беспризорным философом? Хотя мне начало казаться, что какие-то догадки я увидела в крепкой цифре 4. Кофейный аромат свежего напитка всегда помогал мне сосредоточиться и уйти с головой в размышления. Я прошлась глазами по своему списку – вот же она, четверка! Четыре человека, которые были важны Жогину при жизни. Жена Анна, любовница Женя, отец и администратор благотворительного фонда Ольга. Пока единственная, с кем я так и не смогла связаться, это Мишина.
Тайны же двух самых близких для Жогина женщин мне теперь знакомы. Я отодвинула их на второй план, у Жени есть алиби. Только Анна никак не может доказать свою непричастность к смерти мужа.
А что, если моя клиентка все-таки виновна? И ее слезы, повторное обращение к частному детективу – лишь попытка прикрыть свое преступление? Я несколько раз встречала такие хитроумные на взгляд преступника ходы. Им казалось, что если нанять детектива, то профессионал сыска найдет улики против другого человека, которые отведут подозрение от клиента. Да, частный сыщик, как частный врач. Он более внимателен к клиенту, вникает в каждую деталь произошедшего, отрабатывает те версии, на которые не хватило опыта или времени у государственного следователя. Но это не обозначает, что в оплаченные услуги входят ложь и прикрытие преступления, которое совершил клиент. Врач не будет врать своему пациенту о смертельной болезни, скорее, выпишет хорошие лекарства, проведет повторное обследование, дабы избежать ошибки. Так и детектив перепроверит все данные. Если во время распутывания клубка я понимаю, что виновен мой клиент, то честно объясняю, что передам сведения в полицию, а ему рекомендую потратить деньги на хорошего адвоката. Детектив не создает алиби, он его разрушает, вытаскивая на свет любую неприглядную правду.
Я фыркнула от смеха, чуть не подавившись кофе, что это меня потянуло на философию. Точно флюиды Венчика перелетели по воздуху и проникли в мозг. Лучше бы дальше вам, Татьяна Иванова, разбираться с подозреваемыми.
А их немного – всего лишь Анна Жогина. У отца и любовницы алиби есть, хотя их стоит перепроверить. У продуманного убийцы все ходы записаны и подготовлены заранее. Если отследить маршрут Игоря Васильевича легко, так как в каждом заведении есть камеры внутри или снаружи с фиксацией времени, то для проверки слов Евгении придется встретиться с целительницей. Но все-таки поведение Жогина-старшего не дает мне покоя, слишком уж отточенное алиби, вранье про ремонт машины, история бармена о его банкротстве, огромная зарплата в конверте за пустяковые поручения. Хотелось бы знать историю отца более подробно.
Я решила побродить в интернете, чтобы собрать сведения об Игоре Васильевиче Жогине. Никогда не знаешь, что может пригодиться во время расследования. Первые несколько дней, когда берусь за дело, я лишь собираю и собираю информацию, пока она вдруг сама не начинает раскладываться по полочкам, словно сложная схема.
От долгих раздумий мне ужасно захотелось чего-нибудь сладкого, например, нежного кофе с холодной пенкой из мороженого и сливок. В шкафчиках на кухне и в холодильнике притаилась пустота. Не то чтобы мороженого, даже самых простых продуктов среди моих запасов не было. Да уж, домашнее хозяйство я не жалую. И когда в азарте берусь за новое дело, то вообще не обращаю внимания на такие мелочи, как трехразовая еда.
Я накинула плащик прямо на домашний костюм и решила быстро сбегать в магазин, немного еды в доме не помешает. А от мысли о мягкой шапке из мороженого на чашке кофе текли слюнки.
В супермаркете быстро накидала любимые продукты, из которых можно быстро соорудить легкий перекус, добавила сверху пару пачек холодного лакомства. На кассе старушка, что пристроилась позади меня с корзинкой, полной корма для кошек, радушно заулыбалась и громко поздоровалась:
– Добрый вечер, Татьяна!
Я растерянно прошелестела в ответ «здрассте», лихорадочно копаясь в памяти, откуда я знаю ее лицо. Уже возле раздвижных дверей я повернула голову и снова взглянула на милую бабульку, а та помахала мне рукой. Это же женщина с котом на поводке! Мама Людочки! Меня осенило поздно. На ступеньках супермаркета мне уже преграждала дорогу и сама милая следовательница.
– Танечка, и вы тут тоже?
Она только что не нырнула носом в мой пакет с покупками.
– Ой, столько мороженого! Для гостей?
– Нет, я сама люблю сладкое. Вот могу килограмм одна слопать. Приду и съем.
– А мне кажется, что у вас дома гости. А конкретно – гостья, Анна Жогина! Да ведь? Она скрывается от правосудия, между прочим! – личико у моей новой знакомой заострилось так, что стало напоминать мордочку животного с любопытным вытянутым носом, что чует в воздухе свою выгоду.
– Это мороженое я съем одна, – упрямо возразила я Людочке. – А по поводу жены Андрея Жогина, мне кажется, вы торопитесь с выводами, никаких доказательств ее вины нет. У нас в стране презумпция невиновности.
От мгновенного отпора следователь сразу же притихла, снова стала милой и улыбчивой, только в глазах сиял азарт:
– Таня, ну мы же одним делом занимаемся – ищем убийцу Жогина. Предлагаю не соперничать, а объединить усилия. Я вам информацию кое-какую от эксперта, а вы мне свои результаты. Я уверена, что такой детектив, как Татьяна Иванова, наверняка нашла побольше, чем медлительная полиция.
Мне стало смешно, Людочка так откровенно мне льстила в надежде, что я растаю и выложу перед ней все карты. Эта ловкая следователь так и хочет собрать все лавры себе по поимке убийцы. Да, собственно, я не против. Она занимается уголовным делом за более чем скромную зарплату государственного служащего, а мой гонорар в случае поимки преступника должен быть очень щедрым. Почему бы и не поделиться информацией. Но договорить нам помешала старушка с кошачьим кормом. Она выплыла из магазина все с той же блаженной улыбкой на лице. При виде меня чуть не захлопала в ладоши:
– Танечка! Как я рада, что вы подружились с моей Людочкой! Она столько хорошего о вас рассказывала, а я ваша поклонница. Читаю все статьи про ваши расследования. Предлагаю немедленно отправиться к нам в гости и попить вместе чаю, я испекла чудесный пирог с вишней. Нам двоим его будет многовато, а вашей фигурке он совсем не повредит.
– Да, мамочка всегда готовит, будто у нас питается полк солдат, – какой же душечкой становится гроза преступников
