали бы пробку. Плохой проводник из Андрея Николаевича! Мы столько времени зря угробили!
У одной двухэтажки шеф велел остановиться. Я припарковала машину во дворе и вслед за Горловым вошла в темный подъезд. Из-под ног с мявом метнулась кошка. Чертыхнувшись по этому поводу, Андрей Николаевич уверенно поднялся на второй этаж, вынул связку ключей и отпер одну из квартир.
– Ольга! Ты дома? Это я! – крикнул он, входя в тесную прихожую.
На его зов никто не откликнулся. В квартире царил полумрак.
– Ее нет дома, – предположил Андрей Николаевич, – где же она ходит?
Я вошла вслед за ним в квартиру. В первой комнате действительно никого не было. Ольга в домашнем халате лежала в спальне на полуразобранной постели. Ее голова покоилась на подушке, а ноги свисали вниз до пола. Одна нога была обута в вышитую домашнюю тапочку, вторая – босая, тапка лежала рядом. Я сразу заподозрила неладное. Опередив Андрея Николаевича, я подошла к ней и первым долгом пощупала пульс на шее. Пульса не было, и Ольга не дышала.
– Она мертва, – сказала я и отошла от тела.
– Этого не может быть! – крикнул Горлов, подошел к покойной и принялся трясти ее за плечи. – Оля, Оленька, проснись! Это я, я к тебе приехал! – Он повернул труп лицом к себе и нагнулся, пытаясь услышать дыхание. Из-под тела выпала книга. Та самая, которую вчера принесли в офис. Я вернулась в первую комнату, взяла со стола салфетку, обернула вокруг руки и осторожно подняла книгу. Сейчас моими действиями руководила выученная назубок инструкция: нельзя брать голыми руками подозрительные предметы. А книга как раз подпадала под эту категорию. Я положила ее на тумбочку рядом с кроватью. Почему я вчера не настояла на том, чтобы выбросить этот «подарок» от неизвестной фирмы? Побоялась огорчить Ольгу? Вполне возможно. Теперь она мертва. Как я могла такое упустить?
– Что с ней случилось?! – Вопрос был задан на самых высоких нотах и предназначался мне.
Я в ответ могла только пожать плечами. Не стоило сразу посвящать шефа в подробности, в которых я сама еще сомневалась.
– Не знаю. Успокойтесь, Андрей Николаевич. И ничего в квартире не трогайте. Мы Ольге уже ничем не поможем. Нужно вызвать полицию.
– Полицию, полицию! Я и без полиции знаю: это сделал Антон, чтобы отомстить мне! Боже, боже, что он еще придумает! – У Андрея Николаевича начиналась истерика. По-хорошему, нужно было отхлестать его по щекам, а когда он заплачет, дать ему выпить рюмку водки. Но отхлестать шефа я не решилась, да и водки под рукой не было, поэтому я пошла на кухню, налила стакан холодной воды и принесла его в спальню.
– Вот, – я протянула стакан Горлову, – выпейте это, – сказала я негромко, но твердо.
Горлов, давясь, выпил воду, и в углах его глаз заблестели слезы.
– Кто это мог сделать? – Андрей Николаевич умоляюще смотрел на меня. – Кому она помешала? Анне?
Его вопрос повис в воздухе. У меня, конечно, имелись соображения на этот счет, но высказывать их сейчас я не рискнула. Во-первых, состояние шефа было если не катастрофическим, то на грани этого. Истерика, конечно, пройдет, и очень быстро. Но некоторые мои соображения могли оказаться преждевременными и только подлить масла в огонь. Тянуть время дальше не имело смысла: чем раньше приедет полиция, тем больше у нее будет шансов раскрыть преступление. Я взяла в руки телефон, набрала номер Бодрова и коротко сообщила ему о происшедшем.
– Молодая женщина? Ждите на месте, сейчас к вам выедет следователь, будьте готовы ответить на его вопросы.
– Хорошо, Валерий Петрович, мы будем ждать. – Я повесила трубку и посмотрела на Горлова. – Все, сейчас они приедут. Возьмите себя в руки, Андрей Николаевич, нам будут задавать не совсем приятные вопросы.
– Я готов, – со вздохом сказал шеф, достал из кармана носовой платок и громко высморкался.
Несколько минут прошло в тревожном ожидании. Наконец в дверь позвонили. Я пошла открывать. За дверью стоял Чернов в сопровождении двух полицейских в форме.
– Где пострадавшая? – спросил он, не здороваясь.
– В спальне, – ответила я и посторонилась, пропуская пришедших в квартиру.
Все трое прошли мимо меня и направились в спальню. Горлов поднялся им навстречу, но и его порыв остался без внимания. Чернов подошел к телу, пощупал пульс покойной, потрогал лоб и сказал:
– Мертва уже больше шести часов.
Потом он бегло осмотрел тело и заявил:
– Следов насильственной смерти не обнаружено. Это самоубийство.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Чернов предупредил любые высказывания, заявив, что нас с Андреем Николаевичем он выслушает у себя в кабинете.
– Что это за стакан? – спросил он, показывая на стакан, из которого пил Горлов.
Я объяснила.
– Зачем вы трогали вещи в квартире покойной? Что еще лежит не так?
– Книга, – сказала я, – она лежала на кровати.
– Эта книга. – Чернов надел перчатки и поднял злополучный том.
– Да, и я думаю, что это и есть причина смерти, – произнесла я.
– Женя, мы с вами давно знакомы, поэтому я так лоялен к вашему присутствию в доме покойной. Но всякому терпению есть предел. Вы не должны указывать следствию, что делать.
– Я – свидетель.
– В данном случае – да. Но свидетелей я буду опрашивать позже, когда будут готовы результаты экспертизы. – Чернов небрежно положил книгу на тумбочку и занялся осмотром квартиры. В квартире был идеальный порядок. Не обнаружив следов борьбы, следователь распорядился убрать труп. Пришли два санитара, Ольгу положили на носилки и вынесли из дома.
– Как вы попали в квартиру? – спросил Чернов.
– У меня есть свой ключ, – подал голос Горлов.
– Придется его сдать. – Следователь протянул руку, чтобы принять ключ.
Горлов вынул связку, долго возился, отстегивая нужный ключ, потом отдал его Чернову.
– А у вас ключ есть? – спросил он у меня.
Я отрицательно покачала головой.
– Ну что ж, через пару дней, когда будут готовы результаты экспертизы, я вас вызову. Оставьте ваши данные. – Он дал нам листок бумаги и ручку.
Мы с Горловым по очереди написали свои телефоны и адреса, после чего отдали листок Чернову.
– Можете быть свободны, – сказал он и повернулся к пришедшим с ним полицейским: – Квартиру опечатать.
Чернов даже не посмотрел больше в сторону злополучной книги. Конечно, я могла ошибаться, но что-то подсказывало мне, что листы этой книги пропитаны ядом. И это и есть причина смерти несчастной Ольги. Увидев около тумбочки пустой пакет, я взяла его и положила туда книгу – даже не положила, а просто натянула пакет на нее. Чернов не обратил внимания на мои действия. Возможно, он считал мои высказывания досужим вымыслом. Ну и пусть! Мы сами разберемся. Я взяла пакет под мышку и быстро вышла из квартиры. Андрей Николаевич уже стоял на лестничной площадке и ждал меня.
– Ну, куда теперь? – спросила я.
– К Бодрову. Жаловаться, – ответил Горлов и стал спускаться с лестницы.
* * *
Валерий Петрович вышел из-за стола, подошел к Горлову и пожал ему руку.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич! Как ваши дела? Привет, Женя.
– Плохо, – угрюмо буркнул шеф. – Ольгу убили, а ваш следователь сразу квалифицировал это как самоубийство.
– Откуда вам известно, что ее убили? – спросил Бодров, снова усаживаясь за стол и кивком приглашая нас занять стоящие напротив стулья.
