– Я сердцем это чую, – с жаром сказал Горлов.
– Сердце в этом деле плохой советчик. – Бодров взял лист бумаги и положил его перед собой. – Факты есть?
– Есть, – ответила я. – Вчера в офис принесли вот эту книгу, – я осторожно выдвинула край книги из пакета, – на ее листах желтые пятна. Ольга ее смотрела, а потом взяла домой. После обеда у нее заболела голова и она отпросилась с работы. А сегодня мы нашли ее мертвой.
– Так, – произнес Бодров. – Ну, это, Андрей Николаевич, по вашей части. Трансдермальный яд или что-то в этом роде. – Он потянулся к книге, но я отдернула руки и не дала ему до нее дотронуться.
– Не трогайте ее голыми руками, – предупредила я.
Бодров покачал головой, но руку убрал.
– У меня больше нет лаборатории, – со вздохом сказал Горлов. – Нужно отправить книгу к Гиревому. Черт! – выругался он. – У меня подозрение, что это он отравил Ольгу!
Бодров посмотрел на него внимательно и заинтересованно проговорил:
– Продолжайте, я вас слушаю.
– Я думаю, что это он мстит мне за то, что я сместил его с должности замдиректора, – с трудом выдавил из себя Горлов.
– Но книгу принесли вам, – вмешалась я. – Она была упакована в пакет. На пакете стоял штамп отправителя – фирма М.А.Н. Книгу отправили из Тарасова. Ольга распечатала корреспонденцию и, воспользовавшись тем, что вас не было на работе, стала ее смотреть.
Бодров внимательно меня выслушал, потом сказал, обращаясь к Горлову:
– Возьмите книгу на экспертизу, у наших экспертов нет возможности классифицировать яд.
– Да говорю же я вам, не могу! Не могу я доверить это Гиревому! Не станет человек свидетельствовать против самого себя! – Андрей Николаевич был убежден в своей правоте, и переубеждать его не имело смысла.
– Я сама отвезу книгу Гиревому, – произнесла я, – можно? – Вопрос был обращен к Бодрову.
– Думаю, что да, – ответил он. – А почему вы так заинтересовались этим делом?
Я не стала говорить Валерию Петровичу, что испытываю нежные чувства к заведующему аптечной сетью. Я сказала, что у меня были дружеские отношения с покойной. Бодров хмыкнул, но промолчал.
– Запомните, Женя: пока убийство не раскрыто, под подозрением все, включая вас.
– Что, и я могла отравить Ольгу?
– А у вас был мотив?
– Не так кофе сварила? – мрачно пошутила я.
– Ну-ну, – погрозил мне пальцем Валерий Петрович, – без шуточек! Убийство – дело серьезное, а вы тут «кофе не так сварила»!
– Да она же просто из любопытства взяла книгу, адресованную Андрею Николаевичу! – Похоже, здесь меня никто не слышит. Плохи мои дела.
– То есть вы хотите сказать, что отравить хотели Горлова? – уточнил Бодров.
– Именно так. – Наконец-то я достучалась.
– Мотив?
Я задумалась.
– Возможно, он кому-то перешел дорогу, и этот кто-то пытается от него избавиться. – Я не успела договорить.
– Гиревой! Он, и только он! Он сделал предложение моей жене! А теперь они вдвоем пытаются сжить меня со свету. – Нервы Горлова были на пределе. Он хотел еще что-то сказать, но закашлялся. Когда приступ кашля прошел, он продолжил: – И лаборатория из той же серии. Ведь нужно же было лишить меня инструмента, при помощи которого я мог бы определить присутствие яда!
– Что ж, это резонно. А кроме Гиревого в вашей фирме есть человек, умеющий классифицировать яд? – Похоже, нам с шефом все-таки удалось убедить Бодрова, что смерть Ольги – не самоубийство.
– Есть. Скопов. Но он сейчас занимается производством и лабораторию забросил. К тому же у него не все реактивы в наличии. – Горлов немного успокоился и теперь мог думать как обычно.
– То есть доверить экспертизу вашему Скопову не получится, – утвердительно произнес Валерий Петрович.
– Думаю, нет, – с сожалением ответил Андрей Николаевич. – Может, перебросить часть оборудования от Гиревого к Скопову? Хотя нет, отрывать его от производства не стоит. Хорошо, пусть этим займется Гиревой. Заодно проверим мои предположения относительно него. Пусть думает, что я не догадываюсь о его кознях. Но нужен будет еще смыв с пальцев Ольги. Как нам его получить, Валерий Петрович?
– А вот с этим придется немного подождать. С экспертизы труп забирать нельзя, а выписать туда пропуск я не имею права. Это может только старший эксперт. Нужно будет взять разрешение у начальника полиции, потом подписать его у старшего эксперта, ну а затем вы получите доступ к телу покойной.
Опять эта бумажная канитель! И когда она только закончится!
– Кроме того, – продолжал Бодров, – дело ведет Чернов, ему и карты в руки. Я расскажу ему о ваших предположениях, и он вас вызовет. По одному! – Начальник отдела поднял указательный палец. На его языке это означало, что он принял окончательное решение.
«Долго, – подумала я, – за это время Андрея Николаевича три раза успеют отправить на тот свет».
– Когда нам ждать вызова? – спросила я вслух.
– Думаю, завтра или послезавтра. – Бодров немного помолчал и добавил: – Я скажу Чернову, чтобы он не тянул время.
«Интересно, “не тянул время” – это как долго?» – подумала я и встала, чтобы уходить. Разговор с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью был закончен.
Андрей Николаевич это понял и тоже засобирался.
– Значит, анализы с нас, – сказал он на прощание. – До встречи, Валерий Петрович. – Он подал Бодрову руку.
Тот ее энергично пожал и встал из-за стола, чтобы проводить нас до дверей кабинета.
* * *
– Ну и куда теперь? – спросила я Горлова, садясь за руль своего «фолька».
– Я – домой, а ты – к Гиревому. Я дам тебе его телефон, вы созвонитесь и договоритесь о встрече. Сам я к нему не поеду, – произнес он мрачно.
– Но я его практически не знаю, почему он должен выполнить мою просьбу? – Идея ехать к Антону меня привлекала, но миссия, с которой я ехала, отталкивала. Ведь в случае удачи на Антона может пасть подозрение в отравлении Ольги.
– Он выполнит любую твою просьбу, – сказал Горлов, – в противном случае мне придется отказаться от его услуг.
– Я должна передать ему ваши слова?
– Я скажу ему об этом сам.
– Но вы только что говорили, что с Антоном должна созвониться я. – Я так и не поняла, чего шеф хочет от зав. аптечной сетью.
– Ладно, поехали, дома разберемся, – сказал Андрей Николаевич, пристегивая себя ремнем безопасности.
Я сунула ключ в зажигание, завела мотор, и мы поехали к Горлову.
– Андрей Николаевич, можно задать вам один вопрос? – Я терялась в догадках, почему Горлов живет так скромно и что это за загородный коттедж.
– Рискни, – сказал шеф так же мрачно.
Я подумала, что разговор на бытовые темы должен его немного отвлечь, и с ходу спросила:
– Андрей Николаевич, а что это за загородный коттедж и почему вы зовете свою квартиру старой?
– Ну, старая она, – нехотя ответил Горлов, – новая – это та, которую мы называем «загородный коттедж». Впрочем, какая разница, как его называть. Ну, есть у меня дом на Поле Чудес, это почти за городской чертой. Там живет моя жена, а я никак не могу привыкнуть. Мне нравится моя старая квартира. Здесь даже воздух другой. – После этой тирады Горлов отвернулся и стал смотреть в окно.
Мы молча проехали квартала четыре, потом остановились у светофора.
– Андрей Николаевич, а когда вы будете звонить Гиревому? – опять нарушила молчание я.
– Вот приедем домой, оттуда и позвоню. А почему это тебя так волнует? – Горлов снова смотрел на меня.
– У меня в животе урчит, – как бы между прочим проговорила я, – я сегодня только завтракала, а время близится к полудню.
– Что ж, давай куда-нибудь заедем. Только мне почему-то есть не хочется. – Шеф совсем расстроился.
– Здесь недалеко есть очень приличное кафе. Конечно, не такое, как в «Форпосте», но тоже очень ничего. – Я говорила спокойным, ровным голосом. Возможно, это и повлияло на Андрея Николаевича. Он вспомнил, что у него с утра во рту маковой росинки не было, и стал активно оглядывать окрестности.
– Вон там, – показал он рукой, – это то кафе, о котором ты говорила?
– Оно самое, «Каштан». Там кроме фастфуда подают первое и второе.
– Давай, паркуйся где-нибудь, я тоже перекушу.
Ура! Больной будет жить! Наличие аппетита – первый признак выздоровления. А Андрею Николаевичу было от чего выздоравливать. Во-первых, он простужен. Во-вторых, смерть Ольги не могла не произвести впечатление. Может быть, она была его единственной отдушиной, скрашивала одиночество, которое он сам так ревниво оберегал.
Я припарковала машину на стоянке недалеко от входа в «Каштан». Мы покинули машину и вошли в маленький, но очень уютный холл, где у стеклянной витрины стояли два олеандра в кадках. Между кустами располагались несколько фуршетных столиков, а чуть поодаль – два обычных стола, накрытых по-старинному – скатертями. Эти два стола были отделены от остального зала живой изгородью из плюща. Туда, в самый центр кафе, пошел Андрей Николаевич, а за ним следом я. Мы заняли места за одним из столов, и к нам тотчас подскочил официант.
