как завороженный смотрел на Алекс. Девушка отвечала ему глубоким взглядом с загадкой и мягко и едва заметно улыбалась, не изменяя между ними очень близкого расстояния. Таких чувств Франц не испытывал никогда – в одно мгновение ему вдруг захотелось обнять Алекс, укрыть ее от всего мира, заслонить собой от печали. Вдруг все сразу стало ясно и предельно понятно, небо расцвело золотыми и серебряными звездами, в воздухе запахло божественными цветами, и за спиной словно бы выросли крылья, будто и не было долгих лет неверия в жизнь и отрицания любой доброй эмоции. Зеленые глаза завороженно смотрели в голубые, и Александр коснулся рукой ручки Алекс.
– Я выбрал, – тихо сказал он, и огромный пушистый комок с волнением развернулся в его душе, когда девушка ответила едва уловимым поглаживанием его руки. Александр снова замер, а затем негромко, глубоким мягким голосом, словно касаясь чего-то хрупкого, произнес: – Каждую ночь вы приходите ко мне во сне, и я не хочу отпускать вас, еще сильнее не желая просыпаться. Я люблю вас, Александра…
Длинные ресницы девушки метнулись вниз, а затем вверх, подчеркивая мягкий, теплый взгляд: она словно бы ждала, когда же он наконец решится и скажет о том, о чем давно уже говорили его глаза. Александр замер, ожидая ответа, и Алекс не убрала руки, напротив, положила сверху вторую ласковую ладонь, и ее губы тронула едва уловимо смущенная улыбка. Опьяненный чувством бесконечного счастья и охватившей его нежности, Александр порывисто и крепко обнял ее, закрыв глаза, и счастье выплеснулось чувственно-бережным поцелуем. Мгновение ему казалось, что он не чувствует ни прохлады, ни земли под ногами, а потом Алекс едва заметно ответила ему, и сердце Франца пропустило несколько ударов сразу, и больше не было ничего, кроме нежных рук на его плечах и мягких ответов на его горячие, вдохновенные поцелуи.
Целую вечность спустя поцелуй прервался, и Александр мягко обнимал талию Алекс, глядя в ее озаренные иронией голубые глаза и сам улыбался так, словно ему снова было восемнадцать, и неожиданно наступила весна. И словно бы в ответ на их мысли где-то рядом красиво запела птица, издав необыкновенную удивительную трель, а потом вспорхнула и улетела.
– Надеюсь, вы любите не только печенье, – улыбнулась Алекс, и, не удержавшись, поправила его растрепанную шевелюру, и Александр склонился к ее ручке, трепетно прижавшись губами к запястью.
Александра с задумчивой ясной улыбкой слегка касалась светлых прядей, и думала, как причудлива оказалась судьба, сведя их вместе: двух таких разных, но все же во многом похожих…
– Время доказало мне, что никогда нельзя быть в чем-то абсолютно уверенной, – тихо проговорила Алекс, нарушив их уютное молчание, во время которого Александр парил на крыльях, не желая возвращаться в реальность, и слова девушки оказались словно бы ведром холодной воды. Мужчина моргнул, заставляя себя спуститься с облаков на землю, и недоверчиво покачал головой:
– Неужели вы не верите мне?..
Францу казалось невероятным, чтобы в его чувствах, которые не давали ему покоя уже столько времени, сомневались. Однако он призвал себя к порядку, выдохнул и медленно поднес ручку Алекс к губам:
– Я понимаю… Сомнения стали неотъемлемой частью жизни. Свободная любовь, измены, нарушения обещаний в конце концов приводят к тому, что те, кто к этому не склонен, разочаровываются и закрываются, исповедуя принцип, что не доверять – надёжнее.
Взгляд Александры смягчился, и она коснулась его щеки мягким прикосновением:
– Я рада, что вы не принимаете мои сомнения на свой счёт.
Александр поймал ее ручку у своей щеки поцелуем-прикосновением, чувствуя, что теряется в этой чарующей глубине тихого голубого взгляда. Он был пленен не выразимым никакими словами тихим светом очарования, исходящим изнутри души девушки, этой загадочной нежностью и мягкой лукавой искоркой, которая озаряла каждый ее взгляд и жест.
– Жизнь щедро дарит разочарования, – тихо сказал он, – и порой так скупится на счастье. Но даже в глубоком мраке иногда проскальзывает вспышка света, – теперь он касался губами запястья Алекс, и она слегка прикрыла глаза: девушке было приятно находится рядом с этим сильным и одиноким человеком, все еще способном испытывать такие яркие чувства.
– И я хочу в это верить, – так же негромко произнесла она, когда их взоры снова встретились, и Александр не мог оторваться от чарующего движения ее длинных выразительных ресниц. – Верить вам, Александр Константинович. – И я уверена, мы с вами смогли заметить здесь друг друга от того, что очень похожи: оба образованные, одинокие и недоверчивые.
Они снова подались навстречу друг другу, и теперь уже ладонь Александра несмело коснулась щечки девушки, ласково заправив за ее ушко пушистый своевольный завиток золотой пряди. Он наклонился к ее щечке, к ее ушку… и вдруг прошептал, признаваясь в порывистом и неожиданном желании:
– Я хочу, чтобы это продолжалось всю жизнь… Чтобы мы никогда не расставались.
Александра с едва уловимой улыбкой прикрыла глаза, обернувшись в сторону дома – на веранду вышли покурить несколько мужчин, и идиллия их уединенного разговора уже была нарушена. И все же даже возвращение к гостям не могло испортить настроения Александра Константиновича, а Андрей, заметивший сияющий взгляд друга, довольно улыбался своему бокалу с неплохим коньяком.
– Не надо мне ничего говорить, – предупредил друга Франц, заметив, что тот уже открыл было рот, чтобы выдать нечто весьма «ценное» относительно продвижения отношений, но после фразы Александра покорно поднял руку вверх и весело рассмеялся:
– Ни в коем случае! Но уж от тоста своего товарища не откажешься?..
Отказаться было и вправду очень сложно, и мужчина предпочел принять бокал с красноречивым содержимым; когда время уже перевалило за час, все начали расходиться по домам. Кто-то на своих ногах, кто-то на чужих, но Александр смотрел на них с тоской и скрытой жалостью – он выпил бокал вина с Алекс, уступил двум тостам друга, но голова была его ясной. Он вызвался проводить гостей, и вот, Артур Робертович, рядом с которым идет Александра, готовая в случае необходимости поддержать слегка перебравшего доктора, и сам Франц, который галантно шел с Варей, занимая девочку разговором и еще раз благодаря ее за искусно вышитые салфетки – милый подарок от их рукодельницы. Попрощавшись у порога дома, мужчина дождался, пока зажегшийся свет погаснет, и тогда они уже не спеша направились к дому Александры, и вновь девушка оказалась совсем близко, когда они остановились.
– Вы совсем замерзли, – с улыбкой заметила Александра, мягко коснувшись холодной руки Франца: – Мы можем выпить чаю… И поговорить, как близкие друзья.
Ответ был красноречиво написан на лице Александра, так что Алекс слегка рассмеялась, и от звука ее голоса
