Сэра снова попыталась выяснить, что же они празднуют, и снова Стин ухитрился отмолчаться. Разжечь до предела интерес у своего собеседника – на это Лоуренс Стин был большой мастер.
Закурив и оглядевшись вокруг себя, Сэра произнесла:
– Наиболее строгие из старых маминых друзей осуждают ее за то, что она разрешает мне посещать подобные места.
– А тем более со мной.
Сэра засмеялась.
– Почему, Ларри, вас считают таким опасным человеком? Неужели ваше излюбленное занятие – соблазнять невинных маленьких девочек?
Лоуренс сделал вид, что содрогнулся от ужаса.
– Не такое уж я свирепое животное.
– Тогда почему же?
– Считается, что я принимаю участие в беспримерных по утверждениям газет, оргиях.
– Да, я тоже слышала, что вы устраивали какие-то странные сборища, откровенно призналась Сэра.
– Кое-кому нравится так выражаться. На самом деле я просто не желаю считаться с условностями. Если человеку хватает смелости, он может найти в жизни массу интересного.
– И я так думаю, – охотно поддакнула Сэра.
– Юные девушки, поверьте, меня не интересуют.
Хорошенькие неискушенные глупышки. Иное дело вы, Сэра. В вас чувствуется смелость и огонь. – Он многозначительно обвел Сэру взглядом, как бы лаская. – И тело у вас прекрасное. Тело, которое умеет откликаться на ласку, умеет дерзать и чувствовать… Вы даже и не знаете, какие способности в нем заложены.
Стараясь ничем не обнаружить впечатления, произведенного на нее этими речами, Сэра шутливо заметила:
– Умеете вы красиво говорить, Ларри! И наверняка успех бывает на все сто!
– Вы даже представить себе не можете, дорогая, до чего мне скучно с большинством девиц. А с вами – нисколько. Поэтому, – он поднял свой бокал и чокнулся с Сэрой, – я пью за наш праздник.
– Да, но что же мы все-таки празднуем? К чему такая таинственность?
Он улыбнулся.
– Тайны никакой. Все чрезвычайно просто. Сегодня мой развод вступает в силу.
– Ах вот как! – У Сэры был удивленный вид. Стин не спускал с нее внимательных глаз.
– Итак, путь открыт. Что вы на это скажете. Сэра?
– На что на это?
Стив вдруг разозлился.
– Не разыгрывайте из себя полную невинность, Сэра.
Вы отлично понимаете, о чем идет речь. Я хочу вас. И для вас это с некоторого времени не новость.
Сэра избегала смотреть ему в глаза. Сердце ее забилось сильнее, но это было приятное волнение. Что-то в Ларри возбуждало ее.
– Вы ведь вообще ценитель женщин? – Тон ее оставался по-прежнему шутливым.
– Теперь – очень немногих. А в настоящий момент – только вас. – Он помолчал, а затем произнес спокойно, даже как бы невзначай:
– Вы выйдете за меня замуж, Сэра.
– Но я не хочу замуж. Да и вам, по-моему, будет приятнее пожить какое-то время на свободе, не связывая себя немедленно брачными узами.
– Свобода – самообман.
– Вы никак не можете служить достойной рекламой замужества. Ведь ваша последняя жена была очень несчастлива, не так ли?
– Последние два месяца нашей совместной жизни она плакала почти все время, – спокойно ответил Ларри.
– Любила, вас, наверное?
– По-видимому. Но умом она никогда не блистала.
– Почему же вы женились на ней?
– Она была вылитая Мадонна, эпохи Проторенессанса.[18] Но иметь Мадонну у себя дома оказалось весьма утомительно.
– Вы ведь дьявольски жестоки, Ларри? – Сэра одновременно была и возмущена и заинтригована.
– Но ведь именно это вам и нравится во мне. Сэра.
Будь я из тех мужчин, которые становятся верными, любящими, преданными мужьями, вы бы и не взглянули на меня.
– Надо отдать вам справедливость, вы, по крайней мере, откровенны.
– Что вы предпочитаете, Сэра: жить тихо-мирно или на острие ножа?
Сэра, не отвечая, продолжала катать хлебный шарик по краю тарелки. После паузы она промолвила:
– Ну а вот ваша вторая жена. Мойра Денхем, которую знала дейм Лора, с ней что?
– Лучше спросите дейм Лору. – Он улыбнулся. – Она даст вам подробный отчет Мол, хорошая, неиспорченная девочка, которой я заморочил голову своими романтическими выдумками и разбил ее сердце.
– Вы, скажу прямо, гроза женщин.
– А вот моей первой жене я сердце не разбивал. Уж поверьте мне. Она ушла от меня по причинам морального свойства. У этой женщины были высокие нравственные принципы. На самом же деле беда в том, что женщина выходит замуж не за подлинного мужчину, а за придуманного ею. Вы же, во всяком случае, не можете не признать, что я не скрываю от вас моего истинного существа.
Я хочу жить смело, мне нравится наслаждаться запретными удовольствиями. Не имея высоких нравственных принципов, я и не притворяюсь, что они у меня есть.
Он понизил голос:
– Я могу дать вам много. Сэра. И не только то, что приобретается за деньги – меха для вашего восхитительного тела, бриллианты для вашей белоснежной шейки. Нет, я могу предложить вам всю гамму ощущений, чтобы вы прочувствовали жизнь во всей ее полноте! Помните: жизнь это познание нового.
– О да, здесь я с вами согласна.
Она глядела на него, испуганная и завороженная. А Ларри, наклонившись к ней, продолжал:
– Что вы знаете о жизни, Сэра? Меньше чем ничего.
Я покажу вам страшные злачные места, где вы увидите жизнь в наихудших ее проявлениях и поймете – прочувствуете весь мрачный экстаз жизни.
Сузив глаза, он внимательно вгляделся в Сэру, проверяя впечатление от своих речей. Затем резко изменил тон – Пошли отсюда, – весело произнес он Пора.
И попросил официанта принести счет.
– Сейчас отвезу вас домой В роскошном мраке салона его машины Сэра, напряженная до предела, готова была дать отпор Лоуренсу, но тот даже не попытался дотронуться до нее. В глубине души она понимала, что разочарована. Понимал это и улыбавшийся про себя Лоуренс Психологию женщины он знал как свои пять пальцев.
Он проводил Сэру в ее квартиру. Она отперла дверь своим ключом, они вошли в гостиную, включили свет.
– Выпьете, Ларри?
– Нет, спасибо. Спокойной ночи. Сэра.
Повинуясь внезапному порыву. Сэра окликнула его.
Ларри предусмотрел и это – Ларри!
– Что?
Он стоял на пороге, повернувшись к ней через плечо.
Взглядом истинного ценителя он окинул ее фигуру с ног до головы. Хороша, само совершенство. Да, он будет обладать ею! Пульс его слегка участился, но он и виду не подал.
– Я, знаете ли, полагаю… – нерешительно начала Сэра.
– Да, слушаю вас.
Он приблизился к ней, и они заговорили приглушенными голосами, памятуя о том, что рядом скорее всего спят мать Сэры и Эдит.
– Видите ли, – прошептала Сэра, – плохо то, что я, по сути дела, вас не люблю – Не любите?
Что-то в его голосе заставило ее говорить быстрее, даже запинаться ей хотелось как можно скорее выложить все, что она думает.
– Нет, не люблю. Так, как надо, не люблю. То есть если бы вы вдруг потеряли все свои деньги и были вынуждены уехать в какую-нибудь глушь и там обзавестись апельсиновой или еще какой фермой, я бы и не вспомнила о вас.
– Что было бы весьма разумно.
– Но это доказывает, что я вас не люблю.
– Ничто не приелось бы мне так, как романтическая преданность От вас, Сэра, я жду не этого.
– А чего же вы ждете?
Вопрос этот был верхом неосмотрительности, но Сэре не терпелось его задать. Ей хотелось продолжить разговор.
Ей хотелось знать, что ее .
Но стоявший в опасной близости Ларри вдруг наклонился и поцеловал ее в изгиб шеи. Его руки, скользнув по ней, обхватили ее грудь.
Она попыталась было вырваться, но уступила и лишь задышала чаще.
Через секунду он разомкнул объятия и выпустил ее.
– Говоря, что вы не испытываете ко мне ничего, вы, Сэра, лжете, произнес он.
Повернулся и ушел.
Энн вернулась домой на четверть часа раньше Сэры.
Первое, что она увидела, отперев дверь и войдя в коридор, была утыканная старомодными бигуди голова Эдит, высунувшаяся из дверей ее спальни.
В последнее время Эдит раздражала ее все больше и больше. Завидев Энн, Эдит выпалила:
– А мисс Сэры еще нет.
Звучавшая в ее голосе нотка осуждения вывела Энн из себя:
– А почему она должна уже быть?
– А как же? Молоко еще на губах не обсохло, а уже гуляет ночи напролет.
– Не говори глупостей, Эдит. Сейчас все иначе, чем в дни моей молодости. Девушек сызмальства приучают к самостоятельности.
– Тем хуже. Оттого-то они сплошь и попадают в беду.
– В беду и раньше попадали, – сухо возразила Энн – Если они ничего не читали, ничего не знали, то никакая в мире опека не могла спасти их от беды. А современные девушки все читают, делают что хотят и ходят, куда им угодно.
