— Что-что?
— Это я сама с собой. Пошли, коллега.
Я заглянула на кухню. Юлька, перепачканная до ушей борщом, сразу принялась меня угощать, протягивая мне картофелину, извлеченную из тарелки:
— Тота, на.
— Спасибо, маленькая. Ешь сама. Ой, как хорошо Юля кушает. Молодец, умница. Наташа, мы уходим.
— Таня, может, пообедаете?
— Спасибо, Наташа. Пахнет очень вкусно. Но нам пора.
* * *
Илья добирался до Наташиной квартиры на своих двоих. Казенную машину гонять весь день за здорово живешь никто не позволит. А за своей не успел заскочить.
— Тебя куда подбросить?
— Давай во вчерашнюю кафешку. Запах борща меня соблазнил, и я проголодался.
Я подбросила его и, прежде чем ехать в «Олимпию», заскочила в мастерскую срочного изготовления ключей. Разумеется, не куда попало, а к одному хорошему знакомому.
Конечно, пришлось раскошелиться. Зато я точно знала, что он сделает все по высшему классу и будет держать язык за зубами. И через пару часиков у меня будут ключи от квартиры Ильи Юрченко. Дверь у него, конечно, металлическая. Но сигнализацией он ее еще не оборудовал.
Итак, оставалась только одна загвоздка. Надо было точно знать, что в момент похищения кассеты хозяин квартиры не войдет в свое жилище. Поэтому заниматься этим делом лучше всего было бы во время сеанса гипноза. Но… увы и ах. Бросать в этот момент Венчика без присмотра было опасно.
— Думай, Танька, думай. Кости советовали тебе вспомнить старого верного друга. Если отбросить мысль, что это Антошка со своим Чипом, то надо порыться в памяти. Киря — старый друг, к примеру. Но он не только не пойдет за этой кассетой, а даже наоборот: еще и меня начнет отговаривать.
Аякс — старый друг. Но он, само собой, отпадает.
— Ладно, Таня, думать и по дороге можно.
И я помчалась в «Олимпию».
Их пока не было. Ни Ильи-мерзавца, ни Галины.
Я заказала себе роскошный обед, мало заботясь о количестве калорий. Все равно сегодня ночью я их все порастрясу. Наелась до отвала и не спеша попивала сок, когда эта парочка появилась на пороге. Они тихо беседовали. И я, вспомнив слова Ильи при первом нашем знакомстве, окликнула их:
— Эй, беби, места за моим столиком свободны.
Илья повернул голову в мою сторону и нацепил дежурную улыбочку:
— Танечка, здравствуйте. Смотрю, вам это кафе приглянулось.
— Пожалуй, что так. Садитесь.
Они сели за столик, заказали обед. Настроение у них, как я заметила, было не слишком-то хорошим.
— Как там дядька поживает?
— Все нормально, Таня, — тихо ответила Галина. Илья, конечно же, промолчал. Ведь, по их версии, сегодня он там не был.
— По-моему, он доволен, — добавила она, задумчиво потирая мочку левого уха.
— Вы к нему сегодня собираетесь, что ли? — поинтересовался Илья.
Разумеется, ему необходимо было знать: буду ли я там и во сколько. Не хотел, чтобы я его застукала за нетрадиционным лечением. Я их утешила:
— Сейчас прямо заскочу на пару минут. Больше у меня нет времени. Сегодня провожу родительское собрание.
Им принесли обед. А я, допив свой сок, поднялась.
— Пока, ребята. До встречи.
Оба кивнули.
Я вернулась в автомобиль, который оставила в тихом безлюдном переулке, и надела наушники.
Упоминать про магнитофон, дорогой читатель, по-моему, излишне. Вы и так знаете уже, что я записывала все, что удавалось услышать из их уст.
— Непонятно, чего он хотел, — это голос Галины.
— Ничего особенного. Просто хотел, чтобы мы вместе порадовались с ним. Характер у него такой. Татьяна же предупреждала.
— Если выздоровление пойдет такими темпами, то и эта квартира для нас навернется. Лихо нас эта бабуся кинула. Стерва старая. А мы как дураки: Гошенька, Гошенька. Клеточку ему организовали. Жаль, что не золотую, — съязвила Галина.
— Да. Прокол.
— А ты все точно проверил?
— Да все я проверил. Не зуди. И так тошно.
— Значит, один дядька остается. Поторопиться с ним надо. А то, не дай бог, действительно твое лечение поможет.
— Не гони лошадей, Галина.
— А ты не тяни кота за хвост. Со старухой протянул. Если бы пораньше решился…
— Не ной, сказал.
Они перешли к обсуждению планов на оставшееся время дня.
Убедившись, что моего дела эти самые планы не касаются, я завела движок.
* * *
Время неслось с головокружительной быстротой. Поездка за ключами в мастерскую. Посещение и обработка Валерки.
— Операцию планирую на позднее время, Валера. Соседи будут мирно смотреть телевизор. Ключи у тебя есть. Над журнальным столиком у него висит репродукция «Джоконды». За ней — тайник. Сейф или что — я не знаю. Взломай замок и доберись до кассеты. Если их несколько, то бери все. Только осторожно. Надень перчатки, я тебе их привезла. На этих кассетах отпечатки его пальцев. А это очень важно. Что намусоришь — убери. Хозяин не должен заметить вторжения. Может, он не хватится и не обнаружит пропажу до нужного момента.
— Ой, Танюшка, беда с тобой. Я таких аферисток еще не встречал. Вообще-то я боюсь.
Я ободряюще улыбнулась:
— Успокойся, Валера. Все будет хорошо. За эту кражу со взломом я тебе заплачу. И готовься снова к своей вольной жизни. Пора тебе съезжать, племянничек. Ну все. До вечера. Я за тобой заеду.
Потом я заскочила к Аяксу сказать, чтобы он дал ключи от квартиры Галине Николаевне. Одновременно выразил бы им свою безграничную признательность. Я в тот момент не знала, что ключи им и не понадобятся. Илья-трюкач не любит повторяться.
Теперь домой. Готовить записи для Кири. И немного поспать. Ночью мне это, возможно, не удастся.
* * *
Валерка с добычей «из-за спины Джоконды» вернулся раньше, чем закончился сеанс гипноза. Я открыла ему дверцу автомобиля и знаком приказала молчать. Он кивнул и показал мне полиэтиленовый пакет, в котором лежало несколько видеокассет.
Теперь я кивнула. Сеанс гипноза прошел нормально. Венчик не прокололся.
Брат и сестра еще некоторое время оставались там. Аякс уверял их в своих теплых к ним чувствах, вручая ключи от квартиры. А они очень рекомендовали ему просмотреть видеозапись предыдущего сеанса, который они уже переписали на кассету.
— Вы сами увидите, Вениамин Георгиевич, на что вы способны в состоянии транса. В следующий раз можно попробовать даже заставить вашу руку писать.
Слава богу, этот «Кашпировский» не получил полного медицинского образования. И сестра его тоже. Иначе игра Венчика, может быть, и не удалась бы. Хотя кто ее знает. Психика — дело тонкое.
— Главное, — потом рассказывал мне Венчик, — это вовремя прикинуться, что ты уже в состоянии транса и готов выполнять любые команды. И еще надо помнить о том, что твоя жизнь целиком и полностью зависит от твоей воли.
Вот такая философия. Но и она может подвести.
Наконец, брат и сестра попрощались с Венчиком и вышли. Убедившись, что они уже сели в автомобиль, я облегченно вздохнула.
— Пошли, Валера, расскажешь все в квартире.
* * *
— Там никакого замка и не было, Танюха. Просто углубление в стене. Я только картиночку сдвинул, и все. Там было их три штуки. Я взял все.
Мы уселись за кухонным столом.
— Отлично сработано, ребята. Совсем недавно вы были лишь веселой компанией интеллектуалов, а теперь бригада пинкертонов. Давайте по этому случаю отведаем лучшего в мире чайку.
— Я бы лучше пивка попил, — мечтательно произнес Венчик.
— Ну уж нет. Пивка потом, когда дело завершим.
— Кстати, Таня, ты чего столько ключей надавала? Я еле разобрался. Там всего три замка.
— Валерочка, я же их не с тумбочки взяла, наивный ты мой.
— Это точно, — вставил Аякс. — Я чуть с ума не сбежал, когда она за этой шоколадкой поперлась.
Я со своей стороны рассказала им о неожиданной встрече с Антошкой. Мы еще около получаса обменивались впечатлениями и смеялись над своими приключениями.
— Не знаю, как там Барсик, жив или нет, — сменил тему Валерка.
— Надеюсь, что все обойдется, — сочувственно сказала я.
Валерка вздохнул:
— Я тоже. Пора мне, наверное, отбыть. Может, подбросишь, Таня? Сама знаешь куда.
— Потерпи еще немного. Ты мне еще провести «психическую атаку» подсобишь.
— В смысле?
— Пошантажируешь «Кашпировского».
— Приве-ет. Я думал, что моя миссия закончена. Сама сказала, чтобы я из квартиры выметался. И вообще. Не по нутру мне все это. Я на такое не способен.
— Придется изыскать в себе скрытые возможности, — категорично заявила я и улыбнулась, чтобы смягчить тон заявления. — Я же твоего кота спасала. Что бы вы без меня делали? А? То-то.
Они оба устало улыбнулись, прекрасно понимая, что бросать начатое на полпути нельзя. Такую кашу заварили, что трудно расхлебать. И деваться некуда.
