Иван, сморщившись, как от зубной боли, попросил:
— Анатолий, переговори завтра с Ильей еще раз. Что за отношения были у него с Кашириной? Кто мог ее убить? Меня интересует все о тех людях, которые попали в их с Ильей окружение.
Анатолий приподнял брови, но промолчал.
Я подумал и вспомнил:
— Илья в последнее время заговаривал с женой о том, что хорошо бы взять в семью приемного ребенка. Пусть ваш патологоанатом посмотрит убитую на предмет предполагаемой беременности.
— Это само собой. Я Михалыча поторопил, так что завтра с утра он обещал дать заключение.
Он посмотрел на нас, кивнул Ивану:
— Если честно, не думал я, что ты из-за этого придурка Городецкого землю рыть будешь…
Иван вынул сигарету, хмуро сказал:
— Я не из-за него.
— Да понимаю я, что из-за Лены…
Иван помолчал, а потом решился:
— Лену за последний месяц дважды пытались убить.
— О как, — растерялся Анатолий. — И ты думаешь…
Иван промолчал, потом протянул ему руку:
— Ну, до завтра. Сам понимаешь, в этой истории мне придется разобраться до конца.
Усаживаясь в машину, он пробормотал мне:
— Завтра я тебе отзвонюсь, получим результат экспертизы и попробуем поискать этого тренера. Хотя, даже не представляю, как. В городе сейчас повальное увлечение фитнессом и качалками, и оздоровительно-спортивных клубов — пруд пруди. Знать бы, чем он хоть занимался.
Я нагнулся к его окну, негромко сказал:
— Иван, поедем к Лене, расскажем ей все. Она знает, что ты со мной, неудобно получится. Вроде, избегаешь ты ее. Она и то мне жаловалась, что ты даже не позвонил ни разу.
Он криво улыбнулся:
— Меня тогда, еще контуженного, сразу начали допрашивать, на предмет того, не я ли Сашу грохнул. А того не понимают, что для меня с его смертью вообще все надежды рухнули. И насчет Лены — я никогда не решился бы даже в сторону замужней сестры друга посмотреть — но я же видел, что рядом с ней это ничтожество…Разве такой парень должен быть с ней рядом? И она… Я знаю, что и она ко мне была неравнодушна. Нет, Лена мне ни словом, ни жестом не дала этого понять, но я всегда, с первой встречи, знал. Мне радом с ней дышалось по-другому. Мог я убить человека, который был ей так дорог?
Я нахмурился.
— Насколько я понял Лену, она никогда и не подозревала тебя в этом. И говорила, что не понимает, почему ты ни разу не позвонил, не приехал…
— Да мог ли я сделать это, когда все думали, что это я? Я-то жив остался…
— И благодари Бога!
— Я и благодарю, — горько усмехнулся Иван. — Только сил на это все меньше остается. Вот, продам все, уеду подальше…
Выпрямившись, я сказал:
— Ну, от себя еще никому уехать не удалось. Все, Иван, теперь ты давай за мной, а то поздно уже, в самом деле.
Мы припарковали машины на площадке возле въезда в гараж и пошли к дому.
Неожиданно Иван сбился с шага: на ступенях лестницы стояла Лена.
Увидев выражение лица подруги, я аккуратно обошел ее и кивнул Ивану:
— Ну, вам тут и без меня есть о чем побеседовать.
Сам поднялся на веранду к Полине, которая накрывала стол к чаю. Она ничуть не удивилась появлению Ивана, из чего я сделал вывод, что отношения Ивана с Леной для нее не тайна.
— Садись. Голоден?
Я вспомнил, что пообедать нам с Иваном сегодня не удалось, и вздохнул.
Полина понятливо хмыкнула, вернулась в кухню. Загремела посуда, звякнула микроволновая печь.
Лене с Иваном удалось, видимо, о чем-то договориться, потому что поднялись они к нам вместе. Я заметил, что Лена выпустила его руку, только уже подходя к столу.
Рассказывать обо всем, происшедшем сегодня, пришлось мне, потому что Иван, и обычно не особо разговорчивый, за столом вообще молчал.
Мне показалось, что и Лена не особо меня слушала. Я ехидно подумал, что переживания за родного мужа как-то не слишком тревожат ее душу.
Было решено, что Иван останется на ночь, и утром мы тронемся на его машине, чего зря технику гонять.
Девушки убрали со стола. Полина приготовила для Ивана постель в моей комнате, однако старалась она зря: ночевать он не пришел.
Утром за завтраком окончательно стало ясно, что все недоразумения между ним и Леной ликвидированы. Лена светилась счастьем и нежностью, а Иван с нее глаз уже не сводил.
Полина допила кофе, поцеловала Лену и махнула нам рукой:
— Ну, успехов! Надеюсь, вечером меня опять будет ждать захватывающий рассказ о ваших расследованиях.
Наконец, отбыли и мы.
Первые новости ждали нас в Управлении.
Анатолий был занят беседой с какой-то дамочкой, и мы сами прошли в лабораторию.
За столом у окна в просторной комнате сидел широкоплечий немолодой мужчина и с отвращением печатал что-то на компьютере одним пальцем. Увидев нас, он радостно заулыбался, поняв, что неприятное занятие можно временно отложить, и поднялся нам навстречу.
Иван вручил Михалычу приобретенную заранее коробку с хорошим виски, и тот разоткровенничался.
— Естественно, причина смерти — удушение. Время — около восьми — девяти часов вечера. Насчет беременности — тут ты, Ваня, правильно догадался, но я бы и так посмотрел. Беременность 11–12 недель. Сразу же и вопросик возник. У матери кровь первой группы, О(I), правильно говоря. И у обоих подозреваемых по делу, и у Соломатина, и у Городецкого — тоже. А вот у ребеночка кровь третьей группы, точнее ВО(III), то есть теоретически отец ребенка должен иметь третью или четвертую группу крови, иначе гену типа В просто неоткуда взяться.
Иван кивнул:
— То есть ни Городецкий, ни Соломатин отцом ребенка не были. Что не помешало бы им, впрочем, иметь возможность убить подружку.
Михалыч согласился:
— Не помешало бы. Но есть еще один момент: незадолго до смерти у покойной была близость с мужчиной, причем, что интересно, именно четвертой группы крови. И, похоже, о беременности ее партнер знал, потому что парочка не предохранялась. Хотя прикроватная тумбочка в квартире набита подходящими средствами, я специально проверил.
Иван сказал:
— Значит, в квартире был и третий. Такое впечатление, что весь город собрался нанести визит этой Кашириной именно тем вечером.
Мы поблагодарили старика, и уже собирались уйти, как он сказал:
— Да, еще. Покойница в момент смерти была в превосходной физической форме. Задушить ее было не просто, уверяю вас.
Иван насторожился:
— Ты имеешь в виду, что такому хлюпику, как Соломатин, это было не под силу? То есть мы снова возвращаемся к Городецкому?
Появившийся в дверях Анатолий хмуро объявил:
— Подтвердилось алиби Городецкого.
Иван спросил:
— Значит, мне не показалось, и у тебя в кабинете сидела Кира?
Анатолий кивнул.
— Кира Яснева, собственной персоной. Явилась с самого утра, плачет, уверяет, что с Городецким у них любовь. Клянется, что он приехал к ней около девяти вечера, и до утра они из дома не выходили. Няню ребенка и прислугу она на вечер отпустила, так что слова ее подтвердить некому. Кроме как косвенно: прокурор выезжал в область на совещание, и дома той ночью отсутствовал. Похоже, сама она искренне верит, что Городецкий скрывает, где был тем вечером, чтобы не выдать любимую и не доставить ей неприятностей.
— Ну, понятно, эта дурочка ничуть не изменилась. — Иван пояснил мне: — Кира работала у нас, секретарем начальника, мы все ее хорошо знаем. Лет семь назад у нее случился роман с нашим прокурором, Ясневым. Кира тогда забеременела и воспользовалась случаем: Яснев на ней женился. В общем, не знаю уж, как у них с Городецким все сладилось, прокурор оказался очень ревнивым мужем, следит за ней и никуда одну не выпускает, и, если до него дойдет эта история, Городецкому не жить. Он этого, видно, боится больше, чем обвинений в убийстве, а Кира, в соответствии с романтическим канонами, думает, что это ее он выгораживает.
Анатолий нахмурился:
— Дела это не меняет. Похоже, Кира говорит правду, и Городецкий в этом деле не при чем. Хозяйка уверяет, что, когда он уходил в восемь часов, Алена была еще жива. Он, по-видимому, принес деньги, потому что Алена рассчиталась с ней за квартиру за пару месяцев вперед. А в девять часов он уже был у Киры — это только-только добраться до дома Ясневых, они живут на другом конце города.
Иван нахмурился:
— Будешь отпускать?
Анатолий пожал плечами:
— Я и задержал-то его только потому, что он молчал, скрывал даже факт знакомства с Кашириной, что уж вовсе глупо, и явно крутил чего-то. Отпущу под подписку, на всякий случай.
Иван нерешительно попросил:
— Слушай, подержи его до вечера, а? У меня тут дела кое-какие образовались, а мне с ним надо серьезно перетолковать. Если его сейчас отпустить, он до вечера в себя придет, расслабится, а он мне нужен тепленьким. Вечерком я за ним и заеду. Договорились?
