- Вы даже не заглянете в коробку?
Линда отвернулась. Ее голова поникла, будто весенний цветок на тонком стебле. Кэркпатрик снял золотисто-алую обертку и извлек из выложенной красной байкой коробки какие-то тусклые бусы. Камни отливали сталью и перламутром. Горный хрусталь, решил Мартин.
- Подарите их своей жене, - сказала девушка. Она запустила тонкие пальцы под горловину свитера и извлекла на свет струящуюся серебристую цепочку. - А мне не надо. Я ношу настоящие драгоценности.
Кэркпатрик стиснул зубы, сунул в один карман бусы, в другой скоканную бумагу и вышел, хлопнув дверью. Мартин с открыткой в руках подошел к девушке.
- "Моей дорогой бабушке"? - насмешливо прочитала Линда, и сержант понял, что она смотрит на его седеющие волосы. - Вы не ошиблись?
Он покачал головой и заплатил девять пенсов. Линда смотрела ему вслед, и сержант, обернувшись, увидел, что она улыбается.
На мосту Мартин неожиданно столкнулся с Бэрденом.
- Что это? - спросил инспектор, уставившись на открытку с такой же ухмылкой, как прежде Линда. Дрейтон справился бы с заданием куда ловчее, неохотно признал он, глядя на реку, в которой отражалась желто-бурая арка моста. Мартин пересказал ему подслушанный разговор.
- Он предложил ей ожерелье. Крикливо-безвкусное, в золотисто-алой обертке.
- Интересно, - задумчиво сказал Бэрден. - Интересно, он всегда покупает у Джоя? Зажигалку приобрели там много лет назад, когда магазин ещё принадлежал Скэтчерду.
- Может быть, гравировка сделана недавно, для этой девушки?
- Может... - Бэрден смотрел, как Кэркпатрик садится за руль. Но торговец тут же вылез и вошел в "Оливу и голубь". - Вон ваш подопечный, сказал Бэрден Мартину. - Идет топить свое горе. Как знать, может, набравшись храбрости, он предложит свои стекляшки старшему инспектору. Жене он их точно не подарит.
Туман начал рассеиваться, на солнце было уже по-настоящему тепло. Бэрден снял плащ и перекинул его через руку. Он предпримет последнюю попытку выяснить, откуда взялась эта зажигалка, проведет ещё один опрос, и, если ничего не добьется, отправится в "Карусель" обедать в обществе Уэксфорда. Впрочем, стоит ли заглядывать так далеко? Может быть, сперва выпить чашку чая? Он вспомнил, что рядом с мостом есть маленькое кафе, где в любое время суток подавали хороший крепкий чай и пирожные.
Он срезал путь и переулками вышел на Кингзбрук-роуд. Кафе было за поворотом, в первом этаже одного из особняков георгианской эпохи.
Удивительно, до чего же плотный туман в этой части города. Вязкий, желтый. Бэрден миновал большие дома и остановился на верхушке невысокого холма. Сквозь тучи пыли (а не дымку, как он теперь понял) инспектор увидел вывеску строительной фирмы. "Догерти. Снос зданий. Что вознеслось, должно рухнуть". В квартале, где прежде было кафе, теперь торчали зазубренные остовы зданий: стены, крыши, полы. Среди развалин великолепно сложенных стен стоял деревянный барак. На его крыльце трое рабочих жевали бутерброды.
Бэрден пожал плечами и повернул назад. Старый город исчезал медленно, но неумолимо. Красота и изящество стали мешать. На месте древних особняков вырастали роскошные новые здания вроде полицейского участка. Новые здания с новой канализацией, новой электропроводкой и новыми дорогами, убивающими старые деревья. Новые магазины заменяли прежние. На смену лучшему ювелирному магазину от Лондона до Брайтона пришли поддельные бриллианты и золоченые божки. Эта мысль напомнила Бэрдену о его цели. Что проку тратить время, оплакивая прошлое? Ладно, если не удалось выпить чаю, то и подавно не стоит откладывать обед. Но сперва надо навести кое-какие справки.
Мистер Скэтчерд напомнил Бэрдену очень старого и очень славного попугая. Его длинный клювообразный нос нависал над маленьким ртом. Ярко-желтый жилет и мешковатые ворсистые штаны смахивали на оперение, усугубляя сходство. В комнатах над магазином запросто можно было бы разместить птичник - так просторны и высоки были они. Под окнами колыхались кроны зазеленевших деревьев.
Бэрдена провели в столовую, по-видимому, не изменившуюся с восьмидесятых голов прошлого века, когда её обставили мебелью. Но вместо унылого красно-бурого убранства, модного в XIX столетии, здесь царила павлинья пестрота, зеленый, алый и голубой плюш и коричневый бархат в цветочек. С потолка свисала люстра, ярко сверкавшая на солнце, словно россыпь застывших в воздухе алмазов. Большие диванные подушки с золочеными кистями по краям были обшиты переливчатым зеленым шелком.
Тут полно вещей, которыми с огромным удовольствием завладел бы Которн, подумал Бэрден, усаживаясь в парчовое кресло с подголовником.
- В этот час я обычно пропускаю рюмочку мадеры с сухим печеньем. Не окажете ли честь присоединиться ко мне? - спросил мистер Скэтчерд.
- Как это любезно с вашей стороны, - ответил Бэрден. Он так и не перекусил, к тому же, был расстроен сносом зданий, из-за которого остался без чая, а город лишился своей славы. - С удовольствием.
Добрая улыбка хозяина подсказала ему, что он не ошибся, приняв приглашение.
- Только гранатовый оттенок, - сказал ювелир, когда принесли вино на черном лакированном подносе. - Не рубиновый. Мадера цвета рубина - совсем не то. - В его мелодичный голос закрались жесткие и строгие нотки, присущие речи истинного знатока. - Что вы мне принесли?
- Вот это.
Рука, взявшая зажигалку, была похожа на серую лапу с длинными, но ухоженными ногтями.
- Могла ли эта вещь быть приобретена здесь? Или такими торгуют только в Лондоне?
Мистер Скэтчерд не слушал Бэрдена. Он поднес зажигалку к окну и, качая головой, разглядывал её сквозь увеличительное стекло.
- "Les grappes de ma vigne", - наконец произнес он. Бэрден нетерпеливо приподнялся. - Вы знаете, это название узора. "Виноград с моей лозы". Бодлер, конечно. Возможно, вы не знакомы с его стихами. Прекрасный подарок любимому человеку. - Ювелир довольно улыбнулся и перевернул зажигалку. - Да это и был подарок любимой.
Бэрден понятия не имел, о чем он говорит.
- Эта вещь вам знакома? - спросил он. - Вы видели её раньше?
- Несколько лет назад. - Люстра сверкнула, отбросив на стену розовые, лиловые и зеленые отблески. - Семь или восемь лет прошло. - Мистер Скэтчерд убрал лупу. Он прямо-таки светился от удовольствия. - Я знаю узор и прекрасно помню гравировку.
- Но ведь она была сделана совсем недавно!
- О, нет. Еще до того, как я отошел от дел и мое место занял Джой. Он скривил губы в насмешливой, чуть пренебрежительной улыбке, прищурился и добавил: - Мой дорогой инспектор, уж мне ли не знать. Ведь я сам продал эту вещицу.
13
- Кому он её продал? Кэркпатрику?
Бэрден повесил плащ в кабинете и решил больше не надевать его сегодня. Инспектор бросил взгляд на отчеты из лаборатории, которые изучал Уэксфорд, и сказал:
- Этого я не понял. Старый Скэтчерд ничего не продавал уже семь с лишним лет, а в то время Аниты здесь не было. Наверное, она даже не знала о существовании Кингзмаркхема. Кэркпатрик тут тоже не жил. Его дом был построен около года назад. Кроме того, у Скэтчерда прекрасная память для человека его возраста, но он не помнит покупателя по имени Кэркпатрик.
- Слушайте, Майк, - сказал Уэксфорд, неприязненно поглядывая на отчеты, - мы можем найти покупателя этой проклятой зажигалки?
- Скэтчерд просматривает свои записи. Он говорит, на это уйдет часа два. Но, знаете, сэр, я уже начинаю думать, что Анита просто нашла её. Подобрала на улице и взяла себе, потому что в надписи было её имя.
- Нашла! - зарычал Уэксфорд. - Вы думаете, кто-то потерял зажигалку, а Анита нашла её и тоже потеряла у Руби? Не валяйте дурака. Это не ключ и не старый зонтик. Это ценная вещь, я думаю, в ней разгадка всего дела. Если её потеряли, почему растяпа не заявил об этом? Нет, вы пойдете обратно, к старому Скэтчерду, и поможете ему. У вас молодые глаза.
Как и рассчитывал Уэксфорд, Бэрден обрадовался этому поручению.
- Никогда не знаешь, что найдешь, - продолжал старший инспектор. Зажигалку для Аниты мог купить Которн, или сам Марголис, или даже владелец зеленой машины. В конце концов, мы должны помнить, что, как бы странно ни вел себя Кэркпатрик, зеленой машины у него нет и никогда не было.
Бэрден ушел, и Уэксфорд вернулся к изучению лабораторных отчетов. Подавляя негодование, он старался читать очень внимательно. Никогда прежде не видел он такого туманного документа. Следы на ковре отсутствовали, что делало честь производителям столь любимых Руби моющих средств. Отпечатки пальцев в машине Аниты Марголис полностью совпадали с найденными в её спальне и принадлежали только ей. Оцелотовый полушубок дал ещё меньше сведений. В лаборатории предположили, что духи, которыми он благоухал, называются Guerlain's Chant d'Aromes, но хорошо разбиравшийся в парфюмерии Уэксфорд и сам это знал. В кармане лежал скомканный лист талонов. Наверное, она покупала бензин у Которна. Уэксфорд вздохнул. Кто пригнал машину домой тем утром и где она была накануне вечером? Почему убийца - Кэркпатрик или кто-то другой - назвался Джеффом Смитом? Ведь есть немало имен, звучащих куда как достовернее, да и было бы логичнее вовсе не представляться.
