В геройство Арцыбашева не верил никто, разве что новички, узнавшие о покойном только из некролога, вывешенного на главной лестнице. Остальные были твердо уверены: Арцыбашев вел свою тему, ничего общего со служебными интересами не имевшую, и с террористом Кемалем столкнулся случайно.
Вопрос заключался в том, что это за тема. Как и большинство сотрудников управления, Арцыбашев имел доходы на стороне. В основном за счет «крышевания» бизнесменов. Начальство смотрело на это сквозь пальцы: одной зарплаты, пусть даже и генеральской, на жизнь не хватит. Как прикинул Губанов, покойный наваривал в месяц до двух тысяч баксов. Достаточно скромно, если учесть его должность и опыт.
Можно по-разному относиться к моральному облику Арцыбашева, но профессионалом он был неплохим, это грех не признать. Мог он по своим «крышным» делам отправиться в Душанбе? Да еще не один, а прихватив группу поддержки? Губанов был уверен, что нет. Не те деньги. Значит, эту сторону жизни покойного генерала можно оставить, а искать следует в другом месте. И к этому «другому месту» вели несколько ниточек, и первая среди них — майор Шапошников. Но сначала…
Губанов снял трубку одного из четырех телефонов, стоявших на столе, и в ней тут же прозвучал бодрый голос подполковника Милюкова:
— Слушаю вас, Александр Михайлович.
— Сергей Иванович, зайдите ко мне.
— Есть, — ответил Милюков и повесил трубку.
Через минуту раздался стук в дверь, Губанов сказал «войдите», и в кабинет вошел высокий и румяный подполковник Милюков. Он был чуть полноват, но это его не портило. Выглядел он представительным, жизнерадостным и энергичным.
— Присаживайтесь, Сергей Иванович. Милюков опустился на стул и посмотрел на Губанова, ожидая дальнейших распоряжений.
Губанов переложил перед собой бумаги и сказал:
— Вы, конечно, помните о расследовании, которое проводилось по поводу гибели Вадима Валентиновича Арцыбашева.
— Так точно, — ответил Милюков.
— Расследование было завершено, результаты, так сказать, обнародованы, и дело закрыто.
Милюков молча кивнул, глядя на генерала.
— Но теперь в деле вскрылись новые факты, и я поручаю вам скрупулезнейшим образом проработать вот эти материалы, — и Губанов подвинул папку с бумагами и фотографиями Милюкову.
— Вам предстоит выяснить все, подчеркиваю — все обстоятельства, сопутствовавшие известным вам событиям. Все факты, все версии, все предположения, короче — абсолютно все. Найдите всех знакомых Арцыбашева. Переворошите всех его сослуживцев. Выясните все об его родне, о друзьях, обо всех его дружеских и деловых связях. Вскройте все его неофициальные и, как говорится, левые дела. Выясните все об источниках его дополнительных доходов. Займитесь всеми людьми, хоть в какой-то степени имевшими к нему отношение. Вскройте все. Мне нужно, чтобы жизнь и смерть Арцыбашева были передо мной как под рентгеном. И помните, что расследование, которое вы будете проводить, является закрытым даже для сотрудников нашей конторы. О ходе и результатах расследования будете докладывать лично мне. Передавая вам пожелания вышестоящего начальства, с удовольствием сообщаю, что ваши полномочия в этом расследовании весьма широки. И при возникновении каких-либо трудностей вам следует незамедлительно сообщать о них мне. Я, применив свою власть, устраню проблемы. Вопросы есть?
— Никак нет, — ответил Милюков и усмехнулся, — а если возникнут, то я ведь как раз на них-то и буду искать ответы, не правда ли, Александр Михайлович?
— Совершенно верно, Сергей Иванович. Можете идти.
Милюков встал и, повернувшись, направился к двери.
— Сергей Иванович, — остановил его Губанов, и Милюков обернулся, — и, прошу вас, имейте в виду, что времени у нас мало. Очень мало. Катастрофически мало. Так что — не стесняйтесь, когда будете принимать решения.
Глаза Милюкова чуть сузились, и он сказал:
— Я понял вас, Александр Михайлович.
— Очень хорошо. Идите.
Милюков вышел, а Губанов снял трубку, набрал четырехзначный номер и сказал:
— Володя, давай машину.
* * *
Акционерное общество «Фрагус» занимало симпатичный особнячок в районе Рыбацкого. Вокруг, на почтительном отдалении, теснились деревянные халупы, больше напоминавшие домики в садоводстве, чем городское жилье. Рыскали по свалке бомжи, чадили грузовики на стройке панельной многоэтажки, неслись по шоссе легковые автомашины. Но стоило попасть за ограду, которой был обнесен особняк, как начинало казаться, что оказался в другом измерении. Все вокруг было чисто, крепко, несуетливо. Как будто здание фирмы, вместе с двориком, автостоянкой и улыбающимися сотрудниками, было перенесено на окраину Питера из какой-нибудь там Голландии или другой благополучной европейской страны.
Губанов приехал на служебной машине. Охранник, сверив номер со списком, который у него был, не стал ничего уточнять. Молча открыл ворота и отступил, правда, что-то передал по радиостанции, микрофон которой был прикреплен к воротнику его пиджака.
Губанов поставил «волжанку» между двумя «шестисотыми», вышел и направился к дому. Пока шел, пока поднимался по широким светлым ступеням, к его встрече уже подготовились. Из дома вышел молодой человек в очках без оправы и строгом костюме, выжидательно замер около двери.
— Александр Михайлович? — уточнил он, когда генерал приблизился.
Губанов молча кивнул.
— Владимир Сергеевич ждет вас. Я провожу. Они прошли по шикарному холлу и повернули в коридор, разделявший левое крыло здания на две половины. По обе стороны коридора в шахматном порядке располагались двери. На некоторых были таблички с указанием фамилий и должностей, на других не было ничего. Та, перед которой они остановились, замыкала свой ряд. Табличка присутствовала. Здоровенная, с золочеными буквами на темно-синем бархатном фоне. «Рудновский Владимир Сергеевич. Начальник отдела экономической безопасности».
Молодой человек распахнул дверь, и генерал оказался в приемной. Дизайн соответствовал ожиданиям. Как и секретарша, встретившая гостя дежурной улыбкой. «Интересно, он ее трахает?» — подумал Губанов. Год назад также думал ныне покойный генерал Арцыбашев, когда пришел навестить бывшего однокашника Рудновского, в ту пору занимавшего немалую должность в системе Министерства внутренних дел. Теперь кабинет был другой, и девчонка другая, но мысли, уж так получилось, совпали.
— У Владимира Сергеевича посетитель, — сказала девушка, с любопытством разглядывая Губанова.
— Хорошо, я подожду, — Губанов сел в глубокое кресло, вытянул ноги.
— Может быть, вам приготовить кофе? Чай?
— Спасибо, не нужно.
Секретарша кивнула и повернулась к монитору компьютера. Забегали по клавиатуре тонкие пальчики.
Губанов сидел и думал, что Рудновский просто выпендривается перед ним, заставляя ждать в приемной. Показывает свою значимость. Сто к одному, что никакого неотложного дела у Рудновского нет, а задержавшийся посетитель — один из подчиненных, с которым все вопросы можно было решить и попозже, не оттягивая встречу, о которой договорились заранее.
Перед тем, как сунуться к Рудновскому с вопросами, Губанов навел справки и выяснил, что Владимир Сергеевич, вытуренный из МВД за то, что организовал широкомасштабную охоту на Знахаря и тем самым спутал планы многим важным персонам, устроился очень неплохо. «Фрагус» крепко стоял на ногах, руководство компании имело связи в высоких кругах. На кривой кобыле тут не подъедешь. Если Рудновский не захочет говорить откровенно, надавить на него будет сложно. Обычные способы, включающие «маски-шоу» и налоговую проверку, тут не подействуют. Надо именно договариваться. Заинтересовывать. Поэтому Губанов и приехал сам, предварительно объяснив цель визита по телефону, а не стал вызывать на Литейный повесткой. Рудновский бы, конечно, явился. Но вряд ли бы был чистосердечен в стенах казенного кабинета.
Через несколько минут начальник отдела экономической безопасности освободился. Глядя на вышедшего из кабинета посетителя, Губанов внутренне усмехнулся. Его предположения полностью оправдались. Рудновский просто трепался с одним из сотрудников, теша самолюбие тем, что заставляет торчать в приемной генерала госбезопасности.
— Проходите, пожалуйста, — сказала секретарша.
Кабинет Рудновского оказался на удивление маленьким. От двери до письменного стола — пять шагов. Но обстановка стоила больших денег. Все было удобно, красиво, добротно. На столе — ворох бумаг и несколько телефонов, на жидкокристаллическом мониторе компьютера — сложная таблица с названиями фирм, цифрами, яркими стрелками. Шумел кондиционер, размеренно тикали дорогие часы с камнями на циферблате.
