Сегодняшнее выступление наездников было едва ли не провальным. Братьев определенно что-то тревожило, и они не смогли справиться со своим волнением. Лошади это почувствовали и проявили свой нрав.
Осветитель снова попал под мое подозрение, потому что являлся приятелем портного. У Пафнутьева явно были материальные проблемы. Его квартира произвела на меня очень убогое впечатление. Кроме швейной машинки, там не было ни одной приличной вещи. Николай признался, что он перешивает какие-то шмотки на заказ, и поинтересовался у меня, не найдется ли для него халтурки в Доме культуры. За приличные деньги Пафнутьев мог согласиться выкрасть тигренка. Пожалуй, самому ему с этой задачей справиться было сложновато, поэтому он обратился за помощью к своему приятелю Толе Трофимову. Толя согласился ему помочь, допустим, за определенное вознаграждение. Портному даже не нужен был ключ от склада, потому что его можно было открыть изнутри, попав туда через швейный цех. Все остальное предстояло провернуть Трофимову – незаметно вывести Урала из изолятора, а потом через склад и швейный цех передать тигренка из окна в нужные руки, возможно, того же самого Пафнутьева. Не исключено, что Анатолий сначала усыпил тигренка, а потом засунул его в какой-нибудь мешок. Эта стрессовая работенка спровоцировала обострение язвы желудка, и Трофимов на следующий день после похищения Урала угодил на больничную койку.
Вспомнив, что по всей квартирке Пафнутьева валялись какие-то тряпки, я подумала, что Николай мог их стащить со склада. Если человек склонен к воровству, то он будет красть все, что попадется ему под руку. И уж, конечно, он не пройдет мимо открытого сейфа. Забрать оттуда все подчистую – опасно, а если взять только одну пачку, то это не сразу бросится в глаза. А для Пафнутьева и пятьдесят тысяч – вполне приличная сумма…
Я практически уверовала в то, что все три кражи (пеликана, денег из сейфа главного бухгалтера и тигренка) на совести портного, но быстро себя одернула. Вчера я совершенно не сомневалась, что найду Урала в зоопарке Городецкого, и ошиблась. Так что сбрасывать со счетов другие версии было преждевременно.
Когда я подошла к двери, то услышала в коридоре какие-то голоса. Пришлось задержаться на складе. Прислушавшись, я поняла, что номер Алиевых убрали из вечерней программы из-за болезни двух лошадей. Косицын грозился уволить ветеринара Абросимова за халатность.
Абросимов… Варецкие стояли за него горой, и мне не оставалось ничего другого, как принять их точку зрения. Хотя он казался мне темной лошадкой. А может, это все-таки ветеринар выкрал детеныша хищника? Вот почему он избегает разговоров со мной?
Голоса за дверью стихли, я открыла замок и выглянула в коридор – там никого не было. Выйдя со склада, я отправилась разыскивать Варецких, чтобы отдать им ключ. Дверь в их гримерную была приоткрыта, я остановилась и услышала голос Юрия:
– Саша, возьми себя в руки! Не раскисай!
– Не понимаю, как такое могло произойти, – бубнил Абросимов. – Я осматривал сегодня лошадей. И Офелия, и Князь были в полном порядке… Корма мы не меняли.
– Я не уверена, но мне кажется, что это Руслан их сегодня на репетиции загнал, – предположила Таня.
– Девочка моя, что значит загнал? – снисходительно осведомился Юрий. – Руслан сам всегда работает с полной самоотдачей и от других того же требует.
– Ладно, я пойду, – сказал Абросимов. – К Афине надо заглянуть. Не сегодня завтра она окотится.
Я еле успела отскочить от двери, как она открылась. Ветеринар кивнул мне в знак приветствия, остановился, желая что-то сказать, но так и не решился – махнул рукой и пошел своей дорогой.
– Можно? – Я заглянула в гримерку.
– Да, конечно, – ответила Ольга.
* * *
Пообщавшись недолго с Варецкими, я поехала домой. Я вдруг почувствовала, что если в течение ближайшего часа не выпью пару чашечек крепкого кофе, то выйду из ресурсного состояния.
Добравшись до дома, я сначала приняла душ, чтобы отделаться от специфического циркового запаха, а затем отправилась на кухню. Перемолов зерна «Арабики», я насыпала полученный порошок в электрическую кофеварку. На то, чтобы варить свой любимый напиток в турке на огне, меня просто не хватило, так же как на готовку серьезного ужина. Соорудив нехитрые бутерброды, я налила в чашку первую порцию кофе и, сделав несколько глотков, почувствовала себя возрождающейся к жизни. А после двух бутербродов и второй чашки «Арабики» ко мне вернулась способность плодотворно мыслить.
Итак, по большому счету у меня были две версии. Первая – тигренок понадобился для каких-то научных экспериментов. Вторая – из Урала сделали чучело. Я включила ноутбук и стала искать выходы на местных таксидермистов. Профессия эта была достаточно редкая, и в Тарасове, похоже, таких специалистов уже не осталось. На нескольких сайтах была лишь информация о том, что три года назад скончался Юрий Иванович Соловьев, талантливый таксидермист-любитель. Хотя отсутствие рекламы в Интернете еще не означало, что в Тарасове никто не занимается изготовлением чучел. Я сама такая: объявлений не даю, но недостатка в клиентах не испытываю. Я решила, что надо завтра поспрашивать насчет таксидермистов в оружейном магазине «Егерь», который находится недалеко от моего дома.
А еще надо сходить в университет, на биофак, и проконсультироваться, ведутся ли у нас в городе исследования в области генной инженерии.
Понедельник, как известно, день тяжелый. Как мне ни хотелось подольше полежать в постели, я заставила себя подняться и стала действовать строго по составленному вчера плану. Сразу после завтрака я отправилась в оружейный магазин. Витрину «Егеря» украшало чучело бурого медвежонка. Я множество раз проходила мимо, не задумываясь о том, что когда-то это был живой зверь. Теперь во мне что-то надломилось. Таксидермия и варварство показались мне словами-синонимами. Занимаясь поисками Урала, я стала сентиментальной. Правда, не настолько, чтобы пополнить ряды вегетарианцев и перейти зимой с натурального меха на искусственный.
Внутри магазина было еще несколько чучел. Я остановилась напротив метрового осетра, «запутавшегося в сетке». Он выглядел как живой.
– Простите, – обратилась я к администратору магазина, – а чучела животных продаются?
– Нет, что вы, – мужчина еле заметно улыбнулся уголками губ. – Они служат для украшения витрины.
– Жаль. А вы не подскажете, где можно приобрести или заказать чучело? Мы хотим боссу на юбилей фирмы что-то в этом роде подарить, – уточнила я для пущей важности. – Он у нас заядлый охотник и рыболов.
– Подождите, я сейчас узнаю, где мы заказывали все чучела.
– Да, будьте добры…
Администратор вернулся в торговый зал минут через пять.
– Сожалею, – грустно улыбнулся он, – но мы вам ничем помочь не можем. Мастер, который изготавливал чучела на заказ, умер несколько лет тому назад. Больше специалистов такого уровня в Тарасове нет. Соловьев был «последним из могикан».
– Неужели у него не было учеников?
Молодой человек пожал плечами:
– Мне об этом ничего не известно.
– Извините, что побеспокоила. До свидания! – Я вышла из магазина и направилась к своему «Ситроену».
Следующим пунктом моего плана было посещение университета. Едва я села в машину, как раздался звонок мобильника.
– Алло! – ответила я.
– Здравствуй, Татьяна! Это Ковров, – представился бывший одноклассник. – Я звоню, чтобы напомнить – долг платежом красен.
– В смысле?
– Ты хотела попасть к Городецкому, так? – раздраженно спросил Володька.
– Так, – подтвердила я.
– Ты туда попала. Благодаря моему содействию. Так?
– Будем считать, что так, – нехотя подтвердила я.
– А что ты обещала взамен? – поинтересовался редактор газеты «Покровская волна».
– Что я обещала взамен? – повторила я вопрос, давая себе время на то, чтобы придумать какую-нибудь отговорку.
– Таня, ты обещала предоставить мне материалы о господине Городецком. Неужели забыла?
Ничего толкового мне в голову не пришло. А почему я должна что-то придумывать?
– Ковров, я не забыла про свое обещание, но так уж случилось, что мне совершенно нечего рассказать. Никаких пикантных подробностей из жизни Городецкого вчера не всплыло, да и не могло всплыть. Он ведет добропорядочный образ жизни.
– Иванова, ты надо мной издеваешься, что ли? Я думал, ты человек слова, а ты меня кинуть решила, да? Не всплыло! Сенсация никогда сама в руки не идет, над ней надо работать, ты это не хуже меня знаешь. Вот уж от кого-кого, а от тебя я полного бездействия никак не ожидал! – не на шутку разошелся Ковров. – Чтобы я еще когда-нибудь повелся на твои просьбы? Нет, такого больше не будет! Я и всем общим знакомым расскажу, как ты меня кинула!
Моя репутация могла серьезно пострадать, поэтому я стала выкручиваться:
