– Ваша речь, – отозвался Холмс, – а тот факт, что меня послали именно к вам, означает, что вы – самый лучший русский агент в Лондоне.
– Зачем послали? – настороженно произнес Берон. – Что вам нужно?
– Мне нужен один человек, – сказал Холмс, – немецкий шпион.
– Почему я должен помогать вам?
– Потому что вы действуете по указке вашего правительства, потому что этот человек – наш общий враг. – Холмс осторожно подул на чай.
– Мое правительство, как вы изволили выразиться, велело мне следить за соплеменниками – теми самыми смутьянами, что строят планы свержения царя – а уж никак не гоняться за германскими шпионами для вас, мистер Холмс!
– Touche![10] – улыбнулся Холмс. – Могу я поинтересоваться, как вы меня узнали!
– Сюда приходить ваши полицейские, переодетый бродягами и матросами, даже агенты из Департамента вашего брата, но мы знать их. Вы молодец, мистер Холмс: одурачили Шнельвара, который очень осторожен. Кем же вы можете быть еще, если не знаменитый брат Майкрофта Холмса?
– Так Шнельвар покрывает вас?
Берон засмеялся:
– В этой комнате с десяток человек, которые убили бы меня, если бы знать мое настоящее занятие. Шнельвар и его друзья думают, что я ростовщик и меняла, и только. Я сидеть здесь каждый день с двух до полуночи, и они приходить сюда со своими чеками, а я менять их. Я меняю и разговариваю с ними и узнаю об их мечтах и планах. Итак, при очень небольших усилиях я удовлетворяю моих хозяев, продавая им этих людей.
– Похоже, вы не получаете никакого удовольствия от своей работы, – заметил Холмс.
Берон пристально посмотрел на него, затем взялся за свою чашку:
– Почему я занимаюсь тем, чем занимаюсь, это касается только меня и моего правительства, мистер Холмс. У них есть некоторые методы убеждения, о которых вы, может быть, слышали.
– Вся ваша разведка базируется здесь, в этом маленьком ресторанчике? – продолжал расспрашивать Холмс.
– Нет, мистер Холмс, она базируется по всему Лондону и состоит из людей, которые являются моими глазами и ушами. Некоторые из них знают, чем они занимаются, и делают это за небольшие суммы денег, некоторые помогают из политических убеждений, а некоторые втянулись, ни о чем не подозревая, лишь потому, что не могут удержаться, чтобы не болтать о себе и своих друзьях. Например, видите эту компанию за картами, слева от вас?
Холмс еще раньше обратил на них внимание и тотчас кивнул.
– Человек в центре, с лихими усами, весьма интересует мое правительство. Здесь он называет себя Питер Пятков, или Питер Страуме, но на самом деле его зовут Гедертс Элиасс. Он украл деньги, чтобы купить оружие для революции в России. Сейчас они с друзьями не просто играют в карты – они планируют ограбление ювелира на Хаундсдитч.
– И что вы намерены предпринять? – насторожился Холмс.
– Предпринять, мистер Холмс? Ничего! Я расскажу об этом своим хозяевам и по-прежнему буду сидеть здесь. Если их заинтересует, куда денутся деньги – все пойдет своим чередом. Если захотят побеспокоить ваше правительство, сообщат вашей полиции, и, когда грабителей поймают, ваши газеты поднимут настоящую шумиху против иммиграции. В любом случае я по-прежнему буду сидеть здесь. – Маленький человечек опять подул на чай. – А теперь, – он поднял глаза, – расскажите мне об этом германском шпионе.
Холмс выложил ему все, что знал о «мистере Бэйкере», Берон только задумчиво кивал головой. Когда Холмс умолк, он спросил:
– И чего же вы хотите?
– Я хочу знать, где его можно отыскать, но он не должен ни о чем догадаться. Я хочу выяснить кое-что о его сообщниках, особенно если в их число входит образованный бородатый англичанин, который, кроме всего прочего, говорит по-испански.
– Вы просите не так уж много! – рассмеялся Берон. – Ну ладно, допивайте ваш чай и ступайте. Придете неделю спустя – но не в качестве скрипача, а в качестве кого-нибудь другого. Возможно, у меня появятся новости.
Холмс вернулся в Суссекс, я же занялся своими делами. Примерно через неделю, в тот час, когда на Лондон спускается ночь, в дверь позвонили. Мальчик-посыльный сообщил, что пришел какой-то продавец книг, настаивает, чтобы я посмотрел кое-какие издания, и дожидается меня в гостиной.
В гостиной я нашел старика в темных очках, занятого раскладыванием своего товара у меня на столе. При моем появлении он тотчас выпрямился.
– Доктор Ватсон? – спросил он. – Знаменитый доктор Ватсон, спутник мистера Холмса? – Голос его слегка дребезжал и казался простуженным.
– Имею честь, сэр, – ответил я. – Что вы мне принесли?
– Здесь, – проскрипел он, – полный комплект «Божьей кары за раскрытое убийство», лишь чуть-чуть тронут плесенью. Даже Британский музей не обладает комплектом!
Я приблизился к столу и стал изучать брошюры. Неожиданно сзади раздался знакомый голос:
– Рад был услыхать, что вы за честь почитаете работать со мной, Ватсон!
Я обернулся и обнаружил позади себя Холмса, сбрасывающего потрепанное пальто торговца книгами, парик и очки.
– Холмс! – воскликнул я удивленно. – Вам всегда удается надуть меня своими мастерскими переодеваниями!
Он засмеялся и плюхнулся в кресло.
– Я недавно встретился с Бероном. А теперь, как вы полагаете, имею я право выпить чашечку кофе? Это черное пойло, которое подают в «Варшаве», отбило у меня всякое желание наслаждаться чаем.
Он пил кофе и описывал свой разговор с Бероном. Холмс нашел его за тем же столиком в ресторанчике «Варшава» и приблизился со словами, что его прислал старый музыкант.
Берон улыбнулся:
– Ваш репертуар и в самом деле замечателен. Мне бы пригодился человек с такими талантами!
Холмс улыбнулся в ответ:
– Сожалею, что не могу принять ваше предложение, Берон. Даже если бы я еще занимался делами, вряд ли мой брат одобрил бы мое участие в делах царской тайной полиции.
– Жаль, – покачал головой Берон и пожал плечами. – Тем не менее у меня есть для вас новости о мистере Бэйкере.
– Великолепно! – воскликнул Холмс. – Вы выследили его?
– Пока не до самого дома, – отозвался Берон, – но один из моих друзей знает, где его можно найти.
Он повернулся и дал знак смуглому человеку, сидевшему за другим столиком. Тот поднялся и подошел к нам. Это был худой, невероятно красивый молодой человек, с высокими скулами и темными глазами, горящими на бледном лице.
– Это Морри, – представил Берон. – Садись, Морри, и расскажи этому господину о человеке, которого ты разыскивал.
Молодой человек примостился на краешке стула, он явно нервничал и сидел слишком прямо.
– Кто это, Берон? – уточнил он, разглядывая Холмса.
– Все, что тебе следует знать, Морри, это то, что мне известно, кто он такой и откуда явился. Он же не выспрашивает о тебе!
– Не выспрашиваю, – вмешался Холмс. – За исключением того факта, что вы жили в Австралии и недавно сидели в тюрьме, я о вас ничего не знаю.
Морри отшатнулся и подпрыгнул на стуле.
– Кто он? – потребовал он ответа от Берона. – Откуда он все это знает?
– Сядь! – приказал Берон. – Я ручаюсь за собеседника, но, видимо, должен тебя предупредить, что за этими очками скрываются очень зоркие глаза.
– Я не хотел вас так растревожить, – стал успокаивать его Холмс. – Я всего лишь обратил внимание на ваши волосы и вашу бледность. И еще, хотя вы говорите по-английски на кокни, вы растягиваете некоторые слова, как австралиец. Вы разыскивали для меня мистера Бейкера?
– Я нашел мистера Бэйкера, – ответил молодой человек. – Он ошивается по матросским барам в районе Святой Катерины. Раза два в неделю вы его можете там застать.
– Что он там делает? – спросил Холмс.
– Разговаривает с иностранными матросами, пьет с ними, играет в карты. И я вам больше скажу: я знаю, какая у него профессия.
– В самом деле? – изумился Холмс. – И какая же?
– Он – булочник[11], – со значением произнес Морри. – Он называет себя по своей работе!
– Откуда вы знаете? – спросил Холмс.
– В пекарне все время потеешь – я знаю, я когда-то работал. Мука прилипает к бровям и волосам. Я заметил на нем муку. Он булочник.
– Прекрасная работа! – искренне восхитился Холмс. – Можем ли мы надеяться в ближайшее время узнать, где находятся его печи?
– Очень скоро, насколько я знаю Морри, – вмешался в разговор Берон, – но вам не следует сюда больше приходить. Скажите, куда вам послать записку, и вы получите вести, как только они появятся.
Холмс дал им мой адрес, несколько раз подчеркнув, что никто ни под каким видом не должен заходить туда, а затем удалился вместе со своими подплесневевшими брошюрами.
Приближалось Рождество, и в витринах цветочников появился остролист, а тротуары Лудгейт-Хилл были заполнены торговцами немецкими заводными игрушками. До праздников оставалось около трех недель, когда мы узнали из газет, что Берон оказался прав по крайней мере в одном. Группу иностранных анархистов застали в Ист-Энде при попытке сделать подкоп в магазин ювелира на Хаундсдитч. Завязалась перестрелка, и после продолжительной схватки на улице трое констеблей были убиты. Грабители затерялись в районе трущоб.
