Инна вздрогнула и повернулась к двери. Павел, сидевший в кресле и неспешно пережевывавший печенье, кивнул ей в знак приветствия.
Сашка выпалила на выдохе:
— Пап, а почему Непал?
— Что? — он нахмурил лоб. — Непал?
— Да, ты весь вечер говорил про Непал. Почему Непал? Почему не Китай, Монголия или Таиланд? Почему все-таки Непал?
— Котенок, у нас важный разговор, — он зажмурился и потер переносицу.
— А что важнее на самом деле? — неожиданно спросил Павел.
Спросил ненавязчиво, тихо, но очень внятно. Аркадий Петрович открыл глаза, покосился на него с неприязнью, потом вдруг вздохнул и обмяк как-то:
— Конечно, Непал. Конечно, Непал сейчас важнее.
— Непал?! — округлила глаза секретарша. — Но у вас ничего нет в Непале!
— Вот поэтому он и важнее всего. — Аркадий Петрович подошел к растерянной Сашке, обнял ее и поцеловал в макушку.
Ей почему-то стало очень грустно. И жалко отца. Впервые в жизни. Раньше она могла ему сочувствовать, могла стараться его понять и даже поддержать, но вот жалость — это она считала недостойным чувством по отношению к нему. А теперь она вдруг поняла, как он устал и что по неясным причинам в нем умерла надежда попасть в этот самый призрачный Непал. Может быть, эта надежда умерла вместе со всеми остальными надеждами и желаниями.
«Он прощается со мной!» — мелькнуло в мозгу. И тут же глаза ее наполнились слезами. Спазм сдавил горло горячей болью.
Аркадий Петрович погладил ее по голове и прижался щекой к ее уху:
— Ну что ты, девочка моя? Что такое?
— Я… — она всхлипнула, — я хочу поехать с тобой в Непал.
— Разумеется, — тихо пообещал он, но обещание это прозвучало неубедительно.
«Нет! Ты обманываешь меня! Ты не поедешь!» — хотела крикнуть она, но не смогла. Уткнулась в его плечо и снова всхлипнула.
— Ну, будет, будет, — он легонько похлопал ее по спине, — что на тебя нашло?
— Папа, пообещай, — выдавила она из себя, краснея от досады за собственное поведение, которое присутствующие скорее всего сочли за капризы великовозрастной инфантильной девицы.
— Я обещаю, — в его голосе слышалась лишь тусклая усталость.
Она подняла на него глаза:
— Что происходит, папа?
Он натужно усмехнулся. Похоже, улыбка давалась ему с большим трудом:
— Да ничего не происходит. У нас важные дела, которыми я занимаюсь с самого утра. У тебя завтра тоже не простой день, придется все-таки поговорить со следователями. Так что шла бы ты спать.
— Спать?! Да разве я засну?
— Конечно, заснешь. День был слишком длинным, — он повел ее к двери.
— Аркадий Петрович, — подала голос Инна, — а что делать с компаниями в Германии и Прибалтике?
— Мы вкладывали в них деньги, пусть теперь пошевелятся, — раздраженно ответил он, не оборачиваясь.
— А если они не согласятся войти в холдинг?
— Спустим акции на бирже, им же хуже будет, — на этот раз он остановился и медленно к ней развернулся.
— Финансовые потоки, которые идут… — уверенно начала было секретарша.
Но шеф прервал ее довольно резко:
— Я прекрасно осведомлен о финансовых потоках, которые контролирую. А эти компании нам все равно больше не понадобятся.
— Но бюджет…
— И о бюджете я тоже все знаю.
— Я что хочу сказать… — уже совершенно подавленно пролепетала Инна.
— Разговор окончен, — отрезал Аркадий Петрович.
— Мне выслать им уведомления по факсу? — она изобразила деловую собранность, с трудом давя в себе ростки протеста.
— Никаких уведомлений. Я вообще еще не решил насчет объединения.
— Как это? — окончательно ошалела секретарша.
Он открыл дверь и вывел Сашку в коридор:
— Идем, я провожу тебя.
— Спасибо, — она благодарно улыбнулась. — Пап, а к чему такая спешка с объединением?
— Как? — он удивленно вскинул брови, совсем как это делала Виктория. — Разве мы уже не собираемся в Непал?
— А когда? — тоска начала потихоньку рассеиваться. Отец снова был таким, каким она привыкла его видеть, — сильным и уверенным в себе Мамоновым, человеком, которому подвластен если не весь мир, то большая его часть. Та часть, в которой существовала она сама.
— Когда, — задумчиво повторил он, — вот насчет «когда» — это сложно с ходу ответить. Но я думаю, что скоро.
Разбудил ее телефонный звонок. Она сонно ответила в трубку и тут же услыхала веселый голос Сереги:
— Эй, красотка, мне можно нанести вам визит сегодня?
— Ты что, не спишь никогда?
— Очнись, солнышко! На дворе полдень.
— Полдень?! — Сашка открыла глаза.
— Ну, что-то около того…
— О боже, — стрелки часов показывали половину первого.
Она села на кровати и вялой рукой взъерошила волосы.
— Так я могу унизить вас своим присутствием? — настаивал Серега.
— Если я скажу нет, ты все равно явишься, — ворчливо отозвалась она, на что он усмехнулся и повесил трубку.
Сашка посчитала это непременным предвестником скорого визита.
Она включила телевизор.
— Сегодня с нами известный специалист по паранормальным явлениям, магистр белой магии господин Ко Си Цин, который ко всему прочему умеет читать мысли на расстоянии, — объявил ведущий передачи и повернулся к своему гостю: — Я правильно вас представил?
Господин Ко Си Цин — тот самый Лидкин знакомый, которого она с пафосом представила на недавнем приеме как своего психоаналитика, сидел в небольшой бедненько декорированной студии малопопулярного дециметрового канала. Выглядел он очень сосредоточенным. Как и на приеме, на нем был все тот же красный балахон, но теперь в ансамбле с красной шапочкой-тюбетейкой. Он глядел в упор на ведущего передачи, не скрывая презрения как к нему, так и к телевидению в целом. На поставленный вопрос он ответил вялым кивком.
— Я имел в виду, — ведущий заволновался, даже покраснел, — правда ли, что вы и умеете угадывать мысли на расстоянии?
— Почему вы все время думаете, что я придурок? — вкрадчиво осведомился Ко Си Цин. — Я ведь с вами еще даже парой фраз не перекинулся…
Ведущий крякнул, потом закашлялся и, наконец, хрипло пробасил:
— Ну, что же… давайте посмотрим сюжет.
Столь неуклюжая попытка спасти положение крайне удивила Сашку: «Кого только не пускают вести телепрограммы. Докатились!»
При этом она прониклась к Ко Си Цину некоторым подобием уважения. Возможно, он и не читал мыслей на расстоянии, но очень остроумно предположил, что крутится в голове у усталого ведущего, которого скорее всего продюсер заставил принимать в своей студии столь странного гостя.
Сюжет оказался неинтересным: что-то из области все той же парапсихологии. Она переключила канал.
«Прошлой ночью был убит молодой питерский журналист Кирилл Новиков. Неизвестный расстрелял журналиста в его собственном подъезде, — беспристрастным голосом сообщил ведущий новостей. — Следствие не исключает, что убийство было совершено по политическим мотивам. С недавнего времени Кирилл активно разрабатывал дела многих известных политических деятелей как Петербурга, так и Москвы…»
Сашка переключила телевизор на канал MTV. Журналисты с их бессмысленным копанием в грязном белье известных людей, а тем более убийства этих журналистов ее мало занимали, если не сказать, что вообще не интересовали. Коли человек лезет в столь опасную сферу, как тайная жизнь богатых и значимых людей, чего же удивляться, что рано или поздно кто-нибудь нашлет на него наемного убийцу.
В столовой было тихо и пустынно, как и во всем доме. Ей даже показалось, что дом их покинут жильцами и она осталась одна среди всех этих шкафов и диванов. Ни единого звука не было слышно.
«Куда все делись?»
На кухне она тоже никого не нашла. Открыв холодильник, она решила, что родственники, выезжая, видимо, забрали с собой все продукты, потому что полки были практически пусты, если не считать нескольких йогуртов, початого пакета апельсинового сока и небольшого кусочка сыра рокфор, который она ненавидела.
«Отлично!» — невесело усмехнулась Сашка, чувствуя, что суточное голодание переносится ее желудком не очень хорошо. Проще говоря, под ложечкой у нее уже не сосало, а сводило болезненными судорогами.
Сжав в руке клубничный йогурт, она отошла от холодильника с мерзким чувством неудовлетворенности и поплелась на улицу. Там тоже стояло полуденное затишье: даже птицы не пели, даже ветер не шуршал листвой. На какое-то мгновение Сашке показалось, что, пока она почивала, мир поразила страшная эпидемия, унесшая жизни всех на свете, и только она осталась на этой опустошенной земле. Она даже успела взгрустнуть. Поэтому, натолкнувшись у куста жасмина на Вована, она обрадовалась ему как Робинзон Пятнице. Тот явно куда-то спешил и, коротко поприветствовав ее, вознамерился было пронестись мимо, но она схватила его за руку:
