— Джейк! — воскликнул Боб. — Ты не смеешь молчать! Расскажи им все. Или это сделаю я…
— Но я не уверен… Я мог ошибиться… — заюлил Херби.
— Не ври! — горячился Гаррис. — Света уже поплатилась жизнью… Бедная девушка! Мистер Заварзин! Американская претендентка на наследство мисс Батуриной Бет Моргенсон прислала наемного убийцу! Если она не получит этих денег, то ее ждет банкротство. И Херби… Херби видел его и узнал! Это потомок русских эмигрантов Пьер Ла Гутин. Он действительно высокий блондин, носит плащ, похожий на мой, и хромает!
Лиза уставилась на Гарриса полными ужаса глазами, не в силах осознать то, что услышала:
— Боб?! Это правда?!! И вы молчали?!
— Я узнал об этом вчера поздно вечером, — развел руками Гаррис. — Мы хотели предупредить вас, но я подвернул ногу, а Джейк заблудился. Я звонил, но телефон не отвечал. Света услышала, как Херби сказал о Ла Гутине…
— И этот Ла Гутин убил Свету! Как же вы отпустили ее одну?! — воскликнула Лиза, которая действительно отключила вечером телефон, собираясь как следует выспаться.
Херби поднял руки, как бы защищаясь от наседавшей хозяйки квартиры.
— Все так и не так, — поспешил он с объяснениями. — У мистера Ла Гутина действительно очень скверная репутация, и тот факт, что он оказался здесь, не может не настораживать, но… Во все это нелегко поверить. Подобное видишь в кино, о таком читаешь в книжках, однако в жизни… Как-то не верится, что с тобой или с кем-либо, кого ты знаешь, может случиться…
Он хотел еще что-то сказать, но Заварзину надоело чувствовать себя полным идиотом.
— Стоп! А теперь то же самое, но по-русски, — потребовал он. — Что еще за Ла Гутин? Кто это?
Лиза, сбиваясь от волнения, объяснила.
— Значит, убийца — хромой блондин в плаще, как у Гарриса, — задумчиво сказал детектив, потирая орлиный нос. — И ты, Слав, я думаю, сумеешь его опознать…
— Да запросто, блин!
— Так, так, так… — защелкал пальцами Заварзин. — Сколько ему лет?
— Сорок пять, может быть, около пятидесяти, — перевела Лиза ответ Херби.
Андрей кивнул и подумал:
«Похоже. Морда у него типично киллерская. Но кто же был второй?»
— Не-а, — вдруг замотал головой Марков. — Тот молодой. Как мы, ну в среднем. То есть лет тридцать, блин.
— Откуда ты знаешь? — разозлился детектив. — Ты же его плохо разглядел!
— Увижу — узнаю сразу! — уперся Гусар, но, понимая, что Заварзин просто так не отстанет, нехотя признался: — Хотя… Может, ему и сорок пять. Но кажется, все-таки молодой. Я его походочку ни с чьей не спутаю!
«Н-да, свидетель…» — вздохнул Андрей, терзая свой «клюв». Так сильно переносица у него уже давно не чесалась.
Ла Гутин заскрипел зубами и стукнул кулаком по столу. Сентиментальность, проявившаяся в нем на земле предков, сыграла с ним дурную шутку. Он непростительно затянул с выполнением задания. Теперь же дело принимало неприятный оборот. Пьер понимал, что ни Гаррис, ни Херби помешать ему не могли, но появился этот русский частный детектив, который из каких-то своих соображений следил за наследницей и видел его, Ла Гутина! А он-то хорош! Пожалел девчонку, которая почему-то напомнила ему няню Рози! Да она и не похожа совсем! А он расчувствовался! Он не имеет права на эмоции. Но теперь… Теперь следовало не только проявить максимальную изобретательность для выполнения задания, но и подумать о собственной безопасности. Его могут опознать в любой момент.
Он снял телефонную трубку:
— Аркадий? Мне бы хотелось поменять место жительства… Да… Здесь слишком многолюдно. Нельзя ли снять квартиру?.. Да… Скромную… Где-нибудь в районе Ваганьковского кладбища… Что-о? Нет я вовсе туда не спешу… А, это шутка? У вас мрачный юмор, Аркадий… Да… Да… Жду звонка.
Повесив трубку, он подумал:
«А не иду ли я за помощью к волку, испугавшись собак?»
— Митя, что происходит? Вы взяли Маркова?
— Ребята его пасут, но… Утром он умудрился от них уйти. Прямо из-под носа. Штирлиц, в натуре. Пока сидит дома. Как только выйдет, они его захомутают… — Кирсанов заметно нервничал.
— Не тяните! — недовольно сморщился Изборский. — Лагутин задергался. Вот что… В любом случае он не должен заподозрить, что мы вмешиваемся в его дела. Обеспечь для него квартиру неподалеку от дома Батуриной и усиль слежку за ним. Не подведи меня — девка мне нужна живой. Осталось всего несколько дней! Она получит наследство и… Должна будет отблагодарить своих спасителей!
— Аркадий Афанасьевич. — Кирсанов в некоторой задумчивости поднял глаза на шефа. — Я все-таки никак не возьму в толк, зачем нам возиться с этим Лагутиным? Не проще ли… вообще… м-м-м… подвинуть его?
По губам Изборского скользнула хищная улыбка.
— Ты, Митя, глуп. По-твоему — захватим девчонку, помучим, попытаем, она нам денежки и выложит? Нет, голубь ты мой! Ей ведь их никто в наволочку прямо из сейфа «Америкэн экспресса» не высыпет. Мне Лагутин затем и нужен, чтобы мы для нее спасителями-благодетелями стали! — Изборский, наслаждавшийся собственной изобретательностью, продолжал: — Вот разбогатеет дамочка, а мы над ней по старой памяти шефство возьмем. Потихоньку и приберем все к рукам. Это стратегия и тактика ведения дел в современном бизнесе. Так-то. Понимать надо.
Помощник, привыкший действовать старыми проверенными методами, спорить не стал.
— Ну-ну… — только и изрек он.
Изборский же спросил:
— Да, кстати, у нее брат есть, верно?
— Есть, но они почти не видятся, — пожал плечами Кирсанов.
— Это еще ничего не значит!
— Понял…
Гаррис и Херби уехали в гостиницу. Они обещали выяснить, там ли Ла Гутин, и, если там, немедленно позвонить и вызвать Маркова для опознания.
Адвокат позвонил из своего номера, едва приехал. Он сообщил, что они встретили в вестибюле Ла Гутина, уходившего из гостиницы. По его словам, они договорились с коридорной, которая обещала дать им знать, как только он вернется.
— Хорошо. — Заварзин вздохнул. — Отдыхайте, но будьте настороже. Ждем звонка. — Повесив трубку он заявил: — Я собираюсь сейчас лечь поспать, а вы сидите возле телефона. И помалкивайте, а то не усну.
— А чё помалкивать-то, блин? — пожал плечами Слава. — Поднимись ко мне да дрыхни сколько влезет. А мы хоть телик включим — сдохнуть же со скуки можно.
— Хорошо, — согласился Заварзин. — Только никому чужим не открывайте. Если что, сразу звоните мне. Ясно?
— Да, — кивнула девушка.
— Чего уж там, блин? Не велика премудрость, — пренебрежительно фыркнул Марков. — Сидим в осаде. Хорошо, хоть жратва есть, блин.
— Надоел мне твой блин! — взорвался вдруг Заварзин. — Не можешь без него обходиться?
— He-а. Не материться же при Лизке? Ее кондрашка хватит. А без подкрепляющих выражений у меня, понимаешь, выразить мысль не получается… блин, — ухмыльнулся Гусар.
Частный детектив в сердцах махнул рукой и ушел.
— В самом деле, Славик, — сердито сказала Лиза, когда за Андреем захлопнулась дверь. — Что ты все блин да блин? Замусориваешь речь… И вообще…
— Я, Лизк, человек простой. И ты мне моралей не читай! Раньше, понимаешь, не читала и теперь не читай! А то… думаешь, раз наследница — все можно? Можно человеку замечания делать? Указывать? Да? — Марков распалялся все больше и больше.
— Славик! Славик! Успокойся, — взмолилась девушка. — Я вовсе не хотела тебя обидеть. Но я ведь и раньше говорила, чтобы ты не ругался! И замечания тебе всегда делала.
— А «блин» — это не матерное слово!
— Но оно подразумевает… То есть намекает…
— Не нравится, что намекаю, буду так прямо и выражаться, без всяких намеков!
— Ох, Славик, ты невыносим. — Она отвернулась и демонстративно уставилась в окно.
— Что я, не вижу, как ты на этого носатого пялишься? — проворчал он. — Ты думаешь, ты ему нужна? Так нет же! Твои деньги. Вот что. Он из-за них тебя охранять и взялся. А я бескорыстно тут с тобой сижу!
— Сла-авик, ну что ты выдумываешь? — тяжело вздохнула Лиза. — Вовсе я на него не пялюсь. Не нужен он мне нисколечко. Он меня вообще, если хочешь знать, глистой называет! А наняла я его, естественно, за деньги, потому что боюсь. Только… он денег не взял. Сказал, что потом рассчитаемся, когда я наследство получу.
Гусар не унимался:
— Ну и сдерет с тебя втридорога! Вот я у ребят узнаю, блин, сколько это стоит… И пусть не надеется, что ему удастся тебя обдурить!
Лиза залилась краской.
— Перестань, Славик! Как не стыдно! — чуть не плача, взмолилась она. — Я и тебе… То есть я хотела сказать… Подарю машину! Вот! Ты ведь давно мечтал?
Эти слова возымели действие, совершенно противоположное тому, на которое девушка рассчитывала.
