Вадик поворотил на нее тяжелый взгляд, улыбнулся слабо.
— Тебя это пугает?
Санька аж поперхнулась.
— А тебя нет?
— Что-то странное получается… Какой-то рок сгустился над нами… Слова Вадика были тихими и очень спокойными. — В последнее время мы совершенно не властны над тем, что происходит…
— Да я тебе уже рассказала, что происходит! — теряя терпение, проговорила Санька. — Костик хочет оженить на мне Андрюшку! Дошло?!
Зрачки Вадика вновь переместились на зеленый потолок.
— Ты еще так далека от настоящего осмысления.
Санька только плюнула.
— Тьфу ты! Так тебе что, все равно?
И, не дождавшись ответа, она выскочила из палатки.
Нет, определенно здесь все посходили с ума! Ну как так можно: твою девушку выдают замуж за другого (пускай даже понарошку!), а ты лежишь себе на спинке и размышляешь о бренности бытия!
И тут Саньке захотелось сделать что-нибудь очень уж назло всем на свете, то есть взять и действительно выйти за Андрюшку. А чего? Он-то, по крайней мере, в отличие от всех здесь присутствующих хоть ведет себя как мужик, сексом желает заниматься… А эти придурки либо шарахаются от женщин, либо вообще их не желают воспринимать как противоположный пол. Ну и ладно! Ну и пожалуйста! Так им тогда и надо, курица-помада!
* * *
«Ну не идиотизм ли? — думала Санька, когда ей на голову приделали полиэтиленовую фату. — Точно, у всех крыша поехала. У нас человека убили, а они… Когда люди дичают, у них психика нарушается».
Костик оказался невероятным знатоком всех аспектов свадьбы понарошку.
— Все слушаем меня и тщательно выполняем приказания! — заявил он и начал распределять роли.
Андрюшка с Санькой назначались женихом и невестой. Аська и Сальери свидетелями. Причем Аська долго отказывалась, утверждая, что у нее и всех окружающих траур. Серега ее поддержал, за это Костик велел ему изображать Санькиного папу, а Мухину — Санькину маму. Мухин обиделся, но возражать не посмел. Рая с Данилкой были избраны почетным хором. Гагарина — статуей Афродиты, которая была призвана всех вдохновлять. Еще ей поручили держать кольца, изготовленные из крышек от пластиковых бутылок.
— Давайте лучше меня поженим, — предлагала Райка, не желая даже понарошку отдавать другой своего любовника.
— Всему свое время, — воспротивился Костик. — На все моя воля и график!
Тем временем Алена с пуделем Кашей были объявлены друзьями и родственниками. Себя же Костик провозгласил Попом-священником, епископом Всекирейским, и велел срочно раздобыть ему какую-нибудь книгу.
— Зачем уж книгу-то? — не понимала Санька, маясь и боясь позора.
— За надом, — объяснил Костик. — По чему я, интересно, буду вас венчать?
Во всем лагере, как оказалось, было всего три ненаучных книги: Сальерьевская про вампиров, Андрюшкинская фэнтази и Гагаринский иронический детектив. Но это Костику не подходило.
— А у Саньки есть «Плейбой», — разболтала нечаянно Рая.
— Да ведь это же самая лучшая венчальная книга! — заявил он. — Тащите сюда немедленно! А еще захватите из моей палатки мадеру. Там еще целая трехлитровая банка есть.
* * *
Вопреки всем прогнозам народ развеселился и впал в какое-то дикое безумство. Санька в глубине души называла все это пиром во время чумы, а Костик вслух — поддержкой морального духа в трудных жизненных обстоятельствах. Хор, забравшись с ногами на кухонные лавочки, пел:
— Нинка, как картинка, с фраером гребет…
Точнее пел не хор, а одна Рая. Данилка иногда подхватывал последние слоги и выкрикивал их с детским энтузиазмом. Ему нравилось, что наконец-то с ним играют во взрослую игру.
Санька с Андрюшкой стояли на коленях перед Костиком, а свидетели держали над их головами венцы в виде Алениных кастрюль. Родители и друзья изображали радость и волнение, по-идиотски улыбаясь и молитвенно сжимая руки. А завернутая в простыню Гагарина пыталась померить брачные кольца на все свои пальцы, а также на нос и свернутую в трубочку губу, но после замечания Костика встала смирно.
— Скоро, что ли, целоваться? — уже второй раз спрашивал Андрюшка.
— Как только скажу «марш!», — объяснил Костик, — сразу целуй!
После этого, замотавшись в чей-то черный спальник, он взял в руки «Плейбой» и начал протяжно читать:
— Тот не был молод, кто не занимался сексом по пять раз в день. После каждого раза нам кажется, что такое прочувствовать не удастся никогда, что мы больше никогда не будем так хотеть друг друга, что желание не придет… Как интересно… Ну, ладно, как говорится, ближе к телу. Согласна ли ты раба археологическая Санька… Как тебе фамилия?
— Савина.
— Так. Савина. Взять себе в мужья раба и прохиндея Андрюшку Воинова и провести с ним брачную ночь в палатке нашей статуи Гагариной? Она все равно уже там не живет. А вам моей милостью выделяется отдельная жилплощадь. Ну, согласна или нет?
— А если не согласна? — спросила вдруг Санька.
— Ни фига себе! — изумился Костик. — Я тут не щадя живота своего… Даю тебе на добровольное согласие три секунды! Раз-два-три! Все, по глазам вижу, что согласна. Андрюшку мы не спрашиваем — и так понятно. Объявляю вас супругами, на старт, внимание, марш!
И тут Андрюшка снова начал ее целовать. Теперь уже при всех.
Санька проснулась, но глаза открывать не стала. По теплу на ресницах она чувствовала, что вокруг все светло и солнечно. И теплый Андрюшка был рядом. Санька невольно улыбнулась: вот пройдоха! Нет, все-таки в нем что-то было… Конечно, нечего и думать о том, чтобы продолжать с ним крутить роман, когда они отсюда выберутся, но здесь, на пока… Да какая разница, в конце концов! Надо жить сегодняшним днем или… — (Санька непроизвольно хихикнула) — или сегодняшней ночью. Жизнь в общем-то не так уж плоха, когда есть в ней мужики и мадера!
— Эй, хватит дрыхнуть! — крикнул над ухом голос Сереги.
Санька и Андрюшка разом сели.
— А? Что?
Серега стоял на карачках — наполовину в палатке, наполовину снаружи.
«Он никогда не научится вписываться в личную жизнь», — злорадно подумала Санька, а вслух сказала:
— Ты что, не видишь: у нас первое брачное утро! Нас будить запрещается!
Но у Сереги была уважительная причина для вторжения.
— Мухин исчез! — проговорил он извиняющимся голосом. — Всех зовут на агору.
Кое-как одевшись, Санька с Андрюшкой выбрались на свет. Вокруг кухонного тента уже стоял народ и громко обсуждал происшедшее.
— Кто его видел последним? — допрашивал каждого подходившего Костик.
— Так, еще один сгофрился! — чуть ли не радостно воскликнул Сальери. Наши ряды редеют!
— Сколько времени? — спросила Санька, протирая глаза. Оказалось, что голос к ней практически вернулся. — Что, уже десять? Ничего себе!
Из дверей лаборатории высунулась голова Гагариной.
— Клад опять пропал! — выкрикнула она потрясенно.
На некоторое время все замерли, замолчали.
— Все сначала! Все повторяется в точности как с Пал Палычем! прошептала Аська, обессилено опускаясь на лавку.
Костик бахнул ладонью по столу.
— Всем заткнуться и слушать сюда! Пока делать какие-либо выводы запрещается! Кто будет наводить в нашем царстве панику, тому поставлю фингал, понятно?!
В этот момент Санькин взгляд отчего-то скользнул в сторону моря, и она увидела…
— Ребята! Вон Мухин плывет! — закричала она в страшном негодовании.
Все повернули головы. И действительно среди подсвеченных солнышком волн виднелся Данилкин надувной матрас, на котором восседал Мухин и, работая ногами, как двигателем, усиленно греб в сторону Гороховки.
— Он утонет! — ахнула Алена. — Матрас-то дырявый!
Кто-то тем временем сбегал в лабораторию за биноклем.
— Ба! Так он еще и клад спер! — воскликнул Костик, приглядываясь. — Какая наглость!
Услышав это известие, археологи, не сговариваясь, кинулись к морю.
— Подплываем тихо, — командовал Костик, — и немедленно возвращаем этого козленка домой. Если будет оказано сопротивление: разрешаю бить в морду! Только осторожно — сокровище не утопите!
* * *
Мухин так и не понял, что случилось, когда его вдруг схватили за ноги и уволокли под воду. Потом ему кто-то хорошо вмазал в бок и снова закинул на матрас. А спустя несколько минут несчастный аспирант уже лежал на берегу, подмятый могучим Костиком.
— Сволочь! — возмущался тот. — Куда поперся?! Как смел без ведома царя покидать царство?!
Андрюшка мельтешил тут же, прыгая на одной ноге и пытаясь вытряхнуть воду из уха.
— Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Клад здесь! — воскликнула Санька, проверив изъятый у дезертира сверток. — Значит, это все-таки он убил Пал Палыча! И из-за научной славы, и чтобы захапать себе сокровища!
