– Целая куча мерзостей! – проворчал Франклин. – Безусловно, можете. Сейчас я открою ворота.
Он направился к воротам, но вдруг обратил внимание на меня и вернулся.
– А это кто такой? – спросил он. У него было плоское лицо и китайские глаза. Максисон снова повторил, что я его новый служащий и замещаю О'Нейла, который находится в отпуске. Франклин почесал голову.
– Я не знаю, что мне и делать. У меня приказ не пропускать в здание тюрьмы людей, которых я не знаю в лицо. Я же никогда не видел этого парня. Мне кажется, будет лучше, если я позову сержанта.
– Брось это, – сказал вдруг другой флик. – Сержант сейчас завтракает. Ты сделаешь его злобным на весь день.
– Вы когда кончите? – спросил Максисон, стараясь не стучать зубами. – У меня ведь тоже работа и я опаздываю!
Франклин смотрел на меня, наморщив лоб, с озабоченным видом. Я высунул голову в окошко. Он подошел.
– Если хотите, можно устроить покер ассов, – вполголоса предложил я.
– Старик сделает дело один. У меня есть деньги для проигрыша.
Его лицо прояснилось, и он внезапно уступил.
– Это идея! Эй, спустись ненадолго оттуда!
Мне было довольно трудно открыть дверцу, предварительно сняв револьвер с пояса. Я толкнул его к Максисону, который сел на него и позеленел от ужаса.
Я спрыгнул на раскаленный песок дороги.
– Будет лучше, если я проверю, нет ли у вас оружия, – со смехом проговорил Франклин. – После этого вы можете ехать.
Он обшарил мои карманы. Если бы он предложил мне снять мантию, я бы пропал, так как он бы увидел форму стражника. Но это не пришло ему в голову.
– О'кей! В путь и побыстрее! – сказал он и отступил на шаг, давая нам дорогу.
Я влез в фургон и захлопнул дверцу. Левой рукой он взял свой револьвер и сунул его в карман, так как предпочитаю всегда иметь его под рукой. Ворота отворились, и мы въехали во внутренний двор. Тут я увидел собак: огромные псы стали рваться с цепей и оскалили зубы, когда увидели нас. Их злобное ворчание напоминало волчий рык. Я нисколько не огорчился, когда мы проехали дальше и их не стало видно.
Мы остановились перед следующей решеткой. Пять или шесть стражников ходили по другую ее сторону и каждый был вооружен винтовкой. Один из них открыл нам ворота и сказал:
– О'кей, Максисон! Врач как раз только что закончил.
Я проехал мимо стражника, не глядя на него. Мы, наконец-то, находились на месте.
Зал вскрытия с его белоснежной облицовкой был чист и прохладен. Чувствовался сильный запах антисептиков. Тело умершей женщины лежало на мраморном столе, частично прикрытое простыней. Ее бритая голова лежала на небольшом возвышении из дерева. Она была похожа не на человеческое существо, а на манекен из воска, очень реалистичный, из музея ужасов. Доктор, маленький пузатый человек, светловолосый и бледный, мыл руки у умывальника. От очень горячей воды стекла его очков запотели.
– Я вас покидаю, – сказал он, поворачиваясь. – Бедная женщина, покончила жизнь самоубийством, проглотив осколки стекла. Мне очень хотелось бы знать, где она его могла раздобыть, Вдруг раздался дикий хохот. Какая-то женщина хохотала пронзительно и безразлично. Можно было подумать, что ее терзали, щекоча подошвы ее ног. Я стиснул зубы.
Доктор нахмурил брови и, вытирая руки, приблизился к нам, – Я буду жаловаться на подобное безобразие, – гневно проговорил он. – Ее место не у нас.
Максисон ничего не ответил, я тоже. Мы, по виду спокойные, смотрели то на врача, то на труп. У меня по спине пробежали мурашки.
– Давно пора выкинуть Эдну Роббингс за дверь тюрьмы, – продолжав врач. – Это садистка. Я, конечно, не могу утверждать, что она довела заключенную до сумасшествия, но она никогда ничего хорошего не делает.
Он обращался ко мне.
– Кто эта Эдна Роббингс? – спросил я.
– Сторожиха-шеф, – ответил он, бросая свое полотенце в белый таз. – Вы новенький, не правда ли? – он покачал головой. – Это действительно мерзкая женщина. Но я, к сожалению, не могу терять время на болтовню, – вдруг сказал он. – Я сейчас напишу вам свидетельство о смерти. Вам нужно будет лишь забрать его из моего кабинета при возвращении.
Максисон кивнул головой.
Доктор уже направился к двери, когда она отворилась и в комнату вошла женщина. Она была маленького роста, с квадратными плечами. Ее светлые волосы горели, как медь. Они были подняты над головой и завязаны лентой синего бархата. На ней был надет черный, хорошо сидящий костюм, который оживляли белые манжеты и такой же воротничок.
– Все закончено? – спросила она у врача, голосом, заставившим меня подумать о скрипучих стальных решетках. Он проворчал что-то и вышел, не взглянув на нее. Она проследила за ним взглядом, покусывая свои тонкие губы, и сделала знак головой Максисону.
– Как можно скорее заберите тело, – сказала она. – Я скажу Митчелу, чтобы он все тут прибрал.
– Хорошо, мисс Роббингс, – ответил Максисон, бросая на нее испуганный взгляд.
Он немного приподнял гроб, потом поставил его на подставку.
Женщина подошла к трупу и долго смотрела на него. Что-то в ее лице вызывало у меня отвращение. У нее был маленький нос, почти невидимые губы и голубые ледяные глаза. Брови ее поднимались прямо ко лбу, придавая ей какой-то дьявольский вид.
Она приподняла покрывало и с интересом стала рассматривать широкие полосы порезов, оставленные врачом. Я не мог отвести от нее глаз.
Она вдруг подняла голову, и меня пронзил ее взгляд. У меня было неприятное ощущение, что она видит сквозь мои одежды.
– Вы новенький, не так ли? – резко спросила она.
– Да, – ответил я и утвердительно кивнул головой, продолжая копаться в чемодане Максисона. Я вытащил оттуда мешок с инструментами и протянул Максисону.
– А что это у вас со ртом? – неожиданно спросила она. – Можно подумать, что у вас опухоль.
Я машинально провел языком по своим каучуковым тампонам. У меня было скверное состояние.
– Это меня укусила пчела, – ответил я, отворачиваясь. – Я и не думал, что это так заметно.
Я чувствовал, что она не спускает с меня глаз. Наконец, она подошла к двери.
– Поторопитесь, – бросила она Максисону, прежде чем уйти. Я очень внимательно, рассмотрел ее: у нее были узкие бедра и красивые ноги. Когда она закрыла дверь, я выпрямился и вытер лоб.
– Ведьма! – прошептал я. – У нее глаза не в кармане! Максисону тоже было жарко.
– Это, действительно, гадюка, – сказал он.
– Точно! – подтвердил я, направляясь к двери. Я открыл ее, чтобы посмотреть в коридор. Он был пуст. – Ну что же, начнем действовать.
Я снял свою большую мантию и бросил ее под полотенца, которыми пользовался врач. Потом снял свои очки и вынул изо рта тампоны.
– Вы знаете все, что вам надлежит сделать, – сказал я Максисону. – Выньте второе дно и спрячьте его под гроб. Подольше возитесь с устройством трупа, но когда я вернусь, то будьте готовы быстро покончить с этим.
Он кивнул, глаза его чуть не вылезали на лоб.
– Осторожнее, вы! – продолжал я. – Никаких шуток! Сумасшедшая снова стала смеяться отрывистым смехом, как истеричка. Это опять вызвало у меня ужас.
Я снова открыл дверь в коридор и посмотрел вдоль него. Митчел уже ждал меня. Он подал знак.
– О'кей? – спросил я.
– В настоящий момент, да, – ответил он. – Только, ради Бога, будьте очень внимательны.
– Я буду очень осторожен и внимателен, – пообещал я.
– Лестница находится в углу. Утренний обход уже закончен. У вас есть полчаса до следующего. Будьте предельно осторожны с Роббингс. Ее вам надо опасаться больше всего.
– Будь спокоен, – сказал я. – Ты знаешь, что тебе следует делать?
– Да, но мне бы очень хотелось, чтобы в этом не было необходимости.
– Мне тоже, – сказал я, быстро проходя по коридору.
Я никого не встретил. Я слышал голоса из соседней комнаты, но не остановился, а быстро подошел к лестнице. Оглядевшись еще раз, я поднялся по ней.
Широкая лестница вела прямо на верхний этаж. Я прошел вдоль стальной решетки, окружавшей галерею, на которую выходили двери камер. Мне пришлось пройти мимо заключенного, который стоял на четвереньках и мыл пол. Он несколько отстранился, чтобы дать мне пройти, и я почувствовал, что он посмотрел на меня и, вероятно, спросил себя, кто я такой. Я шел не останавливаясь до тех пор, пока не достиг последнего этажа.
Я знал, что мне осталось всего лишь несколько минут до свидания с мисс Бондерли. Эта мысль вызывала во мне странные ощущения – одновременно и панику, и радость.
В конце лестницы я очутился перед стальной решеткой, но меня это не беспокоило. Митчел снабдил меня универсальной отмычкой.
В тот момент, когда я пересекал лестничную площадку и подходил к решетке, сумасшедшая издала пронзительный вопль, который как бы повис в воздухе, как крик ведомого на казнь. Он прозвучал так близко от меня, был таким сильным и неожиданным, что я просто похолодел от ужаса, и мое тело покрылось холодным потом. Был момент, когда я вдруг захотел оказаться снова внизу лестницы, но я взял себя в руки и продолжал свой путь.
