— Ну как твои дела? Ты уже дома? — спросил Володька, который все-таки за меня беспокоился.
— Все паршиво! Крестовый еще с тремя дружками в карты в тот вечер резался. Под страхом смерти клялся, что ни сам, ни другие игроки никого не убивали…
— Ладно, Таня, не расстраивайся так! Я рад, что ты благополучно вернулась домой. Спокойной ночи!
— И тебе, Володя, того же.
Я положила трубку и задумалась над тем, что скажу завтра Басманову. Андрей Георгиевич ждал от меня быстрых результатов, но я не оправдывала его надежд. В общем, не оставалось ничего другого, как приложиться к папазянскому коньяку и напиться до чертиков! Да, как последняя пьяница, я пила, чокаясь с бутылкой. Хотя вряд ли последние пьяницы пьют такой хороший коньяк, да еще закусывают ананасом.
Утро было тяжелым. Я с трудом приподняла голову от подушки и посмотрела на часы. Спать до десяти утра, когда работы невпроворот, — это, безусловно, не лезло ни в какие рамки. Но, с другой стороны, зачем вставать рано, если все равно не знаешь, что делать? Конечно, кое-какие соображения бродили в моей голове, но их надо было систематизировать. Лежа в постели, я мысленно прокручивала свое расследование с самого начала, пытаясь обнаружить, не упустила ли что-нибудь из вида.
Одно обстоятельство мне особенно не давало покоя — покушение. Нет, я не боялась за свою жизнь, а впервые всерьез задалась вопросом: если Вероника Громушкина не врет и тот выстрел во дворе не имеет к пиар-кампании, направленной против Басманова, никакого отношения, то тогда чьих рук это дело?
Вдруг какой-нибудь паренек стащил у папаши-охранника пистолет и решил немного позабавиться, а я просто случайно попалась на мушку. Нет, я никогда не верила в случайность. Скорее всего, кто-то хотел меня запугать, но кто? Разумеется, настоящий убийца. Поскольку я не испугалась и продолжаю расследование, то он должен проявить себя снова, конечно, если я не ошиблась.
Немного поразмыслив, я все же утвердилась во мнении, что все мои подозреваемые: Лева Казинец, Николай Егоров, Андрей Басманов и даже Василий Крестовский не убивали Наталью. Кто-то скажет, что надо было проверить алиби последнего, потому что его правда могла обладать очень гибкими характеристиками. Но я ему поверила. Во-первых, когда к виску приставлен пистолет, редко кто говорит неправду. Во-вторых, в переднем углу его общежитской комнаты я видела старинные иконы. В случае проигрыша он действительно мог их продать. В-третьих, не знал Крестовый, каким образом была убита Наталья, если пытался внушить нам, что она сорвалась с крыши!
Стоп! Моя больная голова мгновенно протрезвела. Зачем Наталья Басманова вылезла в окно? Куда она бежала на высоких каблуках по крыше, крытой волнистым шифером? Если за ней никто не гнался, то такое поведение наталкивало на подозрение: у нее была какая-то тайна, поэтому она и покинула вечеринку таким нестандартным способом. Возможно, она намеревалась вернуться в «Тарпластмет» тоже через окно, а безникотиновые сигареты были только предлогом, чтобы отлучиться. Я не сомневалась, что, раскрыв эту тайну, можно выйти на убийцу.
А что, собственно, я знала о Наталье Басмановой, до замужества Семеряковой? Она была очень красива, неконфликтна и собиралась бросить курить. С первого класса дружила с Колькой Егоровым, и эта дружба со временем переросла в любовь, которая не выдержала испытания материальными трудностями. Потом Семерякова случайно познакомилась с разведенным Басмановым. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, поженились. Наталья никому не жаловалась на мужа, хотя многие замечали, что Андрей Георгиевич не в меру ревнив и не слишком-то щедр. Пожалуй, это все, что мне было известно о Наталье.
Хотя нет, для следствия важны любые сведения, а потому стоит отметить, что Басманова работала рядовым бухгалтером в фирме «Тарпластмет», а главбух ей не очень-то доверяла. Вскоре Наталья собиралась перейти на работу в Управление капитального строительства на место сотрудницы, уходящей на пенсию. Еще она дружила с бывшей одноклассницей Вероникой Громушкиной, которую терпеть не мог Басманов, и с инспектором отдела кадров «Тарпластмета» Оксаной Валерьевной Тохташ. Последняя была лет на семь-десять старше Натальи и выразила желание содействовать моему частному расследованию. Вот с ней и надо бы поработать вплотную.
Хаос, царивший в моей голове, улегся. Теперь было ясно, что же делать дальше: звонить Оксане и договариваться о встрече. Я живенько встала с постели.
На глаза сразу попалась пустая бутылка коньяка и «шкурки» ананаса, которые я вчера даже не удосужилась выбросить в мусорное ведро. Над ними уже летали какие-то мошки, а кухню наполнял кисло-фруктовый «аромат». Сморщившись от брезгливости, я убрала объедки в полиэтиленовый пакет и завязала его для герметичности. Затем открыла форточку пошире, чтобы проветрить квартиру. Молоть и варить кофе в таких условиях — просто кощунство. К счастью, пока я принимала водные процедуры, неприятные запахи выветрились, и можно было смело приступать к кофейному священнодейству.
Наскоро позавтракав, я позвонила Оксане домой. Мне никто не ответил. Тогда я набрала номер ее мобильного телефона.
— Здравствуйте, Оксана Валерьевна! Это — частный детектив Татьяна Иванова.
— Добрый день, — ответила Тохташ.
— Знаете, я хотела бы с вами встретиться и поговорить. Мне кажется, что вчера мы недоговорили…
— Дело в том, что я сейчас на даче, — призналась Оксана Валерьевна. — Дочке полезен свежий воздух. Если хотите, приезжайте сюда.
— Хорошо, — сразу же согласилась я. — Где находится ваша дача?
— Знаете, где Зоналка?
— Конечно.
— Сразу после нее первый поворот к Волге. Наш дачный массив называется «Металлист». Тридцать шестая дача.
— Я буду у вас в течение часа. — Я отключила мобильник и вспомнила, что надо бы созвониться с Басмановым.
Конечно, имя убийцы я пока не могла ему назвать, но зарывать голову в песок, как страус, тоже не собиралась. В конце концов мне было что показать Андрею Георгиевичу: каблук его покойной жены, который не нашла опергруппа, и отчет сотрудницы предвыборного штаба Запорошина, за которые неплохо было бы запросить у Басманова дополнительное вознаграждение.
— Здравствуйте, Андрей Георгиевич! Иванова вас беспокоит.
— Здравствуйте. У вас уже есть интересующая меня информация? Имя, меня интересует имя убийцы!
— Пока я не могу вам его назвать, но кое-что интересненькое у меня есть. Это имеет отношение к вашей предвыборной кампании…
— Это вас не касается!
— Все так переплелось…
— Правда? — недоверчиво спросил Басманов.
— Да. Я хотела бы вам кое-что показать. Сейчас я еду в дачный поселок в районе Зоналки, мне надо там кое с кем поговорить, а потом я могла бы заехать к вам домой. Ново-Юбилейный как раз по пути.
— Не знаю, не знаю. Сейчас я должен отлучиться из дома, когда вернусь, точно не знаю…
— Вы напрасно боитесь сплетен. У меня есть информация о методах работы Запорошина, — туманно намекнула я.
— Ну хорошо, Татьяна Александровна, вы меня заинтриговали. Будете возвращаться с дачи, позвоните. Возможно, я смогу вас принять у себя дома.
«Думает, что делает мне одолжение! — Я повесила трубку на рычаг, чувствуя, что предстоящая встреча неизбежно усилит возникшую между нами неприязнь. — Крепись, Таня! Такая антипатия будет существовать до тех пор, пока ты не закончишь расследование. Да, Басманов — сложный человек, но он платит деньги, поэтому будь к нему терпимее».
Я знаю несколько способов, как быстро снять нервное напряжение. Если вы думаете, что после неприятного разговора с клиентом я пошла варить себе кофе, то ошибаетесь. Я открыла платяной шкаф. Ну разве это не кайф: смотреть на себя в зеркало и осознавать, что этот костюмчик подчеркивает твою безупречную фигуру, а мини-юбка способна вскружить голову любому мужику?
«Может быть, поставить эксперимент с Басмановым? А что?! Он теперь вдовец… Нет, пожалуй, не стоит. Надену-ка я лучше вот этот пестренький сарафан. Конечно, он оголяет всю спину, зато длина не выше колен. Пожалуй, для загородной поездки в жаркий июльский день — это как раз то что нужно». Я приложила к себе, не снимая с плечиков, сарафан из чистого хлопка и посмотрела в зеркало. Крупные красные цветы на белом фоне освежали цвет лица.
Увлекаться в жаркий день косметикой не хотелось, поэтому сборы не заняли много времени. Подхватив сумку, я уже собралась выходить из дома, но невольно задержалась перед трюмо и залюбовалась собственным отражением. Пока собиралась, произошло маленькое чудо: на лице не осталось ни тени усталости, в глазах засветились игривые огоньки. Вот такой я себе уже нравилась и не сомневалась, что сегодня наконец-то мне удастся перенестись на финишную прямую расследования. Да, мне немножко не везло, на моем пути встречались препятствия, но это нормальное явление. Теперь все будет хорошо.
