На том Баум и закончил свое философское предисловие, призванное смягчить настроение аудитории. К этому способу он нередко прибегал на лекциях и на инструктажах, и почему бы, собственно, премьер-министру не подвергнуться такому же воздействию? Но пора было перейти и к фактам.
- Господин Вавр изложил суть дела со свойственной ему четкостью. В ближайшие сорок восемь часов я проштудирую от слова до слова все беседы с Котовым - те, что записаны в Англии, в ДГСЕ и мои собственные. Полагаю, вкупе с некоторыми другими исследованиями, которые я уже предпринял, это кое-что прояснит.
Баум не уступал Вавру в актерском мастерстве, умел завладеть вниманием слушателей и не хуже, чем Вавр, ценил драматическую роль паузы. Почувствовав, что премьер вот-вот перебьет его, он заговорил снова:
- Политические мотивы в данной истории представляются мне столь же важными, сколь и чисто шпионский её аспект. Это следует иметь в виду даже и притом, что ДСТ не имеет собственных политических пристрастий и не претендует на политическую мудрость. Помимо просмотра записей бесед, я занимаюсь вопросом, как были подделаны фотографии, а также каким образом попала в газеты неуместная информация. Кроме того, мы действуем ещё в нескольких направлениях, о которых я пока говорить не буду. Ну и, помимо прочего, мы делаем все, чтобы отыскать Котова, хотя, должен признаться, тут я не верю в успех. И, да простит меня мой шеф Жорж Вавр, который думает иначе, но я буду сильно удивлен, если Котов объявится где-нибудь и даст пресс-конференцию. Потому что, если как следует подумать, станет очевидно: для нас это была бы неудача, но уж для русских - полный провал. Они прямо-таки пальцем показывали на господина Лашома, столько хлопот, такой риск - и никакого результата!
Он мелодраматическим жестом вскинул пухлую руку.
- Да, настоящий провал. Мы можем тут предаваться горестным мыслям, господа, но наши противники наверняка понимают, что потерпели поражение по всем статьям. Я не пытаюсь оправдать наши промахи в этом деле, просто хочу представить его в должном свете.
Рука опустилась, хитрые глаза спрятались за кустистыми бровями ещё глубже, чем обычно.
- Мы сделаем все, что надлежит сделать, господа, - считаю это своим личным обязательством.
- Отлично, - сказал премьер-министр, - С вашего позволения, Антуан, отложим "разбор полетов" до тех пор, пока ДСТ не завершит начатое. Надеюсь в скором времени получить полный отчет. Желательно, чтобы он содержал добрые вести.
На этом Вавр и Баум были отпущены с миром.
Выйдя на улицу, они повернулись друг к другу и одновременно произнесли: "Благодарю!" Тут же оба рассмеялись. Позже Бауму не раз припоминался этот последний мало-мальски спокойный эпизод в расследовании дела, закончившегося столь бесславно.
Визит на улицу Лурмель ничего не прояснил и не принес утешения. Супруги Боннар являли собой воплощенное покаяние и Бауму не хватило решимости закатить скандал. Если дверь на самом деле была заперта, то приходилось признать: тут либо действовал настоящий умелец, либо кто-то ухитрился сделать дубликаты ключей. В конце концов люди даже из тюрем бегут, а уж там-то охрана посерьезней. На улице Лурмель никаких особых мер предосторожности не принималось. Невозможно было определить, ушел ли Котов по собственному желанию или его вынудили. Короче говоря, визит на явочную квартиру ничего не дал.
Оставив съежившихся от смущения супругов Боннар на лестнице, Баум ушел с чувством растерянности и безнадежности. Направляясь обратно на работу, он поймал себя на том, что шарит в кармане в поисках своих таблеток.
Глава 14
Решив про себя, что никому нельзя доверить столь деликатное поручение, Баум на следующий день утренним рейсом вылетел во Франкфурт, к обеду был на месте и через полчаса уже беседовал с коммерческим директором фирмы "П. Питерс". Он выдал себя за французского полицейского - у него было соответствующее удостоверение, с которым он благополучно пересек границу. Предъявив немцу эту книжечку, он вкратце объяснил, что французская полиция, как и немецкая, считает, что служащий фирмы стал жертвой преступления:
- Я, конечно, уже связался с коллегами во Франкфурте, - сказал он, Нас это дело интересует, поскольку есть мнение, что убийца прибыл из Франции.
- Но погибший занимал весьма скромную должность. Почему кто-то во Франции пожелал его устранить? Спокойный малый, прекрасный работник, у нас его очень ценили. Молодая жена, двое маленьких детей... Такая грустная история.
- Согласен. Вы могли бы помочь найти убийцу.
- Но я уже рассказал местной полиции все, что знал о погибшем.
- Нас интересует главным образом характер его работы, - сказал Баум, Насколько мне известно, он работал на новом оборудовании с высокой разрешающей способностью.
- Верно. Выполнял чей-то заказ по договору.
Директор достал картотеку, порылся в ней, поднял глаза:
- Да. Для двух наших крупных типографий. Кроме того, проводил совместный эксперимент с одним отделом университета.
- Кто-нибудь видел готовую продукцию?
- Я всегда в курсе дела. Как вы понимаете, речь идет о важном техническом достижении, у нас тут коммерческий интерес. Мы вложили большие деньги.
- Мой вопрос покажется странным, - предупредил Баум, - но я обязан его задать. Работал ли погибший оператор с фотографией, на которой изображены трое мужчин в постели?
Немец, не выразив никакого удивления, заглянул в папку.
- Нет.
- Мог ли он выполнить работу так, чтобы никто не знал? Скажем, когда остальных сотрудников не было на месте?
- Вполне мог, я полагаю. Ему доверяли, он часто задерживался допоздна, оставался один.
- Другими словами, вы знали, что он работал в это время, но что именно он делал - вам неизвестно.
- Совершенно верно.
- Ему хорошо платили?
- Очень хорошо.
- Есть какой-нибудь повод думать, что у него все же были денежные проблемы?
- Возможно, были. В прошлом году он попросил кредит по случаю переезда в новый дом, попросторнее.
- И переехал?
- Да.
- А как насчет выплат по займу?
- Кажется, платил не слишком аккуратно. Но мы не так уж строги и относимся снисходительно к ценным работникам. А этот человек работал превосходно.
- Весьма благодарен, - сказал Баум, - Вы очень помогли. Я поговорю ещё со здешними криминалистами, которые ведут расследование.
Но он не стал звонить в полицию - франкфуртские полицейские уже связались через Интерпол со своими коллегами в Париже. Найдена была брошенная машина и экспертиза показала, что именно она сбила молодого немца. Имя и адрес в бюро по найму автомобилей оказались французскими, то и другое - чистая фикция, что было сразу установлено.
Баум взял билет на ближайший рейс и во второй половине дня уже инструктировал Алламбо в своем кабинете.
- В данный момент меня интересует наш гость Дидье Моран, журналист. Сейчас я с ним побеседую, а к вечеру отпустим пташку на волю. Придется ему побыть нашей подсадной уткой. Вот что я намерен сделать.
После каждого пункта инструкции Баум ставил в воздухе пальцем восклицательный знак, будто он учитель, а Алламбо - целый класс ребятни.
- Во-первых, организуй пожалуйста прослушивание его телефона. Ничего я тут не жду, простая предосторожность. Во-вторых, с этого момента и до девяти вечера, пока Моран ещё у нас, позаботься, чтобы за ним впредь велась наилучшая, самая внимательная слежка. Обратись от моего имени в другие отделы, пусть выделят нам в помощь сотрудников - мужчин и женщин. И машины пусть дадут. Я все требования подпишу, а ты в ближайший час прикинь, сколько чего понадобится.
В-третьих, предупреди всех, что нужна высшая степень секретности. Этот человек и те, с кем он связан, не должны ничего заподозрить. Понял?
- Конечно.
В-четвертых, интуиция мне подсказывает, что наш приятель Моран при некотором везении откроет нам в этом деле новые горизонты. Точно не знаю, почему мне так кажется, но согласись, мои предчувствия иной раз сбываются. В этой связи хочу, чтобы была установлена перспективная и, главное, быстродействующая связь. Твои люди должны звонить мне, где бы я не находился, как только что-нибудь заметят. Я должен быть все время в курсе. Тоже ясно?
Алламбо кивнул и сказал хмуро:
- А кроме того я должен отыскать сбежавшего Котова и расследовать два убийства в метро.
- Первоочередная задача - наблюдение за Мораном, но и остальное не следует упускать из виду, сам понимаешь, - Баум произнес это с широкой улыбкой, Алламбо поневоле усмехнулся в ответ:
- Может, ещё что-нибудь нам подыщете - чем, к примеру, воскресные вечера заполнить?
- Придумаю что-нибудь, - пообещал Баум. Оба рассмеялись и Алламбо ушел.
"Зачем я все это делаю? - спросил себя Баум, убирая со стола бумаги в ожидании Морана. - По сути дела, роль этого человека незначительна. Ну выполнил он кое-какую работенку для кого-то из ДГСЕ. А я пускаю по его следу целую группу - очень ценную, для неё и поважнее занятие бы нашлось. Зачем? Предчувствие? Да, но что именно я предчувствую?
