Ознакомительная версия.
– Я? Негодяй? – искренне расстроился Валдаев. Машу он уважал, и ему хотелось, чтобы и она его ценила. – Но почему?
– Потому что, уезжая на озеро, ты не дал Брунгильде денег. Правда, Саша, как ты мог? Привез девчонку, оставил у себя жить, а не заботишься. Это, согласись, свинство.
– Но я…
– Ладно, скажи мне, что Брунгильда миллионерша и у нее золотая VISA. И поэтому ты не посчитал нужным оставить ей денег. Да?
– Да какая она миллионерша! Юная парижская оборванка.
Внезапно Валдаев хлопнул себя по лбу:
– Так вот же они, деньги! Я ей оставил! А она не истратила!
Валдаев протянул Здоровякину пачку банкнот различного достоинства, только что обнаруженную в кармане пиджака.
– Наверное, она не нашла, – понял Валдаев. – Вот глупая! Я ведь ясным русским языком ей сказал: «Матсредства – в левом внутреннем кармане серого пиджака, что висит в гардеробе!»
– Ясным русским! – возмутился Здоровякин. – Лучше бы пальцем показал или в руки дал! Говорить Брунгильде ясным русским – все равно что учить ежика карате, одинаково эффективно.
Препирательства друзей закончились с появлением Вани Евдокимова. Молодой кадр ворвался в кабинет с диким криком «Где сводка по тяжким насильственным?!».
– Да что же ты так орешь? – удивился Илья. – Возьми, вот лежит.
Ваня забрал сводку и как-то странно посмотрел на начальника.
– Илья Кузьмич…
– Что?
– А почему вы за моим столом сидите?
– Нельзя?
– Нет, ну… А?
– Изучаю материал по Коробкину и Горностай.
– А…
Ваня медлил. Его щеки, украшенные здоровым румянцем, покраснели еще больше. Что-то беспокоило парня. Он пошарил взглядом по столу, осмотрел другую мебель в кабинете, подвинул зачем-то стул.
– Да что ты маешься! – возмутился Здоровякин. – Или сядь, не мельтеши, или топай, куда тебе надо.
– Илья Кузьмич, – тихо сказал Ваня, – а вы не видели тут мой «Доширак»? Ну, это, лапшу растворимую… Я пообедать хотел…
Валдаев зажмурился, скорчил рожу, застонал.
– Илья Кузьмич, – предчувствуя самое плохое, пробормотал Ваня. – Вы опять!
Здоровякин скрипнул зубами и медленно поднялся со стула. Нет, он решительно не мог понять, почему все самое ценное и необходимое всегда оказывалось в точке соприкосновения его крепкого зада с поверхностью мебели!
– Какого хрена! – прошипел Илья. – Почему твоя лапша лежала на стуле?!
– Это она сейчас лежит, – с обидой сказал Ваня. – А до этого она стояла!
Он рассматривал расплющенный экспонат, прикидывая, удастся ли пообедать. В принципе, если пересыпать эту пыльцу в чашку… Правда, получится не лапша, а скорее суп-пюре…
– Эх, Ванюша, – сказал Валдаев, обнимая расстроенного парня за плечи. – Когда я работал в одном кабинете с Ильей, я тоже от него натерпелся. С ним ведь вообще ничего нигде нельзя оставить! Документы, губную помаду, коржики…
– Коржики… – эхом отозвался Ваня.
– Ни в коем случае! – кивнул Александр. – Найдет и сядет сверху! Маньяк какой-то!
– Хватить трепаться, – мрачно пробурчал виновник всех бед. – Евдокимов, работать!
– Кстати, Илья Кузьмич, – вспомнил Ваня. – Тут из Саманкульского района вам звонили. Сергей Воробьев, ведет дело Аркадия Лунского и Инги Сошенко.
– Ну, знаю я его. Мы с ним разговаривали.
– Так он просил помочь. Неофициально. Говорит, вы ведь там были, на озере, всех видели. Побеседуйте с народом. А то он, бедолага, к каждому свидетелю мотается из района на электричке. Он вам перезвонит!
– Ну вот, – приуныл Илья. – Своих дел по горло. Еще этому молокососу помогать.
– Мы поможем! – встрепенулся Саша. – А что? Так-с… С кого начнем? Я думаю, первым делом надо обязательно встретиться с Ольгой Валентиновной Терновик. Как ты считаешь, а?
Из дневника Сони Орешкиной:
«Вот уже целую неделю мы живем без А. И. и Инги. Как ни странно, агентство продолжает успешно выполнять заказы, созидать и креативить. Силютин взял на себя ответственность за наши души и отлично справляется с обязанностями босса. Он даже внешне изменился. Раньше его колоритная фигура, массивная анатомия и шикарный голос разительно контрастировали с беспокойным выражением глаз. Он словно всегда был в чем-то неуверен, всегда чего-то побаивался. А теперь, заняв пост А.И., расцвел, как пион. Смотрит покровительственно, управляет, заботится.
Я тоже отлично справляюсь с новыми обязанностями. Силютин беспрекословно отдал мне на растерзание отдел по работе с клиентами. «Ты заслужила это место», – сказал он мне. Как мудро с его стороны!
Я боялась, что не сумею командовать. Но мои опасения были необоснованны. Стоило устроиться в кабинете Инги, как я ощутила внутри своего прелестного организма несгибаемый стальной стержень. В моем голосе зазвучал металл, в глазах засверкали молнии. А говорят, не место красит человека. Еще как красит!
…Разговаривала со следователем. Его зовут Сергей, он очень молод. Вряд ли наше запутанное дело ему по зубам. А я надеялась, что разбираться в вопросах исчезающих видов (в смысле Аркадия и Инги) будет Илья. И мы не раз с ним встретимся в процессе расследования. Но вероятно, это дело его совершенно не касается. Как жаль.
…Вася починил дверцу антресолей и приделал замок к кладовке. Ну наконец-то я смогу навести в квартире порядок! Теперь меня ничто не остановит!»
Глава 26
Ассоциация помощи Марии Здоровякиной
Чем занимаются люди в пять утра? Самыми разными делами.
Здоровякин храпел на диване. Мария сладко сопела на кухне, придавив толстой щекой клавиатуру ноутбука. На дисплее мелькали какие-то каббалистические знаки. В животе у Маши спали младенцы – две девочки, как поклялся врач-узист (пациентка пообещала бутылку шампанского, если пророчество сбудется). В спальне дрыхли угомонившиеся к часу ночи короеды в количестве трех штук. В раздвижном диване Эдика кряхтел во сне щенок. Его вчера контрабандой вывезли из бабушкиной деревни и до сих пор не предъявили родителям…
А из квартиры Валдаева доносились звуки, однозначно указывавшие на то, что Александр устроил у себя камеру пыток. Но почти все соседи Валдаева были приличными людьми, и поэтому в пять утра они спали, а не думали про Сашу всякие гадости.
– Бруниша, – сказал Валдаев нежно. – Ты такая эластичная!
Он слегка задыхался – экзекуция требовала от палача значительных энергозатрат.
– Красивый? Я красивый? – перевела Брунгильда.
– Да, да, очень красивая, – кивнул Валдаев. – Когда же ты русский-то выучишь?
Он сложил на подругу щупальца, уткнулся мордой в ее атласное плечо и, наконец, затих.
– Вылезать… – начала было Брунгильда. Она хотела сходить в ванную. – Саша, я мыться…
Выбраться из-под туши Валдаева не представлялось возможным.
– Блин! – сказала Брунгильда по-русски и почти без акцента. А затем добавила выражение из трех эпитетов, четыре из которых были абсолютно нецензурными.
Если бы Валдаев слышал, с каким блеском Брунгильда нанизывает одну за другой жемчужины слов, формируя ожерелье колоритной русской брани, он бы глубоко задумался. Кто сказал, что эта девушка не способна к обучению?
– Давно хотел спросить, что у тебя с Брунгильдой? – поинтересовался Здоровякин.
Они ехали на работу. Вернувшись из Европы, Валдаев еще не решил, чем займется. Молодость Александр отдал правоохранительным органам. Воспоминания о времени, когда он служил оперативником под началом грозного Зуфара Алимовича, грели сердце. Пусть в мире справедливости немного, но какая-то ее частица была восстановлена силами Валдаева и его коллег.
Наполняли теплом и мысли о фирме «Поможем!». Но это было чувство иного рода, меркантильное. Собственное предприятие, организованное несколько лет назад совместно с Ильей, вознесло на невиданную высоту материальное благополучие сыщиков. Ни до, ни после они столько не зарабатывали.
Сейчас Валдаев склонялся к мысли о необходимости восстановления «Поможем!». Он планировал переманить к себе Илью. А пока, испытывая тоску по любимой работе и отдавая дань буйному темпераменту, всюду таскался за другом, нервировал его, давал мудрые советы.
Сейчас он вовлекал майора в рассуждения о происшествии на озере Саманкуль.
– А? С Брунгильдой? Любовь, – не задумываясь ответил Валдаев.
– Жениться, что ли, собрался?
Валдаев застыл.
– Черт, – выругался он. – Как же… Ты думаешь… Надеюсь, Брунгильда не рассчитывает, что я на ней женюсь?
– Почему не рассчитывает?
– Ты шутишь. У них в Европе знаешь как… Свободные нравы. Культ одиночек. Жениться вовсе не обязательно.
– Все девочки хотят замуж.
– Согласен. И это подспудная реализация могучего материнского инстинкта. Но нынче все девочки делают карьеру.
– Но Брунгильда-то не делает. Значит, она хочет замуж.
Валдаев приуныл. Если с Брунгильдой все так запущено… Надо принимать меры. Надо отлучать девочку от груди, пока она окончательно не утратила навыки самостоятельной жизни.
Ознакомительная версия.
