Ознакомительная версия.
– Это Астрид предложила, чтобы Сюзетта поработала здесь?
Вибеке кивнула:
– Астрид просто обожала ее. Я не возражала, девочка прекрасно держалась в седле и умело обходилась с лошадьми.
На письменном столе зазвонил телефон. Вибеке ответила по-испански.
– Мне пора домой, – шепнула Карита. – Сегодня праздник, Вознесение Богородицы.
Анника подняла с пола сумку и встала. Делать здесь было больше нечего.
Вибеке закончила разговор.
– Ты знаешь, когда Сюзетта уехала в Швецию? – спросила Анника.
Хозяйка конюшен тяжело поднялась и оперлась на костыль.
– Она звонила на той неделе, кажется, в четверг, сказала, что едет домой. Я полагаю, что в тот же день она и улетела.
Анника взяла Вибеке за руку.
– Спасибо, что потратила на нас время. Можно мне цитировать твои слова в газетной статье?
Вибеке Йенсен кивнула.
– И можно мне сделать несколько снимков? Не в кабинете, а на улице, чтобы читатели увидели конюшни и всю обстановку?
Вибеке провела ладонью по волосам и задумалась.
– Я неважно выгляжу, – сказала она.
Они вышли во двор, освещенный косыми лучами вечернего солнца, падавшими на конюшни и лошадей.
Анника сделала несколько снимков, пока хозяйка стояла, опираясь на костыль и глядя через двор на строения. Анника еще раз поблагодарила Вибеке и направилась к автомобилю.
– Да, вот еще что, – сказала Анника и остановилась. – Ты сказала, что Вероника много работала. Где она работала?
– Она была адвокатом, – ответила Вибеке. – Работала в адвокатской конторе в Гибралтаре. Это она зарабатывала деньги для семьи.
– А Себастиан? – Анника затаила дыхание.
Вибеке покачала головой.
– Должно быть, она зарабатывала хорошие деньги, – сказала Анника, вспомнив, как выглядел большой дом.
В этот момент зазвонил ее мобильный телефон.
Номер на дисплее был ей незнаком. Она извинилась и ответила.
– Анника Бенгтзон? – спросил женский голос. – Ты мне писала. Что тебе нужно?
– Э-э… – замялась Анника. – Кто ты?
– Ты писала мне в Фейсбуке. Это Ленита.
Тысяча чертей, Ленита Сёдерстрём!
– Да, я писала, – сказала Анника и отошла на несколько шагов в сторону парковки. – Как хорошо, что ты позвонила. Я корреспондент газеты «Квельспрессен» и хочу поговорить с тобой и Сюзеттой, задать несколько вопросов о том, что случилось в Марбелье.
– Я ничего об этом не знаю, – сказала Ленита. – Никто мне ничего не сообщил. Все думают, что я должна знать, потому что была когда-то замужем за этим типом.
– Наверное, это было для тебя сильное потрясение, – сочувственно произнесла Анника.
– Да, конечно, – ответила Ленита. – Это был просто дар судьбы, что Сюзетты там не было, иначе она могла бы вообще оттуда не выбраться.
– Как она отреагировала на это несчастье?
– Да, люди почему-то думают, что она отвечает на звонки по мобильному. До нее невозможно дозвониться, она обычно не заряжает телефон.
Анника посмотрела на дорожки. Девочка в белых сапогах выполняла вольтижировку на арабской лошади.
– Значит, ты до сих пор не разговаривала с ней об этом происшествии?
– Как я могу это сделать? Она в Испании и не отвечает на звонки, а у меня нет номера этой карги Йенсен.
Анника посмотрела вслед маленькой датчанке, которая медленно шла назад в контору.
– Вибеке Йенсен? – переспросила она. – Но почему… Какое у нее здесь дело?
– Сюзетта у нее живет. Она не ладила с этой ведьмой, Вероникой, и убежала к своей работодательнице.
Анника почувствовала, что сходит с ума. Карита внимательно смотрела на нее, не понимая, что происходит.
– То есть ты утверждаешь, что Сюзетта живет у Вибеке Йенсен, датчанки, которой принадлежит клуб «Канселада»?
– Она звонила мне в канун Нового года и говорила, что убежит к женщине, которая владеет клубом верховой езды. А мне все равно, где она живет, пока у нее цела шкура и она не бедствует.
– В канун Нового года? – переспросила Анника. – То есть это было в четверг, так?
– Я сказала ей, что если она не хочет учиться, то пусть работает. Она не должна думать, что будет сидеть у меня на шее целую вечность.
Анника торопливо зашагала к конторе.
– Можешь минутку подождать? – спросила она. – Здесь есть человек, с которым ты должна поговорить.
Она открыла дверь кабинета, и Вибеке удивленно посмотрела на нее.
– Ленита Сёдерстрём, – сказала Анника и протянула Вибеке трубку. – Она думает, что Сюзетта живет у тебя.
Цепь прочесывания собралась к вечеру. Люди пошли от высохшего русла на краю Эстрельи-де-Марбелья, то есть прямо от дома. Синий свет мигалок полицейских автомобилей стелился по диким кустарникам и мертвым оливковым деревьям. Люди скользили как тени между машинами, один человек с отражателями в обеих руках направлял движение всех цепей.
Анника сидела рядом с Никласом Линде в его большом БМВ и наблюдала за происходящим. Она поставила полицейским ультиматум: если она расскажет все, что знает о Сюзетте, то ей разрешат участвовать в прочесывании. Никлас Линде не нашел, что возразить.
Все встали на склоне над высохшим руслом. Анника достала камеру и открыла дверцу машины. Пользуясь ею как штативом, она делала снимки с долгой выдержкой. Она слышала голоса и треск переносных полицейских радиостанций.
– Они смогут найти ее сейчас, ночью? – тихо спросила она.
– Они должны искать ее и найти, – ответил Никлас.
– Она исчезла шесть дней назад, – сказала Анника. – Если она все время была здесь, то, скорее всего, уже мертва.
– Хочешь поговорить с руководителем операции?
– Только короткий комментарий: как он оценивает положение, – ответила Анника.
Они подъехали к руслу. Никлас остановился, вышел из машины и направился к человеку с отражателями. Анника наблюдала, как они разговаривали, энергично жестикулируя. Анника медленно пошла к ним, проходя мимо групп людей с головными фонарями, лестницами и другими приспособлениями для охоты за людьми. Земля была еще теплая, и от нее исходил пряный аромат. С моря тянуло сыростью.
– Наш начальник не оптимист, – сказал Никлас, идя навстречу Аннике. – Платная дорога расположена выше. На противоположном склоне начинается национальный парк площадью много квадратных миль. Я хочу пойти в цепи. Пойдешь со мной?
Анника посмотрела на звезды.
– Сюзетта теперь официально числится в розыске? – спросила она в темноту.
– Ее мать оставила в отделе полиции Вестерорта соответствующее заявление час назад. Интерпол немедленно переслал разрешение сюда. Как только Сюзетта Сёдерстрём пройдет паспортный контроль, возьмет деньги в банкомате или позвонит по мобильному телефону, будет объявлена тревога.
– Неужели Интерпол настолько эффективно работает? – скептически спросила Анника.
– Если она жива, мы ее найдем.
– Ты думаешь, она жива?
Полицейский промолчал. Стоя рядом с Анникой, он смотрел на освещенное луной русло. Анника старалась смотреть прямо перед собой, чтобы не встречаться взглядом с Никласом. Она сомневалась в его уме.
– Есть что-нибудь новое в расследовании убийства? – спросила она.
– Да, есть, – ответил Никлас. – Причина смерти предположительно выяснена.
– Определен газ?
– Это даже не газ, это фентанил.
Анника печально посмотрела в темноту.
– Кажется, мне знакомо это название, – сказала Анника. – Где я могла его слышать.
– Его применили в театре на Дубровке в Москве. Это тот же газ, который русские спецслужбы применили для того, чтобы усыпить террористов и заложников, а потом захватить здание.
Анника внимательно посмотрела на Никласа:
– Там умерло много людей.
– Не меньше ста семнадцати заложников умерли. Некоторые источники утверждают, что на самом деле больше. Выжили семьсот человек. Интересно, что фентанил распыляют в виде аэрозоля, то есть водяного тумана.
– Это вполне соответствует той позе, в которой нашли Себастиана на большом английском письменном столе…
Он метнул в Аннику быстрый взгляд.
– Откуда ты знаешь, что он большой и английский?
Анника отвела взгляд в сторону.
– Еще одна интересная деталь штурма театра в Москве состояла в том, что солдаты и служащие спецподразделений ворвались в здание без противогазов, – продолжал Линде. – Перед штурмом им сделали укол противоядия, налоксона. Налоксон блокирует действие опиатов на несколько часов.
Анника вопросительно взглянула на полицейского.
– Налоксон, насколько я знаю, используют для лечения наркоманов, так как он исключает злоупотребление героином, – добавил Никлас Линде. Ну, так ты идешь?
Она взглянула в ту сторону, где уже исчезла цепь прочесывания, нырнувшая под бетонное основание платной дороги.
Ей надо написать три статьи.
Первая – это осмотр внутренних помещений дома. К статье она приложит не очень качественные фотографии, сделанные с телефона. Их опубликуют, так как низкое качество компенсируется эксклюзивностью.
Ознакомительная версия.
