— Что он вам ответил?
— Он сам набросился на меня с обвинением, что я залез в его квартиру, когда его не было, и перевернул там все в верх дном в поисках брачного свидетельства.
— Это не вы сделали?
— Конечно, нет, Мейсон. Я никогда не пойду на незаконные действия, тем более — на вульгарный взлом.
— Хорошо, о чем вы разговаривали с Денненом?
— Мы начали кричать друг на друга, когда пришел этот… Забыл как зовут, его компаньон.
— Пол Райвен, — подсказал Мейсон.
— Да, он. И Деннен предложил мне прогуляться. Мы оба успокоились и стали разговаривать нормально. Он немного поломался для вида, а потом заявил, что согласен исчезнуть из жизни Маделин навсегда и отдать брачное свидетельство всего за три тысячи долларов. Якобы именно эти деньги ему немедленно необходимы для заключения какой-то очень выгодной сделки и именно поэтому он соглашается. Сумма показалась мне разумной. Я довольно обеспечен, Мейсон, дела конторы идут хорошо и я вполне могу снять с собственного счета такую сумму, не ставя в известность своего отца.
— Вы согласились?
— Да. Немного подумав, я согласился.
— И как вы договорились с Денненом? Что произошло дальше?
— Он спросил, могу ли я подвезти деньги в двум часам ему на квартиру.
Я согласился. Он дал мне ключ от квартиры и сказал, что раз ему будут выплачены три тысячи, то он сумеет съездить и договориться, чтобы сделка состоялась, иначе ему могут отказать. Он сказал, что его машина в ремонте и попросил одолжить ему на время мою.
— Но ведь он не умел водить машину и не имел собственной! — не удержался от восклицания Мейсон.
— Да, как выяснилось, — согласился Краудер. — Но ведь в тот момент я об этом не знал.
— И вы разрешили ему воспользоваться вашим автомобилем?
— Да. Мы уже довольно далеко ушли от его конторы и находились не очень далеко от отеля, где живет Маделин. Я отдал ему ключи и мы договорились встретиться в четверть третьего у него на квартире. Он еще сказал, что может немного опоздать и попросил подождать его.
— Что вы предприняли дальше? Рассказывайте по минутам, мне важно знать, что вы делали?
— Вы хотите подтвердить мое алиби? — невесело улыбнулся Краудер. — Вряд ли у вас получится.
— Так что вы делали?
— Я пошел к ближайшему телефону-автомату. Он оказался в городском парке. Сперва я позвонил в банк и попросил подготовить мне три тысячи в сотенных бумажках.
— Так просил Деннен?
— Да.
— Странно, шантажисты обычно не любят крупные банкноты, они предпочитают десятки и двадцатки.
— Да, я тоже удивился этому обстоятельству, но он так и сказал:
тридцать сотенных. Это я вам сообщил о трех тысячах, на нормальном языке. Повторять его жаргон я вовсе не собираюсь.
— Ладно, вернемся к вам. Что вы сделали после звонка в банк?
— Я решил позвонить Маделин, чтобы сообщить ей, что договорился с Денненом и вечером принесу ей брачное свидетельство, которое она сама сможет уничтожить.
— Вы дозвонились ей?
— В том-то и дело, что нет. Она не снимала трубку. Я позвонил в регистратуру отеля, а мне сказали, что она не покидала номер. Я решил, что она заснула от волненья, и подумал, что позвоню позже.
— И куда вы отправились?
— Никуда, — ответил Краудер. — Я гулял по парку, стараясь привести свои мысли в порядок. Через каждые четверть часа я звонил Маделин, но она не снимала трубку. Я не желал тревожить ее личным появлением в отеле, тем более, что она не хотела, чтобы я компрометировал ее своим появлением там. До поры до времени мы решили скрывать свои отношения от всех, пока не поженимся.
— Это была ее инициатива?
— Конечно. Ведь она носила траур по умершему мужу. Я прекрасно понимаю ее чувства.
Мейсон хотел что-то сказать, но воздержался.
— И что было дальше?
— Я так и не дозвонился до Маделин. Подошло время, когда с обеда открывался банк и я отправился туда, чтобы не опоздать на встречу с Денненом.
— А дальше?
— Дальше вы все знаете. Как говорили свидетели, так оно и было.
— Вы не искали брачное свидетельство, не жгли его?
— Нет, я там ни к чему не притрагивался. Я понятия не имею, кто устроил погром, но он произошел ночью или утром, поскольку сам Деннен обвинял в нем меня.
— Хорошо. И как вы полагаете развивались события?
— Я не знаю, — честно ответил Краудер. — Я много думал об этом и знаю только одно: пистолет был у Маделин. Значит, не ведая, что мы договорились, она, доведенная до полного отчаяния из-за этих событий, застрелила бывшего мужа. Он действительно мерзавец редкостный, послушали бы вы только его речь. Я не знаю как все было, но могу предполагать, что Маделин, как любой нормальный человек, не погрязший в преступности, растерялась и испугалась содеянного. Она полагала, что если заметет следы, никто ее не заподозрит. К сожалению, она сделала это неумело. Но я не могу допустить, Мейсон, чтобы ее осудили. Вы понимаете, что в ней бьется моя жизнь? Моя жизнь! И если ее осудят, мне незачем жить. Я покончу с собой, Мейсон, клянусь вам в этом.
Мейсон сидел за столом весь бледный, мало кто видел известного адвоката в таком состоянии. Он закурил и в руках его нервно плясал огонек зажигалки.
— После этого вы видели Маделин или разговаривали с ней? — наконец спросил он.
— Нет.
— Беременных женщин редко осуждают на смертную казнь. Тем более, что можно найти множество смягчающих обстоятельств.
— Я не желаю рисковать, Мейсон. Второй раз мой ребенок не должен погибнуть. Пусть остается так как есть. Я специально вам все рассказал. Я прошу вас, не раскрывать истины никому. Я не могу позволить, чтобы имя Маделин даже упомянули в суде. Если вы сможете добиться для меня замены газовой камеры пожизненным заключением, я буду счастлив. Я буду счастлив за решеткой знать о том, что у меня растет сын. Или дочь, мне, в общем-то нет большой разницы. Вы обещаете мне сделать все, чтобы имя Маделин даже не упоминалось?
Мейсон хотел сказать, что возлюбленная Краудера наслаждается жизнью в Лас-Вегасе с другим мужчиной, но промолчал. Он не знал кто этот пожилой человек — вполне возможно отец или старший брат, опекающий ее от нервных потрясений.
Мейсон встал.
— Я сделаю все, что смогу, Дункан, — только и сумел сказать он и быстрым шагом покинул помещение для свиданий.
— Мейсон, я хочу, чтобы мой ребенок жил! — услышал он вслед крик души Дункана Краудера-младшего.
Мейсон молча расхаживал из угла в угол по кабинету Дункана Краудера-старшего. Делла Стрит и Пол Дрейк с тревогой следили за ним.
Только что он поведал своим друзьям то, что услышал от подзащитного.
Барбара Кей находилась в приемной, ожидая когда ее позовут — Мейсон не счел нужным посвящать ее в рассказ Дункана.
В глазах Деллы Стрит стояли слезы.
— И что ты теперь собираешься делать, шеф? — спросила она.
Мейсон взял со стола фотографии Маделин, сделанные с негативов Мей Джордан. Всмотрелся еще раз в снимок и бросил на стол.
— Красивая… — сказал он. — Не знаю, Делла. В моей практике подобное встречается впервые. Этический тупик. Вытащишь невинного из газовой камеры и он сам наложит на себя руки.
— Может быть и не наложит, — заметил Пол Дрейк.
— По его голосу я понял, что он сделает это, — ответил Мейсон. Правда, у нас еще остается одна надежда на выход из этого тупика.
— Какая? — подняла голову Делла Стрит.
— Что Маделин Белл тоже не убивала Деннена.
— Но ведь Дункан отдал пистолет ей! — удивленно воскликнул Дрейк.
— Она вполне могла угрожать им Деннену, — пожал плечами Мейсон. — И не обязательно даже семнадцатого июня, а и накануне, а то и за несколько дней. Но она — женщина. Вряд ли она могла оказать серьезное сопротивление грубой мужской силе. Предположим, Деннен отобрал у нее револьвер и оставил у себя. А преступники, настоящие преступники, узнали об этом, выкрали пистолет и подставили Дункана.
— Что ж, такое могло произойти, — медленно ответил Дрейк. — Но чей изощренный ум мог придумать такой коварный план? И ведь тогда получается, что за Дунканом следили?
— Конечно, — кивнул Мейсон. — Ведь мальчик-посыльный с липовым письмом не случайно позвонил в дверь миссис Майден за минуту до прихода Краудера.
— Ты предполагаешь, что был заговор и действовала группа?
— Конечно, — ответила за шефа Делла Стрит. — Группа шантажистов, которые почему-то решили избавиться от Деннена. И ведь Райс сказал, что возглавляет ее некий хитрый адвокат со связями в уголовном мире и полиции.
— И в окружной прокуратуре, возможно, — добавил Мейсон.
— Почему ты так решил?
— Простым сопоставлением фактов.
— Объясни.
— Хорошо, — вздохнул адвокат. — О рассказе Веббера на пороге Дворца правосудия знали четыре адвоката и в прокуратуре. Значит, подозреваются четверо, если отбросить утечку информации у окружного прокурора. Причем немедленную.
