конец.
– Значит, побег? – уточнила Алина.
– Тсс, – прошипела я, – тише, пожалуйста, и осторожней с некоторыми словами. Тут кругом любопытные уши.
– Да, прости.
Во время завтрака мы продолжали обмениваться репликами, но обыденными и ничего не значащими. Обсуждать нечто важное в столовой было и правда небезопасно.
Во время рабочей смены не произошло ничего примечательного. Разве что другие женщины посматривали на меня с явным любопытством и некоторой опаской. Многим здесь я внушала настоящий страх. Но некоторые искренне полагали, что такая особа, как я, заслуживает всего, что с ней происходит или произойдет. Ибо заступаться за таких заключенных, как Алина Полякова, себе дороже. А игнорировать руку, протянутую обществом, откровенно плевать на советы, да еще и угрожать в ответ и вовсе означает собственноручно копать себе могилу.
Но, разумеется, мне никто этого не говорил, окружающие лишь красноречиво молчали. И только Ольга, которая обучала меня основам мастерства и чувствовала некую ответственность за меня, решила спросить:
– Женя, ты прости меня, возможно, я лезу не в свое дело, но все же хочу знать. Потому как совсем ничего не понимаю.
– Конечно, о чем вы хотите спросить?
– Похоже, у тебя неприятности. И ходят слухи, что произошло какое-то странное нападение, загадочное даже. Это правда?
– Да, это точно, но я в порядке.
– Вижу, и, кажется, эти люди были не из наших?
– И это бесспорный факт, – снова согласилась я, – но это ведь не тот вопрос, что вы собирались задать?
– Да. Неужели это того стоит? Подвергать себя опасности ради девицы, которую ты знать не знала всего несколько недель назад? И тем более такой девицы! Все знают, по какой статье сюда пришла Полякова.
– Думаете, что это были мстители? Из желающих посчитаться с Алиной?
– А кто же еще? – Ольга искренне недоумевала.
– Тогда как думаете, почему они нападали не на нее, а сразу на меня?
– Чтобы добраться до этой девки, сначала нужно через тебя пройти. Это все знают. И, возможно, именно благодаря тебе ее здесь никто не тронет, просто побоятся.
– Что ж, ваше заявление обнадеживает, – хмыкнула я и спокойно продолжила работать.
Больше никто из женщин не приставал ко мне с вопросами и разговорами. А я наконец оценила работу в сувенирной мастерской. Здесь можно водить кисточкой по деревянной матрешке или большому блюду и думать тем временем о своем, что было очень удобно. Я вспоминала планировку лагеря, расположение строений и вышек охраны на территории, а также камер видеонаблюдения, график работы патрулей и привычки охранников. И составляла план побега, потом дублировала его запасными. Затем искала в них слабые стороны. Рассматривала разные варианты и старалась просчитать возможные осложнения. Конечно, я понимала, что от всех неожиданностей застраховаться невозможно и что в плане, будь он хоть самый совершенный на свете, обязательно найдутся недочеты. И что-то может пойти не так буквально на любом этапе операции. Именно поэтому я так люблю импровизировать. И будь я одна, строила бы план побега на здоровой доле неожиданных экспромтов. Но сейчас мне предстояло бежать в компании с Алиной. Девушкой, не подготовленной физически к подобному испытанию, а также не обученной защищаться. И чтобы ее присутствие не стало проблемой, мне требовался тот самый план без изъянов. Точный, выверенный, безотказный и безопасный, то есть само совершенство. Чтобы придумать такой, нужно было потратить немало времени, тщательно все изучить и рассчитать. Но на идее совместного побега базировался весть план Генки Петрова, поэтому я должна была постараться.
Кстати об Алине, несмотря на все аргументы, девушка до сих пор так и не приняла решения бежать вместе со мной. И в мою задачу входило убедить ее. Значит, настало время самого последнего, самого веского аргумента, которым я располагала. И тем же вечером я снова вызвала Алину на откровенный разговор.
– Сегодняшнее нападение произвело фурор, – порадовала меня девушка новостями при встрече, – все только об этом и говорят.
– Понятно и, наверное, ожидаемо, а каковы мнения? – усмехнулась я.
– Некоторые испуганы. Некоторые говорят, что ты бывшая террористка, поэтому ничего не боишься. Или военный преступник, или, как вариант, наемник. И что тебя специально не отправили в лагерь для военных преступников и осудили по выдуманному предлогу, чтобы здесь, среди гражданских, легче устранить было.
– Ага, – протянула я, – какое интересное предположение.
– Да. А одна девушка шепнула мне, что Анна говорила своим помощницам, что будто твоим нанимателям необходимо тебя устранить. Срочно! Потому как своими показаниями ты способна разрушить карьеру каких-то крупных боссов или даже отправить их в тюрьму. И эти деятели ни перед чем не остановятся, вплоть до ракетного удара по баракам. Чтобы уничтожить тебя уж наверняка!
– Конгениально! – невесело рассмеялась я. – Тогда уж лучше атомную бомбу сбрасывать на Тарасов и окрестности, так точно наверняка будет.
– Это Анна почву подготавливает для твоего устранения, – мрачно прокомментировала Алина, – местная публика начала тебя побаиваться. И никто не решается идти на конфликт.
– А в этом случае меня просто необходимо уничтожить, потому что это серьезная опасность, и она уже всем грозит. Ты права: Анна умная тетка, и она действительно готовит почву. Пытается вызвать всеобщее недовольство, замешанное на панике. А когда озлобленные люди паникуют, они теряют чувство самосохранения. Их можно подтолкнуть к чему угодно и на что угодно спровоцировать. А это означает лишь одно.
– Что именно?
– Нам стоит поторопиться с планом побега. И я говорю «нам», потому что снова предлагаю тебе уходить вместе со мной. Понимаю, ты считаешь это необдуманным поступком. И, возможно, бесшабашным действием. Но прежде чем принимать окончательное решение, ты должна знать об одной вещи. И это очень важно.
– О чем именно ты говоришь? – Словно предвидя, какую тему я собралась затронуть, Алина сильно побледнела.
– Семья Анны пострадала от действий твоих компаньонов. Понимаю, это странное совпадение, и это дальние родственники женщины. Но она никогда не отступится, можешь поверить моему опыту. Будет настраивать окружающих против тебя. И как только я уберусь отсюда, на тебя, скорее всего, нападут. И организовать перевод ты не успеешь, даже если пойдешь с этой проблемой к администрации. Бюрократическая машина работает медленно.
– И добраться до меня они сумеют, даже
