— Вы из какой серии? Похоже на «С».
— Совершенно верно, — соглашаюсь я, благодарный за подсказку. — А вы?
— Всего-навсего серия «О», — униженно произносит она. — А я думала, доктор не разрешит вам прийти… Это праздник только для серии «О».
— Я пришел по собственной инициативе, — поясняю я. — А то, знаете, в своей серии уж слишком все друг на друга похожи… Вся прелесть пропадает.
— Да, — соглашается она, — доктор, конечно, старается разнообразить элементы лица, но все равно остается много общего. Мне очень приятно пообщаться с «С»…
Девушка тут же доказывает, что ей это и в самом деле приятно, и мне остается только ответить тем же.
— А доктор сегодня появится? — спрашиваю я, не особо рассчитывая на удачу.
— Да, к концу вечера… Думаю, уже скоро… А хотите, пойдем в прерию прямо сейчас?
— Гм… — несколько смущенно выдавливаю я.
А что там делают, в этой прерии? Впрочем, я, кажется, начинаю догадываться…
— Сегодня нам можно, — продолжает девушка. — День безопасный.
Это уже более чем прозрачный намек.
— А может быть, лучше поболтаем? — предлагаю я.
— О-о, — без энтузиазма тянет она, — поболтать… Это тоже ничего, но скучно… А мне бы так хотелось заняться любовью с «С»…
Ну как тут откажешь… ведь не могу же я ей ляпнуть, что мне это неприятно, тем более что сам именно сейчас невольно доказываю обратное… Боже, ну и денек!
Девушка увлекает меня к деревьям, и как только их тень укрывает нас, мы отстраняемся друг от друга. Она хватает меня за руку и пускается бегом. Но где же Майк? Да черт с ним…
Мы падаем в густую ароматную траву.
Девушка уже потеряла всякий контроль над собой.
— Ну скорее, — стонет она. — Скорее… умоляю…
Дьявольщина, нет, так быстро — даже не интересно. Я как раз начал входить во вкус всяких предварительных штучек и не премину ей это продемонстрировать. К тому же это вовсе не утомительно.
После старта проходит минуты три, а мне уже приходится закрыть ей рот рукой, так как девушка начинает оглушительно орать, извиваясь при этом как угорь, разрубленный натрое. Впрочем, ее красота слишком идеальна. Я пытаюсь найти хоть малейший изъян, какую-нибудь аномалию… Тщетно. Внешний вид безупречен. Но и в упорстве тоже не откажешь.
Ладно… Давай-ка поменяемся местами… Травка — это, конечно, хорошо, но ощутить под собой нежную девичью кожу — тоже, несомненно, приятно… Нет, я слишком трезво все соображаю… А как хотелось бы потерять голову…
— И чему же вас все-таки научили? — интересуюсь я.
— Подчиняться приказам, — отвечает она прерывающимся голосом…
Это что же, придется ей все объяснять? Ну уж нет, мне просто не хватит духу… У меня слишком богатое воображение… и слишком сложное…
— Давайте я лучше покажу… — шепчу я ей на ухо, — так нам будет удобнее…
Дело в том, что остались еще кое-какие мелочи, которые я не осмелился попробовать с Сандэй, Берил и Моной. А какие именно, извините, не ваше дело.
На этот раз через полчаса я уже устаю… Нехватка опыта или, может, наоборот, перетренировался. Что касается девушки, то она лежит совершенно неподвижно… То есть сердце пока еще бьется… Ну и ладно. Пошатываясь встаю на ноги…
Решаю, что девушку лучше оставить лежать, где лежит… Да, место действительно странное. Но в конце концов не затем же нужна эта фабрика по производству людей, чтобы учить их играть в шашки…
Я возвращаюсь на бал. И сталкиваюсь нос к носу с Майком.
— Куда же это девались ваши цветочки? — ехидно спрашиваю я.
— А кто вас тяпнул за плечо? — парирует он.
— Это секрет, мой мальчик… Ну как, разузнали чего-нибудь?
— Бабы тут горячие просто до безобразия… — бормочет Майк.
— А мне они нравятся, — говорю, — только для Энди этого, думаю, будет маловато. Майк! Смотрите! А вот и дедуля!…
Этот человек внезапно возник неизвестно откуда и сразу попал в окружение молодых людей… Высокий, стройный, седовласый, одетый в брюки и рубашку из белого шелка.
Он направляется в нашу сторону.
— А вы что здесь делаете? — строго спрашивает он. — Сегодня не ваш день.
Потом внимательно присматривается ко мне, и уголки его губ расходятся в улыбке.
— А! Это же сам мистер Рок Бэйли! Какая честь… А я было принял вас за… гм… одного из своих воспитанников.
— Из серии «С», — добавляю я.
Его улыбка становится шире.
— Совершенно верно, из серии «С».
— Майк Бокански, — представляю я своего спутника.
Майк кланяется. Доктор отвечает ему тем же.
— Меня зовут Маркус Шутц. Ну что ж, мистер Бэйэи, я очень рад, что счастливый случай наконец привел вас ко мне. Насколько я понимаю, вы уже побывали у меня в Сан-Пинто… Но здесь гораздо приятнее. Такое спокойствие…
— И никто не мешает убирать тех, у кого вдруг обнаружатся дефекты внешнего вида, — замечает Майк.
Доктор протестующе поднимает руку.
— Они сами кончают с собой. К сожалению, здесь это так… Я воспитываю в них вполне определенное мировоззрение… Так получается, что одна только мысль о внешнем уродстве приводит их в ужас и, обнаружив в себе какой-либо недостаток, они сами уничтожают себя… Но так как, даже несмотря на это, они все равно прекрасны, мы на несколько дней сохраняем их тела… Мои садовники специально выставляют их при входе в усадьбу.
— А ваши опыты идут успешно? — интересуюсь я.
— Боже мой, в последнее время не обошлось без неприятностей… Должен признаться, мои секретари — братья Петросян — доставили мне немало хлопот… Я вдруг обнаружил, что оба занимаются за моей спиной темными делишками. В общем, ничего особенного: снимки моих операций. По-моему, дела у них шли неплохо, но потом у меня начались из-за этого проблемы, и я попросил их прекратить…
— Странная у вас манера просить, — говорит Майк.
— Среди моих людей есть превосходные стрелки, — отвечает Маркус Шутц. — Но, послушайте, Бэйли… Помните, я пригласил вас как-то к себе… Почему вы тогда отказались от дамы, которую я вам предложил? Вы ведь любите женщин, не так ли? Заметьте, у меня лично несколько иные вкусы, но я действительно не понял, что вызвало у вас такое отвращение.
— А я запомнил ваших санитаров, — объясняю я. — Кстати, с одним из них я уже расплатился, но попадись мне только другой…
— Да бросьте, он хороший мальчик, — говорит Шутц. — Послушайте, ну почему вы так предвзято настроены? Вы все это скоро забудете… Идемте лучше выпьем, я угощаю вас обоих…
Мы с Майком обмениваемся ошарашенными взглядами.
— Не надо так удивляться, — говорит Маркус Шутц, — у всех, кто встречается со мной впервые, реакция одинаковая. Я вовсе не похож на того, кем являюсь на самом деле. Скажите-ка, — он поворачивается в мою сторону, — вы не откажетесь погостить у меня несколько дней?… Мне не терпится познакомить вас с одной очаровательной девушкой. И, надеюсь, вы будете менее… воздержанным, чем в первый раз… И если мистер Бокански тоже не против, для него у меня тоже кое-кто найдется. Габариты как раз подходящие…
— Вы, кажется, принимаете меня за хряка, — довольно грубо протестует Майк.
— Что вы, что вы, — возражает Шутц, — не надо таких слов… Просто я люблю красивых людей и стараюсь наделать их побольше. Но мне необходимо разнообразие, а его можно добиться только используя разных базовых производителей… Видите, я с вами вполне искренен. И надеюсь, между нами всегда все будет откровенно… Ваш друг, видимо, прямой человек, — продолжает он, обращаясь ко мне, — он использует такие редкие слова — тоже своего рода откровенность. И это приятно.
Следом за доктором мы поднимаемся по белокаменному крыльцу и входим внутрь огромной и восхитительной виллы.
— Я должен кормить много ртов, — продолжает рассказывать Шутц, — поэтому пришлось купить целый остров… У меня есть специальная серия для полевых работ, и вообще все предусмотрено… Стоит сделать одного, а дальше никаких особых сложностей.
— И что же навело вас на мысль делать живых людей? — спрашивает Майк.
— Нас окружают такие некрасивые люди, — замечает Шутц. — Вы не обращали внимания на то, что невозможно пройти по улице, не увидев массу некрасивых людей? А я, видите ли, обожаю гулять по улицам, но терпеть не могу уродства. Тогда я построил себе улицу и наделал красивых прохожих… Это было самое простое. Раньше я лечил миллиардеров от язвы желудка и заработал на этом кучу денег. Но потом мне это надоело. Сыт по горло… Теперь мой девиз: «Смерть уродам!» Правда, смешно?
— Нет слов! — подхватываю я.
— Конечно, тут есть некоторое преувеличение, — добавляет он. — Никто их просто так не убивает.
Мы подходим к большому столу. На белоснежной скатерти сверкают бокалы, бутылки, лед и масса прочих принадлежностей, при виде которых у нас мигом пересыхает в горле. Снующие мимо парочки не обращают на наше трио никакого внимания.
