– Окна там зарешечены, – Варецкий задумался, – но решетки открываются вовнутрь, так что теоретически такое возможно. Только ответ на вопрос «как» не дает ответа, кто и зачем украл Урала, а главное – где он сейчас..
Я не стала говорить, что у меня в запасе имеется одна научная версия. Вряд ли дрессировщиков обрадовало бы то, что Урал стал подопытным животным ученого-генетика. Мне самой в это верилось с большой натяжкой, а приступить к проверке этого смелого предположения можно было только завтра. В воскресенье просто не найти людей, хоть как-то разбирающихся в генной инженерии. Юрий ждал моего ответа, и я сделала лишь обобщающий вывод:
– Думаю, Косицын прав – тигренок понадобился тому же, кому нужен был и пеликан. Я пойду на вахту, поговорю с охранником, – сказала я без всякого перехода и направилась к служебному входу.
– Таня! – послышалось мне вслед, и я остановилась. Юрий спросил: – А хотите побывать на представлении?
– Почему бы и нет?
– Я сейчас свяжусь с главным администратором и спрошу, на какое место вам сесть.
– Спасибо, Юрий, я как раз собиралась попросить вас об этом. Только я не хочу оказаться подсадной уткой для Вырубова, – призналась я.
– Ну что вы, – Варецкий понимающе улыбнулся. – На эту роль и без вас охотников, точнее, охотниц, хоть отбавляй.
– Да? А он мне не раз предлагал что-то в этом роде.
– Интересно, кому Генка это только не предлагал? Таня…
– Да?
– Спасибо вам, – Варецкий не пояснил, за что именно он меня благодарит, но это было понятно и без слов. По крайней мере одну хорошую новость я ему принесла – Иван Зельцер скоро женится.
* * *
Сергей Эльдарович обедал, не отходя от рабочего места.
– Приятного аппетита! – пожелала я, подойдя к окошку.
Охранник положил бутерброд на пластиковую тарелку, отодвинул чашку на край стола и с готовностью спросил:
– Чем я могу вам помочь?
– Вы ведь записываете тех, кто берет ключи от различных помещений?
– Они сами расписываются в журнале. Какое помещение вас интересует? Изолятор? – уточнил мой собеседник.
– Нет, небольшая комнатка напротив него. На ее двери нет никаких табличек, но мне сказали, что это склад старого реквизита и костюмов. А еще меня интересуют ключи от швейного цеха, который соседствует с этой комнатой.
– Сейчас поищем. – Сергей Эльдарович сделал несколько глотков чая, затем открыл журнал, полистал его и сообщил: – За ключи от швейного цеха расписываются те, кто там работает, в разной очередности. Кто первый придет на работу, тот и забирает здесь ключ. Вот, в пятницу это была Леонтьева, в четверг – Кривоносова, в среду – Пафнутьев, во вторник – опять Кривоносова, а в понедельник – снова Леонтьева.
– Значит, швейный цех в выходные дни не работает?
– Иногда работает, – охранник сделал еще несколько глотков чая, – в случае аврала, который, как правило, бывает перед запуском новой программы.
– А что насчет склада? – напомнила я.
– На этой неделе ни одной записи не было. Хотя… вот, это, кажется, подпись Быстрининой. Да, ее, – подтвердил Сергей Эльдарович. – Катюша брала во вторник ключи от этой комнаты. Надеюсь, вы ее ни в чем не подозреваете? Это ведь звезда советского цирка семидесятых-восьмидесятых годов! Если бы видели, что она творила под куполом цирка! Даже сейчас не все гимнастки рискуют повторять ее трюки.
– А вы, наверное, не всегда охранником здесь работали? – поинтересовалась я.
– Я выступал в жанре эквилибра. Но это так давно было, – охранник ностальгически вздохнул.
– Наверное, вам не просто было согласиться на новую должность?
– Ну что вы, я очень рад, что мне нашлось здесь местечко. Вот и Катюша, Екатерина Евгеньевна, – поправился Сергей Эльдарович, – тоже не мыслит свою жизнь без цирка. Она всегда была такой трудолюбивой!
– Скажите, она и в швейном цехе убирается, да?
– Да, и в швейном цехе, и на складе, – подтвердил охранник и стал листать журнал дальше. – На складе старого реквизита убираются только раз в неделю. Здесь подписи Катюшиных сменщиц – Зои Оганесян и Тони Шмаковой… А вот закорючка Вырубова…
– Что? – переспросила я, просунув голову в окошко.
– Я говорю, наш коверный, Геннадий Вырубов, брал в начале марта ключи от склада. Наверное, ему для номера какой-нибудь старый реквизит понадобился. Такое случается.
– Скажите, Сергей Эльдарович, а я могу взять ключи от склада и от швейного цеха?
– Я понимаю, с какой важной миссией вы здесь находитесь, – охранник виновато улыбнулся, – но по инструкции я не имею права выдавать вам ключи. Только с разрешения Теплова, но его сейчас нет. Валерий Валерьевич был с утра, но уже ушел.
– А если я обращусь к Косицыну, по указанию директора вы дадите мне ключи?
– Татьяна, я не советую вам беспокоить директора за десять минут до начала представления. Ему сейчас не до этого, – заметив, что я расстроилась, Сергей Эльдарович предложил мне компромиссный вариант: – Вы к Варецким обратитесь, им я могу дать ключ от склада. А вот от швейного цеха – только тем, кто в нем работает. Извините.
– Спасибо за подсказку, я, пожалуй, так и поступлю.
Я уже собиралась спускаться вниз, но тут увидела Ольгу.
– Таня, если вы хотите успеть на представление, вам надо поторопиться. Уже дали второй звонок. Вы можете сесть на двадцатое место в девятом ряду. Это сектор «С». Вы знаете, как пройти отсюда в зрительный зал?
– Да, но я хотела сначала кое о чем вас попросить…
– Да, я слушаю.
– Возьмите, пожалуйста, на вахте ключ от склада, который находится напротив изолятора.
– Хорошо, – согласилась Ольга без лишних вопросов.
Я быстро поднялась по лестнице на второй этаж, нашла вход в зрительный зал и только расположилась на своем месте, как началось представление.
* * *
Если все зрители пришли в цирк развлекаться, то я – работать. Каждый номер я смотрела сквозь призму своего профессионального интереса.
Программу открывали воздушные гимнастки. Несмотря на головокружительные трюки, я видела в этих девчонках лишь банальных сплетниц, и мне было совершенно неинтересно, что они делают там, под куполом цирка.
Кстати, о куполе. Косицын пожаловался мне, что ему требуется капитальный ремонт, иначе в следующем сезоне зрители смогут смотреть здесь на небо, как в планетарии. Но я никаких предпосылок для этого не заметила. Артем Юрьевич определенно слукавил.
Пока я разглядывала купол, на арене появились шимпанзе. Дрессировщица показывала им плакаты с известными зданиями, а Пумба с Даней строили из конструктора, похожего на «Лего», Кремль, Эйфелеву башню и египетские пирамиды. Я поняла, что эти обезьяны вполне могли выпустить тигренка из изолятора. Было бы только кому научить их этому. Я не знала, зачем это могло понадобиться Ларисе Савойской, их дрессировщице. Скорее всего, она этого и не делала.
Братья Зельцер выступали безупречно. Все четверо акробатов были в превосходной физической форме, я не могла не залюбоваться их накачанными телами.
А вот наездники Алиевы явно были не в ударе. Они то и дело повторяли неудавшиеся трюки. Один из братьев только с пятой попытки смог вскочить на бегущую по кругу лошадь. Был ли это Тимур, входивший в мой первый список подозреваемых, или нет, я так и не поняла. Впрочем, ошибки были у всех четверых. Может, Алиевы чувствовали за собой какой-то грешок, вот и не могли собраться? Вероятно, лошадям передалось настроение наездников, и они не слишком старались выполнять свои задачи. Две из них были уж совсем квелыми, мне показалось, что они вот-вот заснут.
В свой первый выход клоуны довели до экстаза добрую половину зрителей, преимущественно детей, но я относилась ко второй. Я даже не улыбнулась, когда два взрослых нелепо одетых мужика вынесли на арену одеяло в черно-белую клеточку и стали играть на нем в шашки. Клоун с беспорядочной гривой светлых волос постоянно на что-то отвлекался, поэтому не замечал, что творит его рыжий оппонент. А тот, ничуть не стесняясь, крал с поля его «шашки» диаметром с чайные блюдца и прятал их в карманы своего зелено-желтого комбинезона. Нечесаный блондин, конечно, догадывался, что его соперник жульничает, но не мог понять, куда он прячет шашки. И это при том, что одежда клоуна со взлохмаченными волосами цвета ржавчины была во многих местах красноречиво оттопырена. Зрители смеялись над тем, что белый клоун не замечает очевидного. Я вдруг осознала, что тоже не могу увидеть в своем расследовании того, что, скорее всего, лежит на поверхности. Мне было не до смеха.
Я с нетерпением ждала выхода их коллеги, коверного. Хотелось знать, удастся ли Вырубову меня рассмешить. В то время когда униформа убирала с арены гимнастические снаряды, он выволок в манеж мешок с шарами. Конечно же, по пути Гена спотыкался о свою ношу и несколько раз терял содержимое дырявого мешка. По-другому коверный выйти просто не мог. Это был заезженный штамп, поэтому я приготовилась к тому, что вся реприза будет избитой, как боксерская груша в спортивном зале.
