class="p1">– Свидетель говорит, что ты была одной из тех, кто видел его последним.
Я проглотила комок в горле, но не проронила ни слова. Я ждала, когда он продолжит.
Ривера смахнул со лба муху. Снова потер щеку.
– Кэйтлин, свидетель говорит правду?
– Да, – сказала я. – Кажется, да. Извините. Просто я так… так расстроена. Голова совсем не работает. Понимаете, никто из моих друзей еще не умирал.
Я вытерла вспотевший лоб. В крохотной каморке, наверное, было под сто градусов жары.
– Ну что, теперь хочешь сказать мне правду? – спросил Ривера. – Ты была в танцевальном клубе «Пожар» в ночь на воскресенье?
– Да. Да, была, – призналась я, потупившись. А потом выпалила: – Кто вам рассказал?
– Подружка Блэйда, Ванесса Блюм, – ответил Ривера.
Подружка? Она назвалась его подружкой?
Грудь взорвалась острой болью. Как будто меня саму ножом пырнули.
У Блэйда была девушка. А со мной он просто играл.
– Ну ладно. Да, – сказала я. – Я посещала клуб. – Я покрепче скрестила руки на груди, пытаясь унять боль и одновременно защититься от его расспросов.
Вот только деваться было некуда. Мне придется рассказать всю историю. Или хотя бы ее часть.
– Я должна была пойти с Блэйдом, – сказала я. – У нас было намечено свидание. Однако в последний момент он все отменил. Так вот… Я ненадолго заехала к моей подруге Миранде, а потом мне стало скучно. Тогда я поехала в клуб. Ну, понимаете, чтобы посмотреть, нет ли там кого из моих друзей. – Я вздохнула.
– И ты увидела Блэйда? – наседал Ривера.
Я кивнула:
– Да. Смотрю – он там. И я малость… ну… прибалдела. Понимаете, у нас было назначено свидание, а он сказал, что задержится и не сможет пойти. А тут он в клубе, да еще с другой девушкой.
– И это разозлило тебя? – допытывался Ривера.
– Ну-у…
– Ты закатила скандал на весь бар?
Я почувствовала себя загнанной в угол. Как мне выкрутиться? Не говорить правды. Смогу ли я отделаться полуправдой?
Знать бы только, что известно Ривере.
– Ну еще бы. Я разозлилась. Он обманул меня, а сам поехал сюда, с девушкой. Ванессой. Еще бы мне не разозлиться. Но… мы не скандалили.
Глаза Риверы расширились.
– Нет?
– Нет, ничего подобного, – сказала я. – Я послала его подальше и ушла из клуба.
Это была почти чистая правда. Я не лгала.
Ривера снова заерзал на стульчике. Лицо его сохраняло невозмутимость.
– А дальше?
– А дальше я поехала домой, – ответила я. – В расстроенных чувствах. И ушла к себе в комнату. Вы ко мне приходили, помните?
– И обнаружили входную дверь открытой, – напомнил Ривера. – Кэйтлин, это ты ее так оставила? От обиды и злости ты забыла закрыть дверь?
– Может быть, и я, – признала я. – Не уверена.
Он снова стал поигрывать кольцом на пальце, разглядывая меня.
– Значит, в ночь на воскресенье ты поехала из клуба прямо домой и больше никуда не выходила?
Я кивнула:
– Я пыталась заснуть, но не могла.
Ривера надолго замолчал, словно думая, о чем еще спросить.
– После того, как ты покинула клуб, ты не приходила к нему домой и не поджидала его?
– Нет, – ответила я. – Я сразу поехала к себе. Я… вам говорила, мы не были очень близки. Я была у него дома лишь однажды. Не уверена, что вообще смогла бы его найти.
Поверил ли мне Ривера?
– А скажи-ка, Кэйтлин, сильно ты тогда разозлилась? Как думаешь, ты была способна на жестокие действия?
– Нет, конечно, – сказала я. – Я… я вообще не жестокая. Я в жизни даже не дралась ни с кем. Я… думаю, я была скорее обижена, чем зла. Ну, потому что он мне солгал, понимаете?
Ривера кивнул. Посмотрел на меня долгим взглядом. Потом отодвинул стул к стене и поднялся на ноги.
– Извини, если тебе было тяжело отвечать, – произнес он наконец. – Я все понимаю…
– Да. Да, мне было тяжело. – Я полезла в сумочку за салфеткой и вытерла глаза. – Он мне нравился. Правда, нравился. А тут оказывается, что я видела его одной из последних, это кошмар. И я уже никогда не смогу помириться с ним. Никогда. Я… я не могу перестать об этом думать. Правда, не могу. – Я еще раз вытерла глаза.
Ривера открыл дверь и жестом пригласил меня на выход.
– Я ценю твое сотрудничество, – сказал он. – Офицер Миллер отвезет тебя обратно в торговый центр.
Он помахал напарнику, сидевшему за столом в главном офисе. Я направилась к выходу, горя нетерпением убраться отсюда.
У дверей меня настиг голос Риверы:
– Кэйтлин, никуда не уезжай, хорошо? Нам может понадобиться еще раз поговорить.
Я поспешила в «Синеплекс», Дневничок. Я уже опаздывала, но какая разница? Мне было необходимо вернуться к нормальной жизни или хотя бы сделать вид. Ясное дело, моя жизнь никогда уже не станет нормальной, такой, как прежде.
Я была на взводе, от нервного напряжения кожу покалывали мурашки. Несомненно, полиция еще вернется. Со дня на день меня арестуют. Арестуют за убийство Блэйда, и я никак не докажу свою невиновность. Нет способа доказать, что мной управляла Дина Фиар.
Может, сослаться на невменяемость?
А что, вполне возможно. Я ведь и правда невменяемая.
Да, я невменяемая, раз связалась с Диной Фиар. Невменяемая, раз позволила ей заманить себя в ловушку. Невменяемая, раз поддержала ее затею вернуть беднягу Блэйда с того света.
Невменяемая.
Как это иначе назвать?
С момента, как мы стремглав вылетели из часовни на Норт-Хиллс, от Дины не было ни слуху ни духу. Сперва мы, не веря своим глазам, пялились в опустевший гроб. А потом, не сговариваясь, выбежали через заднюю дверь.
Дина подбежала к своей машине, ожидая, наверное, что я последую за ней, но я со всех ног помчалась дальше по улице – прохладный ветер хлестал разгоряченные щеки, земля под ногами была твердой и удивительно реальной. В тот момент мне позарез нужно было что-нибудь реальное.
Мне нужно было убежать от нее, от этого ужаса. Голова разрывалась от вопросов. Может, кто-то заранее переместил тело Блэйда из гроба? В холодильник там или еще куда-нибудь, чтобы лучше сохранилось? Или его все-таки похоронили? А может, Дине удалось вернуть его к жизни с первого раза?
Это походило на бред. Но она ведь сама говорила, что всю ночь готовилась, упражняясь в своем колдовстве.
Нет. Нет. Я отказывалась в это верить.
Следующие два дня я не вылезала с новостных сайтов. Ожидала новостей о пропавшем теле, о трупе, похищенном прямо из часовни. Каждое утро за завтраком я хватала папину газету «Шейдисайдский вестник»
