- Позвоните старику, - посоветовал он и дал домашний телефон Альфреда Баума.
- Неплохо поработали, - похвалил Баум, - Он о слежке не догадался?
- Не думаю. Шел до самого места спокойно. Не оглядывался.
- Отлично. Хорошо сделали, что не пошли за ним в бар. Теперь перехватите его, как только он выйдет. Думаю, после такого денька он домой пойдет. Только следите, чтобы он вас не заметил.
- Конечно.
Баум вернулся к списку жильцов дома № 8, который ему продиктовали по телефону с улицы Нелатон. В нем и загадки никакой не было. Третьим в списке значился полковник Робер Виссак. "Этого следовало ожидать" - пробормотал почти про себя Баум, но жена услышала и тут же отозвалась:
- Ты что-то сказал?
- Просто подумал вслух, что если даже точно знаешь, как обстоят дела, все равно всякий раз удивляешься, когда жизнь твою правоту подтверждает.
- Должна признаться, со мной так не бывает.
- Может быть, причина в том, что я интроверт - вечно к себе прислушиваюсь.
- Да, ты к этому склонен, Альфред, - сочувственно сказала жена, Отсюда твои постоянные тревоги и сомнения.
- Мольер сказал, что сомнения причиняют больше страданий, чем самая жестокая правда. Он прав был, старый хитрец. Видишь, какая у меня трудная работа.
А Морана благополучно сопроводили до самого его дома в девятнадцатом округе. По дороге он позвонил кому-то из кафе, открытого всю ночь.
Глава 15
В тот же вечер Баум связался по телефону с начальником технического отдела Алибером.
- Завтра в восемь утра зайдите ко мне в кабинет. Есть работа.
И ровно в восемь сообщил Алиберу, что необходимо сделать:
- Пятьдесят хороших отпечатков голов тех двух мальчишек на фотографиях. Напечатайте их раздельно. Размер? Чтобы в карман помещался. И чтобы изображения были четкими. Мне они нужны к полудню.
- Это будет непросто.
- Пусть даже очень трудно, но к полудню все должны быть готовы. Советую позаботиться об этом.
Баум все ещё не забыл вину Алибера.
Потом он позвонил домой начальнику уголовной полиции Бальдини.
- Не хотелось бы беспокоить вас, старина, но дело срочное. Да, связано с министром. Могу я зайти к вам? В девять? Идет.
В восемь двадцать он отправился в кафе по соседству и там, в полном одиночестве, за чашкой горячего кофе просмотрел газеты. По рейтингу партия Лашома на шесть пунктов опережала ближайшего соперника. Лидеры толковали о перестройке в коалиции. "Монд" с присущей ему склонностью к политическим намекам писал о том, как победа Лашома на выборах отразилась бы на франко-советских отношениях. "Цена, которую пришлось бы уплатить за улучшение отношений между Францией и СССР, - соответственное ухудшение отношений с Соединенными Штатами. Готовы ли мы платить? И как отнесется к этому западный альянс? В частности, "колючий сосед" по ту сторону Ламанша? Понимает ли электорат, за что он голосует?"
В девять, находясь уже в офисе Бальдини, Баум объяснил, чего хочет.
- Вы знаете, что фотографии, на основании которых подозревался Лашом, оказались фальшивками, изготовленными здесь, на Западе?
Нет, Бальдини этого не знал, и Баум рассказал ему все, что считал нужным. Затем продолжал:
- Хотя фальшивки изготовлены в Германии, я тем не менее полагаю, что сами снимки сделаны здесь. Может, конечно, я и ошибаюсь, но все же хочу попытаться отыскать этих парней, которые согласились позировать для сцены в постели, не подозревая, конечно, как могут быть использованы фотографии. Поэтому я заказал их портреты, к полудню получу их, и тут мне понадобится ваша помощь.
- Никаких проблем.
- Наверняка у вас есть свои люди среди геев?
- Разумеется.
- На бульваре Монпарнас есть бар "У Тони", там собирается подобная публика. Не удивлюсь, если этих ребят там знают. Это, правда, лишь предположение...
Бальдини сделал пометку в блокноте.
- Еще что-нибудь?
- Думаю, нет. Фотографии вы получите.
Баум поднялся и откланялся.
Бальдини, хоть и не семи пядей во лбу, но умеет и приказ отдать и строго взыскать с тех, кто его не выполнит. В данном случае он испытывал прилив служебного рвения - его особенно вдохновила возможность услужить министру, а заодно и сквитаться с сообществом геев, к которым он испытывал глубоко скрытую неприязнь. Как следствие, множество полицейских в самый короткий срок были снабжены портретами двух молодых людей и получили задание как можно скорей найти оригиналы. Зная по опыту, что появление представителя закона в мутном мире работающих по найму гомосексуалистов накладывает печать молчания на все уста и провоцирует массовое бегство, эти полицейские направили во все сомнительные бары и кафе вблизи Монпарнаса лучших своих внедренных агентов. Фотографии предъявлялись также в отелях, пользующихся определенной репутацией. Реакция была всюду одинаковой: нахмуренные брови, долгая пауза, как бы обозначающая напрасные усилия памяти, и в заключение отрицательное покачивание головой. Агенты расхаживали в парках, где гомосексуалисты собирались на свои встречи, заглядывали в лица, сверяясь тайком с фотографиями, проклинали чертово задание и погоду. Бары внушали больше надежд: там можно было встретить своего информатора или кого-то, кто готов отплатить услугой за услугу.
Кафе "У Тони" было отлично известно полиции. Двое молодых полицейских, которые часто бывали здесь под видом геев, были тщательно проинструктированы и отправлены туда со словами: "Смотрите во все глаза. В первый вечер фотографии никому не показывайте. Если ничего не заметите, на вторую ночь можно их показать, но осторожно, только знакомым и по одной. Шумное обсуждение ни к чему."
Эти слова были встречены с пониманием.
- У нас там знакомые сохранились ещё с прошлого года, - напомнил один из переодетых полицейских, - Было дело.
- Но вас ведь тогда не разоблачили?
- Да нет. Можем действовать.
- Вот и хорошо. Возобновите знакомство.
- Могут спросить, зачем нам те двое понадобились. Знаете, эти ребята за любую мелочь могут дружка заложить, но если ему что-то серьезное грозит - тут они проявят солидарность.
- Так и скажите: ищут их, но ничего серьезного.
- Что конкретно сказать?
- Это уж вы сами придумайте, вам виднее.
Первый вечер никаких результатов не принес. К двум часам ночи оба полицейских были хороши: дешевое красное вино, выпитое в большом количестве, притупило их бдительность. Поговорили кое с кем, снимки не показывали. В третьем часу один предложил:
- Отложим до завтра. Раз договорились картинки сегодня не показывать. Без них не выходит ничего.
- Точно.
И разошлись по домам.
На следующий вечер у них ничего нового не появилось, однако слух о том, что Джо и Франсиса кто-то разыскивает по отелям на Монмартре, достиг посетителей кафе "У Тони". Один из сотрудников ДСТ, прослушивающих телефон Дидье Морана, засек следующее:
- Дидье? Это Абу.
Говорили с сильным арабским акцентом.
- Что тебе надо? Я же просил сюда не звонить.
- Ищут Джо и Франсиса.
- Откуда ты знаешь?
- Полиция кругом рыщет. Всем подряд их портреты демонстрируют. Я подумал, что не мешает тебе об этом знать.
- Это все?
- Все.
Трубка звякнула. Прослушивающий отпечатал беседу на машинке, проставил время и дату и, согласно инструкции, переслал в кабинет Альфреда Баума.
- Кое-какой прогресс есть, - сказал Баум, прочитав машинописный текст. Он протянул листок Алламбо, который как раз сидел у него, - Теперь наш голубчик должен вступить с кем-то в контакт. Надеюсь, твои люди за ним наблюдают?
Алламбо кивнул.
- Должен сказать, все идет по-дурацки, как обычно. Прошлым вечером Моран явно заметил слежку.
- Ну и пусть, - отозвался Баум. Алламбо этот ответ озадачил, хотя он и привык к противоречивому характеру шефа, - Полагаю, все следует повторить, но именно так, чтобы он чувствовал за собой "хвост". Пусть твои люди прямо в открытую за ним ходят. Если он идет к телефону, то надо встать рядом с будкой, слушать разговор, даже улыбаться ему. Хочу, чтобы он потерял покой. Вот тогда он и выкинет какую-нибудь глупость, а мы этим воспользуемся. Передай это своим сейчас же.
Час спустя полицейским "У Тони" улыбнулась удача. У входа на улице они увидели старого знакомого - бледный паренек в длинном черном пальто и в полукедах. Стоял, облокотясь о стену, руки в карманах, взгляд отсутствующий.
- Привет, Марсель.
- Привет, - парень ответил не глядя.
- Как дела? Мы тебя вчера видели...
- Все нормально.
- А выглядишь, как будто тебе доза требуется.
В пустых глазах промелькнул интерес.
- Одолжи пару сотен франков, сегодня же вечером отдам.
- Нет. Деньги самому нужны. Помоги мне кое в чем - двести франков твои.
- Чем помочь?
- Джо знаешь?
- Которого? Их тут полно.
Полицейский достал из кармана фото.
- Вот этого.
Парень не сразу смог сфокусировать взгляд. Наконец, сосредоточился, долго разглядывал лицо на снимке.
