Ознакомительная версия.
Пообщаться в неформальной обстановке — здорово, просто замечательно. Только как?»
Додумать Савелий не успел, потому что красный свет наконец-то сменился зеленым, а на проезжей части не стоит думать ни о чем другом, кроме собственной безопасности. А на другой стороне улицы двигался по направлению к метро многолюдный поток. Савелия два раза толкнули, вдобавок тележка какой-то бомжеватого вида тетки проехалась по его правой ноге. Хорошо еще, что тележка была пустой, а ботинки — крепкими. Нога не пострадала, только ботинок испачкался, ну и ладно. Не повод для дисфории.[14]
В битком набитом людьми вагоне тоже как-то не думалось, поэтому Савелий решил отложить поиски способа на потом. Надо еще послушать, что расскажет Виталик. Однако что же это получается? Убийство сотрудника полиции никак не может быть связано с районными поликлиниками, потому что у сотрудников МВД своя медицина, ведомственная. Свои поликлиники, стационары, которые называются не больницами, а госпиталями. На этот раз, выходит, нет никакой связи с поликлиниками? А убитая сотрудница тоже заболела или у нее просто выходной был?
Пива Савелий взял десять банок, с запасом. На креветках тоже не стал экономить — взял два килограммовых пакета очищенных, чтобы спокойно сидеть, есть, пить и беседовать, а не возиться с разделкой. Не забыл и про лимоны с соевым соусом. Только бы Виталик не подвел…
Но тут никто никаких гарантий дать не может, даже сам Виталик. Рабочий день у него ненормированный, плавно перетекающий в рабочую ночь. Нагрузит чем-нибудь районное начальство, и давай паши.
Савелий в который раз уже порадовался приятностям амбулаторной медицины — ни ночных дежурств тебе, ни огромных переработок. Прием иногда может затянуться минут на двадцать, можно как, например, сегодня, час с небольшим с «бумагостатистикой» провозиться, но это случается нечасто.
А у Виталика работа занимает едва ли не восемьдесят процентов времени, процентов десять — пятнадцать всякие похождения амурного плана. Что же у него на семью тогда остается?
Лариса в чем-то права, когда говорит, что наличие мужа ощущает только по его вещам, которые приходится регулярно стирать и гладить. Шутка — ложь, да в ней намек. Когда-нибудь все это закончится разводом. А может, и нет, некоторые десятилетиями так живут, привыкли. Каждый человек находит в браке то, что искал. Кому-то нужен мир да покой, другим — шум и ярость.
Взять хотя бы Любу и Диму, соседей Савелия по лестничной площадке. Ссорятся они чуть ли не ежедневно, все соседи давно привыкли и не обращают внимания. Дима как-то раз в порыве пьяной откровенности признался в лифте Савелию, что сексуальный интерес к жене у него появляется, как он выразился, «только на пике эмоций», и интересовался, нормально ли это. Савелий поспешил заверить соседа в том, что все в порядке, у каждого свои стимулы. Не хватало ему еще соседей в пациенты для полного счастья, еще таких истероидов, как Люба с Димой.
Истероиды всегда работают на публику, актеры, весь мир для них — театр. Они всячески стремятся привлечь чужое внимание, произвести впечатление (не столь важно, хорошее или плохое), поразить или шокировать.
А разве можно найти зрителя ценнее, чем сосед-психиатр? Во-первых, он как сосед всегда под рукой. Во-вторых, он как врач не вправе отказать ближнему в помощи, но реальная помощь нуждающемуся в ней человеку — одно, а становиться унитазом для чужих эмоций — это совсем другое.
А еще истероиды инфантильны. Им постоянно требуется помощь окружающих. Вернее, им самим так кажется. Лучше не поваживать, тогда и отношения не придется портить.
Виталик пришел рано, если так можно выразиться, — в половине одиннадцатого. Небывалое (бывалое, но крайне редко) дело — попросил полотенце и отправился минут на десять под душ. От предложенного Савелием махрового халата отказался, прошел в комнату, где рухнул в жалобно скрипнувшее под ним кресло, и попросил:
— Тащи все сюда или меня в кресле на кухню.
Пиво, тарелки и салатницу с креветками принести было гораздо легче. Савелий, изведшийся от любопытства и нетерпения, мигом сервировал журнальный столик, уселся напротив брата и выдохнул:
— Рассказывай, что там?
Виталик, явно наслаждавшийся моментом, говорить не спешил. Размеренными глотками осушил первую банку, зачем-то смял ее, поставил на пол, закусил креветкой и сказал:
— Закон знаешь? Напои, накорми, потом расспрашивай.
— Исполать тебе, добрый молодец! — Савелий попытался, не вставая, изобразить поясной поклон (вышло не очень хорошо) и уже не торжественно-парадным, а обычным тоном добавил: — Ты бы не наглел, брат.
— Всегда хотел узнать, что означает «исполать»? — Виталик открыл вторую банку.
— Респект и уважуха, — перевел Савелий.
— А я почему-то думал — «заходи, располагайся».
— Тогда бы было без «тебе», — резонно заметил Савелий.
— Ну да, — согласился Виталик.
Он глотнул еще пива и начал рассказывать, время от времени отвлекаясь то на креветки, то на пиво. Савелию было не до того, он жадно впитывал информацию, одновременно пытаясь представить, как все происходило.
Старший лейтенант полиции, оперуполномоченный ОВД «Марьина Роща» Венера Пестова, по словам ее матери, заболела вчера вечером. Начало познабливать, потом температура поднялась до тридцати восьми и восьми, из носа потекло, в горле засаднило.
Утром Венере вызвали врача, причем вышла такая история. Вначале мать «на автопилоте», как выразился Виталик, вызвала врача из районной поликлиники. Дочь в это время была в ванной. Выйдя оттуда, она напомнила матери, что прикреплена к ведомственной медицинской службе, и вызвала врача оттуда, участкового отменила. Все-таки и здесь засветилась районная поликлиника. Пятьдесят пятая, потому что убийство произошло на Звездном бульваре.
— Снова поликлиника, — как бы про себя сказал Савелий. — Наваждение какое-то.
— Телефоны вызова на дом в обеих поликлиниках проверили так, как не каждый секретный телефон проверяют. Никакой прослушки не нашли. Сотрудников замучились проверять — тоже без результатов. И обрати внимание: вряд ли бы Пестова впустила бы в дом врача из районной поликлиники, то есть конечно же не врача, а того, кто им прикинулся. Она была очень осторожной женщиной, ей пару раз угрожали по работе, как у нас бывает — наступишь кому-то на хвост, начинаются угрозы. Год назад Пестова даже камеру над входной дверью повесила, чтобы всю площадку видеть, глазка ей мало было. Дверь сама такая… Конкретная, замков всего два, но хорошие, окна и входная дверь под сигнализацией. И коллеги из Марьиной Рощи отзывались о Пестовой хорошо… Вряд ли она пустила бы домой кого не надо. Но кого-то Венера Пестова домой пустила. В начале десятого ее мать ушла на работу. Она работала библиотекарем в музыкальной школе на Цандера, по-современному называемой «Школой искусств». В половине второго Пестова-старшая пришла на обед домой и увидела страшную картину…
— Все как обычно. — Савелия это «как обычно» сильно покоробило. — Смятая постель, на постели голый труп, на шее пояс от халата, лицо синее, глаза выпучены, черный язык изо рта высовывается, а из разорванного заднего прохода вазочка торчит… И кровь кругом, он ей еще в коридоре нос разбил, хлестало небось до самой смерти.
— Вообще-то адреналин повышает свертываемость, — заметил Савелий. — А что за вазочка?
— Хрустальная, тонкая, такая примерно. — Виталик развел ладони сантиметров на сорок. — Мать сказала, что чей-то подарок. Убитая им дорожила, держала на тумбочке возле кровати, по настроению цветочки покупала и в вазочку ставила…
В голове Савелия начал вырисовываться образ убитой и закипела мыслительная работа. Одинокая молодая женщина… Виталик, правда, не сказал про возраст убитой, но старшие лейтенанты старыми в наше время не бывают, к сорока или хотя бы до майоров дослуживаются, или уходят со службы. Одинокая молодая женщина живет с матерью, служит в полиции, сама себе покупает цветы…
Может ли такая особа быть романтичной, несмотря на свою службу в полиции, каковая к романтике не очень-то и располагает? Да. Отсюда вытекает возможность случайного знакомства с мужчиной… Для случайного знакомства совсем не обязательно быть романтической натурой, но тем не менее… Эх, ну зачем же мать убитой звонила в районную поликлинику? Без этого можно бы было… А может, ничего бы и не было, не позвони мать в районную поликлинику?
— Душителю вазочка пришлась кстати — стукнул ею об угол кровати, чтобы отбить широкое горлышко, а «розочку» засунул в зад своей жертве. Я подозреваю, и не только я один так думаю, что у него были какие-то проблемы с органами. Иначе почему вдруг вазочка? С какой стати? Раньше за ним такого не водилось — что-то в заднем проходе оставлять. А неприязнь к органам как раз объясняет…
Ознакомительная версия.
