Время приближалось к полудню. Машин на улицах душного и пыльного Тарасова было мало. Но когда после третьего поворота я увидела сзади белую «десятку», то решила, что за мной увязался «хвост». «Уж не стала ли я излишне подозрительной? — спросила себя. — Вряд ли. У меня всегда имелось некое выработанное чутье на опасность. Вот тогда, когда возвращалась домой после вечерней встречи с Басмановым, чувствовала опасность. И не зря: в меня стреляли, правда, резиновой пулей. Теперь „десятка“ прочно села на „хвост“, и я уверена: наши маршруты совпадают не случайно. Надо бы рассмотреть ее номерок».
Я сбавила скорость, чтобы подпустить «десятку» поближе, но ее водитель последовал моему примеру, выдерживая ту же дистанцию. Оставалось только остановиться и посмотреть, что за этим последует. Водитель «десятки» тут же развернулся и поехал в обратную сторону. Разглядеть номер машины я не успела, зато удалось отделаться от слежки! Странная погоня натолкнула меня на определенные размышления. Создавалось впечатление, что в планы преследователя входило не что иное, как обратить на себя внимание. Во всяком случае больше белая «десятка» не мозолила мне глаза.
За городом автопоток усилился, но я смотрела в оба и «хвост» определила бы сразу, потому что постоянно перестраивалась из ряда в ряд, один раз останавливалась около кафе: покупала минералку — и сразу за Зоналкой свернула направо, а туда за мной никто не последовал.
Асфальт остался позади, с обеих сторон тянулись бескрайние поля, а грунтовая дорога была искорежена ямами и колдобинами. Какое неудобство для дачников! Впрочем, такие мелочи не могли испортить моего настроения. Через какой-то километр я увидела в низине дачный поселок, а подъехав поближе, разглядела на заборе табличку с надписью «Металлист».
— Как найти тридцать шестую дачу? — спросила я у первого встречного огородника, идущего с граблями за спиной.
— Это почти у Волги, в первом ряду. Поезжайте по этой дороге до конца, а потом свернете налево.
— Спасибо.
Вскоре я остановилась около нужной дачи и посигналила.
Из-за невысокого забора, густо обвитого декоративным виноградом, показалась голова Оксаны. Еще вчера я отметила про себя, что у нее очень редкий, напоминающий грушу овал лица, расширяющийся книзу. Ямочка на подбородке и высокий хвост из каштановых волос придавали моему сравнению определенную законченность. Впрочем, Оксана была довольно миловидной, а ее улыбка располагала к общению.
Она открыла ворота, и я заехала на территорию небольшого дачного участка. В воздухе пахло травами, звонко пели птицы. Говорить здесь о смерти казалось противоестественным, но надо было.
Я осмотрелась. В тени невысоких яблонь на качелях каталась девочка лет пяти, она кивнула мне головой. Рядом с ней лежала рыжая чау-чау. Собака, похожая на пушистого медвежонка, оглянулась и смерила меня оценивающим взглядом. Вероятно, мои намерения не вызвали у нее никаких опасений, она быстро отвернулась, даже не подав голоса.
Хозяйка закрыла ворота и заглянула в какой-то сарайчик.
— Мама, ко мне тут по делу приехали, ты присмотри за Ксюшей. — После этого Оксана обратилась уже ко мне: — Мы можем поговорить в доме: там сейчас прохладно — или в беседке, на свежем воздухе.
— Лучше на природе, — ответила я и пошла к беседке по тропинке, выложенной плиткой.
Участок был небольшой — стандартные шесть соток — и очень ухоженный: ровные грядки, подстриженные деревья, цветник рядом с беседкой. Впрочем, все это не слишком поражало воображение. Я подумала, что сноб Басманов вряд ли принял Оксану Тохташ в свой круг общения, он даже не упомянул о ней, когда называл близких знакомых жены.
— У вас появились ко мне новые вопросы? — Хозяйка первой завела разговор.
— Скажите, вы хорошо знали Наталью? — Мой вопрос почему-то вызвал у Оксаны недоумение, тогда я пояснила: — Ваши отношения ограничивались лишь общением по работе или вы знали друг о друге больше, чем просто сотрудницы?
— Знаете, коллектив «Тарпластмета» — это настоящий серпентарий, — призналась Оксана. — Каждый так и норовит укусить другого. Если бы взять энергию сплетен, подстав и карьеризма и перевести ее в электричество, то можно было бы освещать офис исключительно силами наших сотрудников.
— Даже так?
— Да, мне там очень сложно было адаптироваться, хотя у меня диплом соцработника. Это очень близко к специальности «Психология». А вот с Натальей мы быстро нашли общий язык. У нее был идеальный характер. До того как Наталья вышла замуж, мы общались и во внерабочее время. Она частенько бывала у меня дома, здесь, на даче. Праздники вместе отмечали… А Наташин муж — человек нелюдимый, он не любит шумных компаний. Оно и понятно: Басманов занимает высокий пост, да и по возрасту постарше. У них пятнадцать лет разница… Короче, последнее время мы общались только на работе.
— А вы не заметили ничего странного, необычного в Наташином поведении. Может быть, у нее появилась какая-нибудь тайна?
— Какая тайна? От кого? От меня? — Оксана удивленно уставилась на меня.
— Возможно, вы почувствовали, что она что-то вам недоговаривает, ведет себя не так, как всегда?
— Вроде нет. Я одна в «Тарпластмете» знала, что Наталья собиралась увольняться. Ну что еще? — призадумалась Оксана. — Вот курить она решила бросить, но об этом я вам, кажется, говорила…
— Кстати, о безникотиновых сигаретах. Вы уверены, что у нее действительно они закончились и была необходимость подняться наверх?
— Да, я видела, как она доставала из пачки последнюю сигарету. А когда я в следующий раз решила выйти на улицу покурить, Наталья сказала, что поднимется в кабинет, возьмет из стола свои сигареты и присоединится ко мне. Я немного подождала ее, а потом вышла на крыльцо одна. Когда вернулась, то Басманову не увидела. Решила, что она зашла в туалет…
— Кстати, он на первом или на втором этаже?
— На обоих есть, но на втором надо через весь коридор идти… Знаете, потом я подумала, что Наталья по городскому телефону разговаривает, поэтому задержалась, а потом решила все-таки проверить, что она там делает. — Оксана достала из кармана трикотажного халатика дамские сигареты с розовым фильтром и предложила мне закурить.
Я отказалась и достала из сумки свои.
— Ну и что? — поинтересовалась я, щелкнув зажигалкой. — Что там происходило?
— Я не попала на второй этаж, — тяжело вздохнула Оксана. — Артисты стали фокусы показывать и заставили меня им ассистировать: дали какие-то кольца, вставленные друг в друга, а я должна была их отсоединить. У меня ничего не получилось: я ни наверх пройти не смогла, ни кольца рассоединить. Потом Лева вызвался помогать артистам…
— Значит, кроме вас, больше никто на исчезновение Басмановой не обратил внимания?
— После фокусов мы снова сели за стол и как-то так получилось… Стыдно признаться, но я сразу опьянела, и мне было уже не до Натальи…
— Знаете, а ведь не только вы говорите о том, что сильно опьянели. Что же, водка была такая некачественная или закуски мало?
— Не знаю, закуски хватало, водка вроде одна и та же была, — пожала плечами Оксана. — Сама удивляюсь, почему сначала все нормально было, а потом улетела.
— А кто-нибудь еще на второй этаж поднимался?
— Я не видела.
— Скажите, Оксана, была ли Наталья способна на непредсказуемый, из ряда вон выходящий поступок? В ее ли это характере?
— Трудно сказать. Что вы имеете в виду?
— Вот вы говорите, она поднялась наверх и исчезла, точнее, не спускаясь вниз и не проходя через зал, где был банкет, она через какое-то время оказалась в гараже и была убита. Значит, она все-таки каким-то образом покинула здание «Тарпластмета», так?
— Так, — кивнула головой Оксана. — Конечно, можно пройти через весь коридор второго этажа, спуститься по дальней лестнице вниз, зайти на склад, но он был закрыт. Допустим, что у нее были ключи, хотя это невозможно… Затем если пройти через склад и открыть ворота, то можно попасть во внутренний двор. Нет, Татьяна, это все-таки нереально!
— Есть еще один способ. Открыть окно в кабинете бухгалтерии, вылезти через него на крышу цеха, пройти по этой крыше и спуститься вниз по пожарной лестнице. Как вам этот вариант?
— Теоретически такое возможно, а практически нет.
— Почему практически невозможно? Разве окно не открывается или нет пожарной лестницы?
— Ну сами посудите: зачем ей это надо? Глупость какая-то!
— А если я вам скажу, что есть четыре свидетеля, которые видели, что так все и было: молодая, нарядно одетая женщина вылезла в окно и побежала по крыше пристройки…
На какое-то время Оксана потеряла дар речи, ее глубоко посаженные зеленые глаза бегали туда-сюда, что говорило о напряженном обдумывании ситуации.
