— Познакомься, — серьёзно сказал Сергей Владимирович, — Вадим Вадимович.
— Игорь Сергеевич. — Представился Дарофеев.
— Здравствуйте. — Насуплено пробормотал мужчина, но руки не подал.
— Вадим Вадимович пришёл к тебе лечиться. — Сообщил Изотов и, пытаясь скрыть свой интерес к реакции Пономаря, почти демонстративно повернулся к тому боком, продолжая исподтишка наблюдать за потерявшим память целителем.
То этой фразы фээсбэшника внутри Игоря Сергеевича что-то опустилось. Мысли его лихорадочно заметались в ставшей тесной черепной коробке. Одно дело читать про исцелённых и совсем другое — заниматься этим не помня абсолютно ничего, кроме… Кроме состояний, в которые должен входить лекарь-биоэнергетик.
Приотстав от своего нежданного пациента, Дарофеев потянул Сергея Владимировича за рукав рубашки.
— Я не смогу… — Лихорадочно прошептал Пономарь. — Я не умею!..
— Игорь, успокойся! — Шикнул на него Изотов. — Запомни, главное — спокойствие и уверенность.
— Тебе легко говорить… — Пробурчал Игорь Сергеевич и понуро поплёлся вслед за майором.
Однако, фээсбэшник, пропустив Пономаря в гостиную, где уже развалился в кресле их гость, моментально ретировался, успев бросить на ходу:
— Не буду вам мешать…
Дарофеев посмотрел на закрывшуюся за Сергеем Владимировичем дверь, как на гильотину, лезвие которой уже начало своё неудержимое скольжение вниз.
На несколько длиннющих секунд наступила неловкая тишина. Наконец, Игорь Сергеевич, вспомнив об уготованной ему роли, спросил:
— На что жалуетесь?
Ему казалось, что так должен начинать любой врач, вне зависимости от его квалификации. Тут же Пономарь получил обескураживающий ответ:
— Вы экстрасенс — вы и определяйте, от чего меня лечить…
Ситуация явно зашла в тупик на первом же ходу. Но Дарофеев моментально сориентировался и, как ему показалось, повторяя чьи-то чужие слова и, даже, интонацию, произнёс:
— Видите ли, мне это необходимо знать. У любого человека наличествует множество разного рода заболеваний. Меня, в данном случае, интересуют те, которые вы считаете основными.
— У меня оно одно… — Ворчливо ответил Вадим Вадимович. — Язва.
— А кроме неё что-нибудь беспокоит? — Пономарь как мог стремился оттянуть процесс лечения.
— Ну, как?.. Сплю плохо… Нервный стал в последнее время… Срываюсь часто… Супруга от меня не в восторге… Да, много ещё чего…
— Что ж… — Игорь Сергеевич, наконец, внял совету Изотова и успокоился. Вместе со спокойствием пришла странная решимость. Дарофеев решил не расхолаживаться, сразу брать быка за рога, пока не ушло подступившее к горлу ощущение куража, ощущение, которое словно бы вдохнуло в целителя и силы, и уверенность в себе. — Давайте начнём.
— Что я должен делать?
— Ничего. — Слегка изменившимся голосом проговорил Игорь Сергеевич. — Просто сидите, как сидели, только закройте глаза.
Пациент выполнил предписание и Пономарь, сам смежив веки, ухнулся головой в омут.
Он прочувствовал силу, циркулирующую в его энергетических каналах, сказал себе: «У меня всё получится!», вызвал несколько состояний, в которые, судя по его же собственным разработкам, должен войти человек, начинающий сеанс исцеления и… Остановился.
Теперь, насколько Игорь Сергеевич понимал свою задачу, требовалось войти в энергетический контакт с пациентом. И после этого уже должно было начаться неизведанное. В том томе, который он прочёл, не было ничего о том, как конкретно лечить людей.
Но отступать было уже поздно. Надо было работать. Время, когда можно было ещё отказаться, было безвозвратно упущено.
«А откуда взялась эта самая язва?» — Спросил вдруг себя Дарофеев. И внезапно перед глазами его стала разворачиваться какая-то сцена. Главным действующим лицом в ней был Вадим Вадимович, но заметно помолодевший и пышущий здоровьем. Дарофеевский пациент с кем-то ругался. Ругался яростно, не слушая никаких доводов противоположной стороны, которой являлась средних лет дама, очевидно его жена.
В какой-то момент ссоры у Вадима Вадимовича из желудочного чакра пошёл мощный энергетический выброс. Если за мгновение до этого муладхара просто сильнее обычного «фонила», то теперь её излучение напоминало действующий вулкан. Вслед за этим его жена, подавленная резким всплеском энергии, расплакалась и убежала. Сам же Вадим Вадимович ещё долго ходил взад-вперёд и не мог успокоиться. А в стенке его желудка уже возникла маленькая энергетическая «дырка».
Вдруг Дарофеев поддался какому-то неосознанному импульсу. Он восстановил в памяти картину как она была до энергетического выброса и, за мгновение до того, как он начался, прикрыл место будущей язвы ладонями. В следующую секунду он понял, руки его словно бы отделились от него, стали жить своей собственной, обособленной жизнью. Сквозь них, по их же приказу, пошла какая-то энергия, но не жёлтого цвета, который соответствовал желудочному чакру, а зелёно-голубая.
Она стала обволакивать Вадима Вадимовича и тот стал успокаиваться. Вскоре Игорь Сергеевич стал свидетелем сцены примирения.
«Но ведь этого же не было!» — Возникла вдруг у целителя шальная мысль. В ответ на неё последовала вторая: «А какая, собственно, разница? Надо делать дело, а не размышлять!»
После секундного отступления, вновь пришло уже знакомое Дарофееву состояние остановки внутренних речей и он принялся и дальше просматривать жизнь пациента. То, что перед Пономарём разворачивались сцены из истории незнакомой ему личности, целителя не волновало. Ему было не до того. Его задача была проста и сложна одновременно. Надо было отследить те моменты, когда неразумное поведение Вадима Вадимовича вызывало у того мощные энерговыбросы и купировать их.
То, что это делалось с помощью странной смеси ясновидения и биоэнергетики, казалось в эти моменты чем-то само собой разумеющимся, не достойным того, чтобы на него тратились драгоценные энергия и внимание.
Когда работа по прошлому была завершена, Игорь Сергеевич, уже несомый какой-то волной, приступил к непосредственному целительству. Внезапно оказалось, что требуемый биоэнергетический контакт уже существует, от Дарофеева к пациенту уже тянулись энергосиловые шнуры, некоторые из которых как бы пронзали его тело, другие — обволакивали его. Пономарь понял, что большего и не надо и захотел увидеть желудок Вадима Вадимовича.
Сразу же перед не то мысленным, не то физическим, разницу в данном случае заметить было практически невозможно, взором целителя предстала требуемая картина. Язва оказалась зеленовато-серой, почти круглой, слегка кровоточащей раной, которая пряталась в одной из складок. Окружающие ткани были тёмно-красного цвета.
Игорь Сергеевич изо всех сил захотел, чтобы это отвратительное по виду и сущности пятно немедленно исчезло. В следующий момент он понял, что опять сбился на мышление. Выгнав из головы всё лишнее, Пономарь не захотел, не пожелал, а стал глубоко внутренне уверен, что справится с этой напастью.
Необходимые действия пришли сами собой. Целитель лишь отметил для себя, что в дело опять включились руки. Они то нагнетали энергию в язву, как вату в стакан, то вычерпывали её оттуда, безжалостно выкидывая в необозримую даль.
Другие руки занимались краями раны. Они стократ ускоряли процесс рубцевания, одновременно делая так, что соединительная ткань должна была в скором времени заместиться на обычный эпителий стенок желудка.
Целитель не знал, сколько прошло времени. Всё его существо было полностью поглощено работой. При этом сама личность Игоря Сергеевича, казалось, наблюдает за всем этим со стороны, не помогая, но и не мешая процессу. Всё шло автоматически. Дарофеев, не колеблясь ни доли секунды, совершал точные, рассчитанные энергетические движения, каждое из которых приближало конечный результат.
Наконец, от язвы остался лишь след, который только более бледным, чем основной фон, цветом выделялся на бугристой внутренней поверхности желудка.
Войдя в раж, Пономарь стал рассматривать и остальное тело Вадима Вадимовича. Обнаружился застой энергетики в лёгких. Дарофеев моментально ликвидировал это безобразие. В почках нашёлся песок, выводной канал желчного пузыря оказался заужен, сама печень нуждалась в некоторой доработке. Железы внутренней секреции, начиная щитовидкой и кончая тестикулами, трудились из последних сил. Простата была воспалена. В мозгу — несколько застарелых зон стрессов вкупе с последствиями трёх-четырёх микроинсультов.
Игорь Сергеевич хотел заняться этим немедленно, но глаза его сами собой открылись и взгляд Пономаря упал на стоявший поблизости будильник. Шёл четвёртый час. А начал он, когда едва пробило полдень!
Пациент, заметно порозовевший, откровенно спал в своём кресле. Не раздумывая, что он делает, Дарофеев подошёл к нему и резко дунул в закрытые глаза. Вадим Вадимович испуганно заморгал, потом сообразил где и у кого он находится и попытался опять принять свой сумрачный вид, но, почему-то это не получилось. На его лице так и осталась мина недоверчивого изумления.
