Я искал в этой толпе Лену Снуд. Никаких следов. Да я и не надеялся на это. Сейчас она уже должна быть где-то на канале, если только она благополучно добралась сюда.
Нас окружили владельцы прокатных лодок. Это были смуглые индейцы в соломенных шляпах и белых хлопчатобумажных штанах. А белые рубашки были узлом завязаны у них на бедрах. Все одновременно тараторили, указывая на свои лодки, и назначали свою цену.
— Опишите им миссис Снуд, — попросил я Веру. — Узнайте, не видел ли ее кто-нибудь из них. Американка, одна.
Вера затрещала по-испански. Мужчины окружили ее еще более тесным кольцом.
— В зеленом костюме, — подсказал я.
Так же одновременно все заболтали с новой силой. Маленький мальчишка потянул меня за рукав и предложил купить у него совершенно несуразную лошадиную голову, выкрашенную серебряной краской. Неуклюжие лодки, безвкусно украшенные цветами, слегка покачивались от легкого бриза, так же как и высокие серебристые деревья, напоминавшие тополя, растущие на другом берегу канала.
Один из окруживших Веру мужчин, старый морщинистый индеец в разорванной рубахе, сказал что-то Вере, после чего все остальные разошлись в поисках других заработков.
— Она здесь, — повернулась ко мне Вера. — Он видел маленькую американскую женщину в зеленом костюме. Она приехала сюда на такси примерно четверть часа назад. Она взяла лодку у его приятеля — «Кармелиту».
— Одна? — спросил я.
— Да, одна.
Я почувствовал огромное облегчение.
— О'кей. У этого парня есть лодка?
— Да, — Вера показала на лодку, — «Люпита». Это его.
— Тогда пошли. Дайте ему что-нибудь. Скажите, чтобы греб как черт. И когда мы ее найдем, заплатим двойную плату.
Мы с Верой быстро пошли вслед за стариком к лодке. «Люпита» стояла довольно далеко от берега, почти на самой середине канала. Чтобы добраться до нее, нам пришлось пройти по другим лодкам, как по мосту. Под тентом стояло два деревянных стула и деревянный столик. Мы уселись на стулья. Старик индеец отвязал причальную веревку, взял в руки длинный шест и принялся отталкивать лодку, направляя ее к общему потоку лодок, идущих вдоль канала.
Было воскресенье — большой гала-день в Ксошимилко, когда почти все жители Мехико приезжают сюда, чтобы покататься на лодке среди цветущих островков, поесть, попить, потанцевать и попеть под музыку плавающих оркестров. Впереди нас лодки сгрудились плотной стеной, как бабочки в жаркий солнечный день в летнем саду. Мимо нас проплыла баржа с только что прибывшими музыкантами. Они сидели в своих ярких костюмах на деревянных стульях и настраивали свои инструменты. Навстречу нам попалась девушка на каноэ, доверху нагруженном красными и белыми маками. Она торопилась на базар.
Мое напряжение несколько ослабло. Теперь опасность совсем незначительна. Ничего не может случиться с миссис Снуд, пока она находится на шумном канале. Все, что от нас требовалось, это непременно догнать ее.
Музыканты начали играть. Под неистовые аккорды гитары низкий грудной баритон воспевал достоинства Гвадалахары. Мелодию подхватили на всех соседних лодках.
Я опустил руку в прохладную темную воду канала. Сквозь пальцы просачивался водяной сорняк, маленький и круглый, как конфетти.
Завтра вечером я буду в Нью-Йорке с Айрис. Я старался представить себе, как это будет. Я подумал: будет ли мне недоставать Веры? Сознание того, что я почти покончил с Мексикой, набросило дымку нереальности на все это таинственное дело. Возможно, что, даже когда я возьму у миссис Снуд книгу, я все еще не узнаю, в чем дело. Возможно, я так никогда и не узнаю, была ли Вера просто милая, очаровательная балерина с характерцем или… или что? Этот эпизод полностью изгладился из моей памяти.
Вдруг лодочник закричал: «Кармелита!» — и начал работать шестом с удвоенной энергией. Мы протащились мимо «Вива Мехико», на котором пара толстых мексиканцев отплясывала румбу, мимо баржи с музыкантами.
Я взобрался на тупой нос «Люпиты» и наклонился вперед, чтобы посмотреть. Я увидел нос «Кармелиты», а затем мелькнул зеленый костюм.
Лодочник сделал последний решающий толчок шестом. Мы обогнали несколько лодок и поравнялись борт о борт с лодкой его друга.
Я махал рукой, улыбался и уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрыл его. На другой плоскодонке сидела американка. Маленькая американка в светло-зеленом костюме. Так как мы чуть не столкнулись, она испугалась и посмотрела в мою сторону. Я взглянул на нее. Она на меня. У нее были совсем седые как снег волосы. Пенсне без оправы укоризненно запрыгало на тонком носу старой девы.
Этого я никак не предполагал.
Она действительно была американка, маленького роста, в зеленом костюме.
Но это была не Лена Снуд.
Я не мог винить лодочника. Можно ли от него ожидать, чтобы он смог отличить одну одетую в зеленый костюм женщину-гринго от другой. Меня охватила паника. Может быть, юноша догнал Лену Снуд до того, как она доехала до Ксошимилко? Может быть, мы уже опоздали?
Но это казалось невероятным. Лена уехала в такси примерно на двадцать минут раньше него. Даже если юноша догнал ее, то, какой бы наглостью он ни обладал, весьма сомнительно, чтобы он мог что-нибудь сделать в присутствии водителя такси. И конечно, он ничего не мог с ней сделать на переполненном людьми причале. Вероятнее всего, она все же здесь, на канале, только значительно дальше.
На нормальную прогулку по каналу требуется около часа времени. Нечего рассчитывать на то, что мы сможем догнать ее на своей неуклюжей «Люпите». Лучше вернуться к причалу и перехватить ее там.
Я сказал Вере:
— Скажите ему, чтобы он возвращался к причалу, да поскорее.
По-видимому, лодочник вошел во вкус, понял идею, как именно развлекаются эти сумасшедшие американцы. Он гнал вовсю. Ему был известен каждый дюйм водного пространства канала. Он энергично проталкивался по каким-то пустынным боковым каналам, срезая таким образом примерно две трети пути, и не больше чем за десять минут доставил нас к последнему этапу туристского маршрута.
В этой части главного канала затор был еще больше, чем там, откуда мы только что приплыли.
Лодочник весь обливался потом, но мужественно держался и продвигал нас вперед, несмотря на протесты и увещевания со стороны других лодочников. Я стоял на носу, держась за украшенный цветами столб тента. Баржа с музыкантами была впереди нас. Они пели, притопывали и размахивали шляпами.
«Кукарача…»
Мы подплыли к излучине. Последней перед причалом. Стукнувшись о борт лодки с фоторепортером и чуть не свалив его камеру в канал, мы сделали последний поворот.
Впереди множество лодок, а за ними причал, от которого мы отплыли.
«Кукарача…» — ревели музыканты.
Впереди нас на лодке сидели три девушки с распущенными по спинам густыми черными волосами. Они обхватили друг друга за талию и подпевали: «Кукарача…»
Я выпрямился, чтобы посмотреть поверх тента. Одна из них сделала мне глазки и бросила в меня гвоздикой. Все три разразились хихиканием, русалочьим смехом.
Какая-то лодка подплывала к причалу. Мне не было видно ее пассажира. И вдруг я увидел в этой лодке маленький кусочек чего-то ядовито-зеленого.
Сердце мое так и подпрыгнуло. Вот опять этот зеленый цвет. И наконец, я увидел ее всю. Сомнений не было. Никаких сомнений не могло быть.
На пристани стояла Лена Снуд. Хотя она была примерно в пятидесяти футах от нас, я видел ее до малейших деталей. К непричесанным волосам приколота розовая камелия.
В одной руке она держала огромный пучок ярко-красных гвоздик. Она рылась в сумочке. Достала деньги и заплатила лодочнику. Потом повернулась и пошла вдоль по причалу. Под мышкой у нее сверкало что-то маленькое, яркое.
«Убийство по ошибке» Крег Райс.
С нетерпением я сделал шаг вперед, потерял баланс и чуть не упал за борт, одна нога уже окунулась в воду. Все три девушки на лодке впереди захихикали.
Хотя я был слишком далеко, чтобы она могла меня услышать, я все же закричал:
— Лена!
Три девушки хором передразнили меня:
— Лена, Лена.
Снова раздался взрыв смеха.
— Быстро, — крикнул я Вере. — Она здесь. Скажите ему, пусть жмет из последних сил.
«Кукарача… Тра-ля-ля…»
Глупый прилипчивый мотивчик перебрасывался от лодки к лодке. Проклятая музыка. Если бы не этот шум, Лена услышала бы меня.
Я видел, как она шла вверх по лестнице. Если она успеет сесть в такси до того, как мы причалим к берегу, все будет кончено.
«Кукарача… Тра-ля-ля…»
Я опять закричал, три девушки, теперь уже сзади нас, снова как эхо передразнили меня. Я достал носовой платок и начал яростно размахивать им, как на бое быков.
Но я увидел только спину Лены. Она не повернулась.
Вот она уже скоро выйдет с территории пристани. Ее хорошо было видно благодаря ярко-зеленому костюму. Вдруг она остановилась. Я видел, как она повернулась и стала разговаривать с кем-то, кто обратился к ней.
